Книга Сапожок Пелесоны - Александр Маслов

– Элсирики, – подсказал Дереванш. – То есть не самой Элсирики – здоровья ей, долгих лет и творческих успехов, – он, извиняясь, отпустил легкий поклон писательнице, – а ее бабушки.

Рябинина благоразумно не издала ни звука, только открыла рот и покачала головой.

– Да, ее несчастной бабушки, – я незаметно ткнул архивариуса пальцем в бок, намекая, что ему пора прикусить язык, развязавшийся видимо из-за шаливших нервов. – Недавно подавившейся абрикосовой косточкой и отправившейся резвиться… то есть гулять по блаженным Садам Юнии. В общем, мы стояли возле ее могилы и тихо молились о душе старушки, – продолжил я. – А шайка неизвестных негодяев совершенно без причины напала на нас и отволокла в склеп Марга, бывший по соседству.

– Деньги отобрали, избили, – Дереванш для убедительности показал шишки на голове, оставленные рубеннской вазой и моим посохом. Врать у библиотекаришки не получалось даже в мелочах, и поэтому его лицо еще больше застеснялось, порозовело, глазки метнулись к окну. – И бросив в склепе, заперли, – с абсолютным трагизмом завершил он.

– Но как же вы выбрались? – спросил виконт, испытывая заметное недоверие ко всему рассказанному Дереваншем.

– А благодаря господину Блатомиру, – архивариус покосился в мою сторону. – Он же известный маг. Сумел…

– Кое-как сумели мы открыть двери, – прервал я своего болтливого спутника.

– Удивительно! Просто невероятно! – воскликнул Аракос, отряхивая испачканный костюм.

Он хотел спросить что-то еще, но я решил увести беседу подальше от наших персон и вчерашних событий:

– Господин Марг, нижайше извините, но очень не хочется вспоминать все, что случилось на кладбище и в склепе. Знаете, мурашки по телу и сердце стынет. Расскажите лучше о себе. Если не секрет, что вас заставило ранним утром спешить на восток? Кстати, не в Фолен ли направляетесь?

– В Фолен. Именно в Фолен, – он тряхнул головой и едва не уронил шляпу – ввиду исключительной помятости она держалась на его макушке не ахти как. – У меня сегодня свадьба, господа. Женюсь на Кремильде Клококо!

– Клококо, которая содержит Модный салон у Розового сада? – переспросила Элсирика.

– На ней самой. На милейшей госпоже Кремильде Клококо, самой модной и прекрасной женщине Фолена. Чего там Фолена – всей Кенесии. Почти три года я добивался ее руки и сердца, и вот свершилось! Хотел выехать еще вчера, но задержали неотложные дела в замке.

– А поспеете на свадьбу, господин Марг? Ведь до Фолена даже на вашей стремительной карете мы доберемся на раньше, чем после полудня, – высказался я.

– Мы должны во что бы то ни стало успеть к полудню. У меня есть еще какое-какие обязательные дела перед свадьбой. В основном бумажно-денежные хлопоты. А свадьба состоится на заходе солнца, – заметив мое недоумение, виконт добавил: – Пусть вас это не удивляет. Я всегда решаю важные дела на заходе солнца. Это, знаете, семейное… древняя традиция рода Маргов.

– Уж не думала, что госпожа Клококо собирается замуж, – с лукавой улыбкой проговорила Элсирика. – Последний раз я ее видела семь дней назад совершенно беззаботную, будто у нее и мыслей никаких о свадьбе не было.

– О, моя милая Кремильда всегда сплошная беззаботность. Уверен, она и сегодня, в наш счастливый и тожественный день помышляет только о модных платьях, о розах на клумбе или своих любимых канарейках, клетками с которыми уставлена вся веранда. При этом она совсем не думает о том, что уже сегодня мы станем мужем и женой, и жизнь наложит на нас кое-какие обязательства. Но не будем об обязательствах, – Аракос отмахнулся, небрежно держа в руке окровавленный платок. – А вы, госпожа Элсирика, получается, знакомы с моей ненаглядной Кремильдой?

– Нет. Я заказывала в ее салоне несколько платьев. Часто посещала салон, чтобы следить за веяньями моды, но лично с госпожой Клококо мы не знакомы, – ответила Рябинина, опустив стекло и впуская в карету ветерок.

– А вы случайно не та самая Элсирика, о книгах которой говорят по всему королевству? – виконт повернулся вполоборота к ней. На лице его отразилось ожидание и напряжение.

7

Дереванш что-то хотел сказать, но я его ткнул пальцем в бок.

– Да, я пишу романы, – нехотя признала Анна Васильевна. – Та самая Элсирика.

– О, Юния Чудесная! Не может быть такого! – Аракос, не сводя восторженного взгляда с писательницы, заерзал на сидении. – Вы знаете, что и я, и моя Кремильда просто без ума от ваших романов! Неужели моя невеста даже не подозревает, что вы одеваетесь в ее салоне? Ей это будет очень лестно! А мне!… А у меня счастливейший случай сказать вам лично, как я восхищен всем тем, что вы написали!

– Спасибо, Аракос, – Элсирика кивнула и снова улыбнулась, на этот раз обольстительно.

– Ваш последний роман, из тех, что мне удалось достать, потряс меня до глубины души! – продолжал восторгаться виконт.

– Вы говорите о «Красной Юбочке»? – со скрытым сарказмом поинтересовался я.

– Нет, о «Снежане и семи озабоченных гномах». Какой накал страстей! Какой драматизм, и какие искрение чувства на протяжении всего романа! А потом сколько любви! Безбрежное море любви! – со стороны казалось, что Маргу не хватает воздуха из-за крайней степени перевозбуждения. – Бедная Снежана, как трудно было ей выбрать кого-то из семи настырных кавалеров! Сколько сердечных сомнений, сколько душевных мук и какое великое самопожертвование!

– Да, возможно, – согласился я, поглядывая на раскрасневшуюся Рябинину. – Выбирать – оно всегда нелегко, особо, если выбирать приходится из гномов или чего-то мелкого. Однако, мне ближе «Красная Юбочка». Очень впечатлила последняя сцена, где Рудольф проявляет чудеса изобретательности. И любовь, и коварство, и страсть – все переплелось там в буйном клубке.

– Увы, я не читал еще «Красную Юбочку», – Аракос, хлопая рыжими ресницами, посмотрел на меня совершенно по-новому, так, словно напротив него оказался милейший единомышленник, этакий духовный брат. – Не удалось приобрести, – с горечью сказал он.

– Так, друг мой, сейчас мы эту беду исправим, – пообещал я и потянулся к сумке.

– Булатов! – негромко, но требовательно проговорила Анька и показала мне кулак.

Я сделал вид, что ее не слышу. Расстегнул замок, нашел книжицу и вручил ее Маргу со словами:

– От всего сердца дарю. А Элсирика вам сейчас подпишет ее на память.

Опередив меня, Дереванш протянул госпоже писательнице шариковую ручку, и предупредил:

– Перо волшебное. Пишет без чернил.

– Умоляю, – Марг раскрыл книгу на форзаце, – госпожа, только несколько слов от вас.

Я не видел, что написала Анька, но лицо упырьего потомка приобрело окрас зрелого томата, глаза расширились, и он произнес:

– Юния Вседающая, как я благодарен вам! В Фолене буду рассказывать друзьям, знакомым, каждому встречному, что ехал с вами в одной карете! Сегодня вдвойне счастливый день! – он осторожно обтер пот с битого подбородка, глаза его блеснули радостью.