Книга Прихоти повесы - Вики Дрейлинг

– Однажды Брентмур решил провести вечер с друзьями в клубе. Я обрадовалась передышке. Если честно, чувствовала, что нужно все тщательно обдумать перед решающим шагом. Дело в том, что мной понемногу начала овладевать паника. Если он действительно любит, думала я, то должен уважать мое решение дождаться свадьбы, а не давить на меня постоянно. Множество сомнений не давали покоя, и нужно было прислушаться к своему сердцу.

И в тот же вечер моя подруга Шарлотта попросила меня поехать с ней на бал, потому что муж не смог ее сопровождать. Я с радостью приняла приглашение, а сопровождал нас ее младший брат. Мне и в голову не могло прийти, что на столь респектабельном мероприятии может произойти что-нибудь ужасное.

Я отчетливо помню, как леди Каннингем, которую видела однажды, но мы не были представлены друг другу, рассматривает меня с каким-то странным выражением лица. Она вдова, недавно похоронила мужа, который был намного старше.

В бальном зале было многолюдно и душно. Не помню, сколько прошло времени, но когда я отправилась выпить бокал пунша, ко мне подошел лакей и спросил, не я ли леди Анджелина. Получив утвердительный ответ, он протянул мне сложенную записку. Почерк ничего мне не говорил. Я развернула лист бумаги и прочла. Мне предлагали подняться по лестнице на два этажа, пройти по коридору и постучать в четвертую дверь справа. Я отыскала Шарлотту и показала ей записку. Подруга посоветовала не ходить туда: вдруг это ловушка, – но любопытство оказалось сильнее голоса разума, и она неохотно последовала за мной.

– И что же было потом?

– Когда мы подошли к двери, Шарлотта стала умолять меня остановиться. Я сказала, что хочу узнать, кто написал эту записку, и стукнула в дверь. Изнутри донесся голос Брентмура. Никогда не забуду его слова. Это было омерзительно.

– Что он сказал?

– «Убирайся прочь, я как раз…» Можешь сам добавить это грязное слово. Потом послышался женский смех. И ритмичный скрип кровати. Я узнала больше, чем хотела.

– Отвратительно!

– Шарлотта попросила меня немедленно уйти, но я уже была вне себя и потому забарабанила в дверь. Кровать снова заскрипела. Я услышала шуршание материи. Когда он открыл, брюки на нем были застегнуты наполовину. Леди Каннингем самодовольно ухмылялась, расправляя юбки. Ярость охватила меня как лесной пожар. Я с размаху ударила его по лицу. На шум собралась публика. Устроив сцену, я совершила непростительный поступок: как тебе известно, общество смотрит сквозь пальцы на многое, но только не на бестактность.

– Что было дальше?

– Брат Шарлотты проводил нас вниз, тут же со всех сторон послышались осуждающие реплики. У меня пылало лицо, но я спускалась по лестнице и шла через холл с высоко поднятой головой, будто не видела, что все пялятся на меня. Мне было страшно обидно: ведь это он, а не я, поступил подло, а оказалась виноватой я.

Сердце колотилось так, что, того и гляди, могло выскочить из груди, а я все извинялась перед Шарлоттой, что втянула ее в это дело. Ее брат отвез меня домой, и пока я шла к входной двери, меня всю трясло. Родители еще не вернулись из оперы. Я решила дождаться утра, чтобы рассказать о произошедшем, и всю ночь не сомкнула глаз.

Ты можешь представить ужас моих родителей: отец покрылся красными пятнами, а мать, напротив, побледнела как полотно. Тут я сказала им о своем намерении разорвать помолвку. Мать вскочила из-за стола и выбежала из комнаты. Перепугавшись, я бросилась за ней. Она почувствовала себя плохо. Но это были еще не все последствия, которые обрушились на меня. Я не могла ясно соображать в тот момент, иначе вовремя поняла бы, что мое решение породит множество слухов. Но это, как оказалось, цветочки – все было намного серьезнее.

– Ты по-прежнему была в шоке, – заметил Колин.

– Отец отправил Брентмуру письмо с требованием немедленно явиться. Он приехал и без всякого смущения заявил, что это всего лишь недоразумение – он просто искал утешения на стороне, чтобы не посягать на мою женственность до свадьбы.

– Сволочь! – возмутился Колин.

– Это еще мягко сказано. К тому моменту я уже немного пришла в себя и объявила, что мы с ним больше не помолвлены. Брентмур побледнел. Без сомнения, он рассчитывал на мое приданое. Он уехал, и у меня гора упала с плеч. Но этим ничего не закончилось. Через три дня ко мне заехала Шарлотта и, когда мать вышла из комнаты, в смущении поведала, что по городу ходят жуткие слухи. Ей сказал брат, будто Брентмур утверждает, что он…

Анджелина замолчала, не в силах продолжить, но потом все-таки, запинаясь, прошептала:

– Что мы несколько раз л-ложились вместе в п-постель.

– Его надо было пристрелить, – заявил Колин. – Почему я ничего не слышал?

– Скорее всего потому, что никто не осмелился тебе рассказать из-за близких отношений между нашими семьями. Я ничего не сказала родителям: мать и так была как комок нервов, а отец вообще перестал выходить из своего кабинета.

– Почему ему поверили?

– Мы были помолвлены две недели. Многие видели, как он приставал ко мне тогда, в парке.

Колин насупился.

– Он все спланировал.

– Вероятно. Не знаю наверняка. Последствия были ужасающими. Отец превратился в затворника, никого не хотел видеть.

– Он во всем обвинил себя.

– Через четыре дня две самые близкие подруги матери приехали к нам с визитом. Слухи множились, и они предложили матери на время увезти меня в Европу. Мы уехали, но мало что изменилось: сплетни долетели и до Парижа, хотя мать так ничего и не узнала.

Колин был мрачнее тучи, а Анджелина продолжала:

– От нескольких французов мне поступали скандальные предложения.

Не в силах справиться с эмоциями, Колин вскочил с софы и стиснул кулаки. Анджелина слышала его тяжелое, как у загнанного скакуна, дыхание.

– Это все в прошлом, и ничего уже не изменить.

– Я его вызову.

– Это только все усугубит, потому что скандал вспыхнет с новой силой.

– Он заслужил порки кнутом.

– По ночам мне не дает спать мысль о том, что я принесла своей семье сколько горя.

– Ты ни в чем не виновата.

– Ты не понимаешь. Скандал отразится на Пенни. Она тут ни при чем совершенно, но из-за меня пострадает. – Ее лицо сморщилось. – Моя маленькая сестричка может никогда не выйти в свет из-за меня.

Он быстро подошел к ней и протянул носовой платок.

– Ты не сделала ничего ужасного.

Анджелина вытерла глаза.

– Моя несдержанность привела к таким кошмарным последствиям. Прояви я выдержку в тот вечер, уйди тогда, как должна была бы поступить настоящая леди, послушайся Шарлотту, скандала бы не случилось. Разорванную помолвку я бы пережила. Меня бы поддержали подруги матери. Кто-нибудь, может, и усомнился бы в моей добродетели, но я бы осталась выше этого, если бы не действовала в соответствии с планом леди Каннингем. Я уверена: за всем этим стоит она.