Книга Дитя мое - Беверли Льюис

Карен поднесла бумажную салфетку к губам.

– Ну, компромисс – значит, компромисс.

Натти облегченно вздохнула.

Несколько минут они ели в полном молчании… Наконец Карен отложила ложку в сторону и опустила руки на стол. Джек решил, что время пришло.

– Хотите перейти к десерту?

– У нас сегодня клубничный пирог, – гордо заявила Натти, явно уже успокоившись после маленького инцидента.

– Ладно. Никто против сладенького не возражает, как я вижу, – улыбнувшись, сказала Карен.

Натти тоже улыбнулась, но видно было, что ребенок прекрасно понимает скрытый неодобрительный подтекст этой фразы. Джек прикусил себе язык. «Пусть само рассосется», – подумал он.

После ужина они расположились в большой комнате, где принялись листать фотоальбом со снимками Натти, сделанными в третьем классе. Потом они играли в уно[33]. В девять часов гостья засобиралась домой. Карен и Джек направились к выходу, а Натти с несколько встревоженным видом осталась сидеть на месте.

На крыльце мужчина и женщина обменялись соответствующими случаю любезностями. Карен придвинулась поближе. Ее пальцы погладили Джека по руке. Она повернулась чуть в профиль и, чтобы Джек уж точно не ошибся в ее желаниях, немного надула щеки. После секундного замешательства он поцеловал Карен в щеку.

– Спасибо за хороший вечер, – вновь поблагодарила она, обматывая шею радужным шелковым шарфиком.

Джек предложил провести ее к машине, но Карен отказалась.

– Нет, не надо. Оставайся лучше с Натти. Спасибо.

Девочка подошла и встала рядом. Они вместе наблюдали за тем, как Карен Джоунз спускается по ступенькам крыльца и идет по дорожке к своему автомобилю. Без дальнейших замечаний, увещеваний и колкостей Карен села в машину и укатила в ночь.

Джек положил руку Натти на плечо и слегка сжал пальцы.

– Я горжусь тобой, дорогуша.

Натти подняла голову и взглянула на дядю.

– Я хорошо себя вела?

– Лучше, чем я ожидал.

Натти облегченно вздохнула, и оба они, словно спасаясь от надвигающегося урагана, заспешили в дом.

– Мы это пережили, – сказал Джек, отходя от двери.

– А теперь ты пригласишь Лауру? – спросила Натти.

– Пожалуйста, не надо.

– Я всего лишь спросила.

Вместе они убрали с обеденного стола и на кухне. Закончив работу, Джек сел на один из стульев, расставленных вдоль длинного кухонного стола, и свободной рукой принялся гладить сиденье соседнего стула. Они с Натти поглядели друг на друга. Лица бесстрастные, убаюканные мерным жужжанием посудомоечной машины.

– Устала, – зевнув, сказала Натти. – Она меня вымотала.

Позже, когда Джек укладывал ее спать, он счел за благо сказать, что Карен понравилось разглядывать альбом Натти.

– Она просто хотела произвести благоприятное впечатление.

Джек задумался.

– Наверняка этот вечер был не так уж плох.

Натти насупилась и прижала выставленный вперед пальчик ко лбу.

– Сейчас подумаю…

Джек ее пощекотал. Девочка взвизгнула.

– Клубничный пирог – выше всяких похвал.

– А зеленая фасоль?

Натти хихикнула. Джек подоткнул сшитое Лаурой стеганое одеяло амишей ребенку под подбородок. Помолившись, мужчина нагнулся, чтобы поцеловать Натти в лоб, но девочка, выпучив глаза, надула щеки и повернула голову, подставляя одну для поцелуя.

– Ты видела?

Натти кивнула. Джек поцеловал ее в щеку, которая тотчас же запала. Девочка фыркнула.

– Подожди, папа! А то я окосею.

Девочка надула другую щеку. После поцелуя щечка немедленно сдулась, словно воздушный шар, из которого выпустили воздух. С губ девочки сорвался свистящий звук.

– Лучше? – спросил Джек.

– Лучше.

«На самом деле лучше», – подумалось ему.

Натти протянула ему игрушку. Джек с благодарностью принял ее.

– Флаундер такая же неразговорчивая, как и Пушистик, но она составит тебе компанию на ночь.

Джек выключил свет и направился к себе в спальню. Флаундер он положил рядом с подушкой. Интересно, у сестры еще есть в запасе кто-то для него? Мысль о том, как Сан расхохочется, когда он вынужден будет признать правоту ее суждений относительно мисс Карен Джоунз, совсем его не радовала.

Выйдя в коридор, он взглянул вниз, стоя у перил. Это было первое его свидание после колледжа. Маленький шаг вперед. «Я пригласил женщину в свой дом». Другие мужчины, впрочем, сочтут все это сущими пустяками. Несмотря на сегодняшние нестыковки, весь план с поиском жены не казался теперь Джеку таким уж страшным.

Впрочем, его донимали тревоги иного свойства: не чувствует ли Лаура себя отторгнутой или, хуже того, преданной?

Воскресное утро выдалось ясным. Джек как раз выходил из душа, когда послышался скрип ключа в замочной скважине снизу.

– Кто дома? – раздался голос его сестры.

Надев банный халат и стряхнув с волос капли воды, он выглянул из-за перил балюстрады.

– Доброе утро, Сан! Не кажется ли тебе, что ты приехала рано даже по твоим меркам?

– Эй! Ты сам предлагал встретиться.

Она сбросила с ног туфли на высоких каблуках и прошла к кофеварке.

– К тому же церковная служба начнется раньше чем через два часа, а мне еще надо обговорить с тобой кое-что важное.

«Только Сан может что-то планировать перед воскресной службой», – усмехнувшись, подумал Джек.

Взглянув в зеркало, он заметил, как отросли его волосы. Он постарался привести их в порядок. Джек запоздал с визитом к парикмахеру, а после узнал, что тот в отпуске. Намылив щеки, Джек сбрил короткую щетину, а затем умылся теплой водой. Закончив, Джек натянул широкие черные брюки, нацепил темно-красный галстук в черную полоску, прежде одобренный Сан, и сбежал вниз по лестнице на встречу с расстрельной командой.

Сестра предложила ему кружку очень горячего яванского кофе и уселась на диване, не желая терять время.

– Ну, и как все прошло вчера вечером? Понравился ужин со школьным психологом?

Джек, раздвинув шторы, выглянул в боковой дворик. Крейг сидел у себя на веранде, листая воскресную газету. В руках у него была зажата кружка, над которой поднимался пар.

– Она напористая женщина, – сказала Сан. – Из всех, кто тебя окружает, ты выбрал ту, кто больше всех на меня похожа.

Сестра хихикнула.