Книга Дейзи Фэй и чудеса - Фэнни Флэгг

На следующее утро я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Потом повернулась и уперлась взглядом прямо в лицо УЛЫ СУР, АЛЬБИНОСКИ! Я стала звать Пичи, очень громко. Пичи примчалась с ружьем и спросила:

— Что случилось?

— У тебя в доме альбиноска, — сообщила я.

Тогда Пичи захохотала, потому что Ула Сур сидела на кровати с таким же ошалелым лицом, как у меня. Пичи сказала:

— Милая, ты ошиблась кроватью.

Я говорю:

— Ты не сказала, в какую мне ложиться. Я не знала, что у тебя две кровати.

Она представила нас друг другу. Это ее, Улы Сур, шаги я слышала в соседней комнате, когда приходила забирать Джимми Сноу. Я извинилась, что напугала ее, но очень рада познакомиться, давно об этом мечтала. Она оказалась очень милой и не совсем белой. У нее на лице было два больших коричневых пятна, как у того кокер-спаниеля на ярмарке, совсем не страшных.

Мы встали, и Ула приготовила кофе. Я спросила Улу, почему она никогда не выходит на улицу. Она объяснила, что над ней с детства смеются из-за того, что она альбиноска, и ей это надоело. И знаете, что я еще выяснила? По ночам она работает у Пичи в качестве сотрудницы похоронного бюро и служанки. Представляете, у цветной есть служанка. Пичи сказала, что Ула — лучшая помощница в бюро из всех, кого она нанимала. Могу поспорить, что это Ула раздобыла мне личинок. Мы запустили музыкальный автомат в ожидании папы и любовались золотой рыбкой, которую Пичи пересадила в банку из-под соленых свиных ножек.

Около половины десятого за мной приехал папа. Я представила ему «Улу Сур, знаменитую альбиноску и сотрудницу похоронного бюро», а он поблагодарил их за то, что позаботились о его дочурке. Он вернул Пичи два бумажных пакета, и она отнесла их в кладовку. Я спросила папу, что в тех пакетах, а он ответил:

— Неважно. Не бери в голову, поехали домой.

Я взяла свою рыбку и спросила Улу, нельзя ли когда-нибудь еще заехать с ней повидаться. Она сказала, что можно.

В машине я спросила папу, когда мне нужно ехать давать показания против Клода Пистала, а он говорит:

— Ты не поедешь.

— Не поеду?

— Нет, не поедешь.

— Почему?

— Не поедешь, и все, и больше не думай об этом.

— Почему? — Он не ответил, я снова спросила: — Почему?

Он сказал:

— Потому что Клод Пистал мертв, вот почему.

— Правда?

— Да.

— Ты уверен?

— Да, уверен.

Я подумала немного и спросила:

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все.

— Ты так же точно знал, что он в Южной Америке, а он там не был.

Тогда папа сказал:

— Если я говорю, что мертв, — значит, мертв. Я тебе когда-нибудь врал? А теперь заткнись, и больше об этом ни слова.

Я заткнулась, но вообще-то он мне врал, и довольно часто. Например, в тот раз, когда он сказал, что Санта-Клауса переехал автобус.

Он повез меня в «Тести Фриз» и купил коктейль, а сам сходил через дорогу за пивом. Приехали домой, а там нас ждет мистер Килгор из ФБР. Папа глянул на меня и буркнул: «Заткнись», хотя я даже не думала рот раскрывать.

Мистер Килгор сказал:

— Мистер Харпер, мы вас повсюду ищем. Я хотел вас предупредить, что Клода Пистала нашли застреленным на взлетно-посадочной полосе недалеко от Магнолия-Спрингз.

— Слава богу, — обрадовался папа. — У вас уже есть подозреваемые?

— Мы уверены, что это преступные разборки, — ответил мистер Килгор. — У него десять пулевых ранений. Мы выяснили, что он был замешан в поставках наркотиков с Кубы. Вообще-то многие члены банды ошивались в клубе «Синяя гардения». Мы выжидали момента, чтобы их арестовать.

С этого момента я думала только о том, что, похоже, играла в покер с убийцами. Просто удача, что я не пыталась жульничать, как порою с папой. Мистер Килгор рассказал, что Клод улизнул из Южной Америки на Кубу, нанял маленький самолет и приземлился на старой посадочной полосе, которой пользуются лишь летчики-опылители. На самом деле это опылитель по имени Джимми Сноу нашел тело и позвонил им. Папа поблагодарил мистера Килгора за информацию. Мистер Килгор высказал сожаление, что меня зря напугали.

Когда он уехал, я посмотрела на папу, а папа на меня. Мне было любопытно, откуда он в десять часов знал, что Клод мертв, если тело к тому времени еще не нашли. Но тут мы услышали вой сирен. Три полицейские машины подъехали к нашему дому и остановились.

Человек пять полицейских выскочили и принялись колотить в дверь с криком: «Откройте, полиция».

Папа открыл, и полицейский спросил:

— Дейзи Фэй Харпер здесь?

— Это я, — сказала я.

Интересно, думаю, что они собираются со мной сделать.

Полицейский спросил:

— Ты в порядке?

— Да, в порядке, а что?

— Слава богу, малышка, мы тебя с вечера ищем. Тут одна гражданка, миссис Дот, с ума сходит от беспокойства.

Миссис Дот позвонила в дорожный патруль Харвина и в полицию с историей о том, что девочку на ярмарке похитил белый работорговец, и всю ночь эта гражданка закатывала истерики, угрожая пропечатать полицейских в газете и испортить им репутацию, если меня не найдут.

Тут вмешался папа:

— Я Билл Харпер, ее отец. Возможно, я смогу все объяснить. Моя дочка провела ночь со своей подругой и забыла сообщить миссис Дот.

Полицейский сказал:

— А где были вы, мистер Харпер? Вас тут всю ночь прождали.

Папа сказал:

— Ну, я не хотел бы говорить при всех. Можно вас на секунду?

Папа с полицейским ушли в другую комнату, где я их как бы не услышу, но я, конечно, слышала каждое слово, потому что папа говорил довольно громко.

— Э-э, уважаемый, вы знаете женщину по имени Рэйетта Уокер? — Видимо, полицейский знал, потому что засмеялся, а папа сказал: — Видите ли, мы с женой разошлись и…

Полицейский сказал:

— Не беспокойтесь, дружище. Что-то в этом роде я и подозревал.

— Спасибо, — поблагодарил папа.

Потом полицейский сказал:

— Ну ладно, парни. Поехали. — И повернулся ко мне: — Ты так больше не делай, девочка. Эта бедная миссис Дот просто чокнутая.

— Где она? — спросила я.

Как выяснилось — в кабинете шерифа, с врачом и мамой Майкла, которая прикладывает к голове миссис Дот пузырь со льдом.

Наконец они ушли, папа посмотрел на меня, а я на него.

Я спросила:

— Кто такая Рэйетта Уокер?