Книга Окольный путь - Дэвид Аллен Дрейк

— Забудь о выкупе! — громовым голосом рявкнул полководец. — Если станут жаловаться, скажи им: у меня планы на гораздо больший выкуп. Объясню позже. Но прямо сейчас — вперед, черт побери!

Валентин уже собирался подъехать к Мундию, но этого не потребовалось. Испуганный офицер мгновенно начал выкрикивать приказы своим подчиненным. Они в свою очередь стали собирать воинов.

Велисарий знал: кавалеристы расстроены, потому что римская пехота должна получить львиную долю трофеев. По традиции выкуп принадлежал человеку, лично держащему пленника. Эта была разрушительная традиция, по мнению Велисария, и он надеялся со временем ее изменить. Но не сегодня. Впервые за несколько столетий римская пехота продемонстрировала старую славу и купалась в ней, и Велисарий не намеревался омрачать победу или уменьшать их долю трофеев.

В персидском лагере все было перевернуто вверх дном. Сам лагерь разрушен. Большинство шатров кучами лежит на земле. Оставшиеся во многих местах разрезаны мечами. Повозки перевернуты или разбиты. Часть урона была работой наемников-гуннов, но многое персы сделали сами. Чувствуя поражение, те персы, которые обычно оставались в лагере во время сражений, схватили самые драгоценные пожитки и бросились наутек.

Но не всем удалось быстро смыться. В лагере лежало несколько убитых персов, проткнутых стрелами. Все мужчины. Гунны оставляли в живых женщин и детей. Женщин бы потом изнасиловали, а в дальнейшем их и детей продали бы в рабство.

Но в данном случае наемники только начали наслаждаться сбором трофеев, когда прибыли фракийцы и остановили разграбление лагеря. В большей или меньшей степени.

Очень напряженная обстановка. С одной стороны, спешившиеся, но вооруженные сотни наемников-гуннов. С другой, все еще сидящие на лошадях, вооруженные — и с натянутыми луками — триста фракийцев. Гунны превосходили фракийцев количественно раза в три. Да, фракийцы смогут справиться с наемниками и уничтожат всех до последнего человека, но понесут очень серьезные потери.

Полководца гунны не волновали. Но было бы глупо жертвовать своими катафрактами.

Мундий показал ему трех командующих наемниками. Как и обычно у гуннов, их ранг зависел от положения в клане и не соответствовал римскому.

Велисарий подъехал к командирам и спешился. Валентин с Анастасием остались в седле. Оба натянули луки, и их стрелы были готовы отправиться в полет.

Главы кланов гневно смотрели на Велисария. С левой стороны отряда гуннов трое молодых парней выкрикивали оскорбления катафрактам. Один из них держал за волосы молоденькую персиянку. Девушка была полуодета, плакала и стояла на коленях. Рядом с ней на земле сидел мальчик. Как подумал Велисарий — ее младший брат, судя по внешнему сходству. Он находился в полубессознательном состоянии, закрывая лицо руками. Сквозь его пальцы сочилась кровь.

Велисарий бросил взгляд на малолетних пленников, потом повернулся к трем командирам. Встретился взглядом с их холодными глазами. Затем подошел очень близко и тихо сказал на довольно хорошем языке гуннов:

— Меня зовут Велисарий. Я только что разбил всю персидскую армию. Как вы думаете, меня могут испугать такие, как вы?

Через мгновение двое командиров отвели взгляды. Но третий, старший, выдержал взгляд.

Велисарий кивнул на трех молодых гуннов, держащих девушку.

— Из твоего клана? — спросил он.

— Не из какого, — хмыкнул командующий. — Они…

— Валентин.

Велисарий не знал более быстрого и точного лучника, чем Валентин. Гунн, державший девушку за волосы, получил первую стрелу Валентина. В грудь, прямо сквозь сердце. Вторая стрела катафракта, полетевшая вслед за первой, убила другого. Анастасий, несмотря на готовый к стрельбе лук, за это время выпустил только одну стрелу. Только он один мог пользоваться таким огромным луком. Его стрела пронзила тело третьего насквозь.

Три секунды. Трое мертвых наемников.

Велисарий даже не смотрел туда. Он не отводил глаз от лица вождя клана. Теперь Велисарий улыбнулся. Глава клана кипел от ярости. Но это был крепкий орешек.

Велисарий снова тихо сказал на родном языке гуннов:

— У вас простой выбор. Вы можете мне не подчиниться, в таком случае ни один гунн не выйдет из этой битвы живым. Или вы можете подчиниться и разделить с нами трофеи из Нисибиса.

Наконец до вожака гуннов кое-что дошло. Глаза старшего командира округлились.

— Нисибиса? Нисибиса?!

Велисарий кивнул. Он широко улыбался.

Глава клана смотрел на него подозрительно.

— Нисибис — большой город, — заметил гунн. — А у тебя нет оборудования, нужного для осады.

Велисарий пожал плечами.

— У меня несколько скорпионов и простых катапульт. Пусть персы, стоящие на стенах, на них посмотрят. Но это не имеет значения. У меня есть самое мощное оружие. Я только что одержал великую победу, а такая победа порождает у врага страх.

Глава клана все еще колебался.

— Многим персам удалось убежать. Они побегут в Нисибис и расскажут…

— Что расскажут? Правду? И кто поверит этим солдатам? Этим проигравшим и разбитым солдатам? Ты представляешь, в каком виде и состоянии они прибегут в город? Что подумают правители Нисибиса, если эти солдаты и вздумают сказать им, что им нечего бояться римской армии, которая только что разбила всю персидскую?

Глава клана рассмеялся. Несмотря на всю неотесанность, у мужчины не было недостатка в решительности. Мгновение спустя он уже отдавая команды своим людям. Без колебаний двое других командиров последовали его примеру.

Гунны, привыкшие жить кланами, серьезно воспринимали тех. Кто стоял во главе клана. Те же, кто не входил ни в какой клан, серьезно восприняли трупы трех своих товарищей. Через две минуты небольшая группа женщин и детей сгрудилась под защитой катафрактов. Судя по виду, некоторым из них здорово досталось, подумал Велисарий, но могло быть и хуже. Гораздо хуже.

Гунны даже начали кучей складывать награбленное, но Велисарий сказал главам кланов, что наемники могут оставить себе эти трофеи. Ему просто требовались выжившие люди.

— А какое тебе до них дело, грек? — спросил старый гунн. Вопрос не был задан воинственно. Мужчина просто не понимал.

Велисарий вздохнул.

— Я не грек. Я фракиец.

Гунн хмыкнул.

— В таком случае мне вообще непонятно! Греки странные, это все знают. Они слишком много думают. Но почему…

— Тысячу лет назад, командир, эти люди уже обладали великим знанием. Тогда, когда твои и мои предки все еще оставались дикарями и носили шкуры.

«И ты до сих пор таким и остался», — подумал Велисарий, но вслух ничего не сказал. Старый гунн нахмурился.

— Я все равно не понимаю.

Велисарий вздохнул и отвернулся.