Книга Окольный путь - Дэвид Аллен Дрейк

Поэтому примерно через пять минут после начала схватки около половины кавалеристов с обеих сторон оказались на земле.

— Да, будет жарко, как на Тразименском озере, — проворчал Анастасий я свалил замахнувшегося на него перса. Ничего удивительного. Анастасию вообще не требовалось беспокоиться — булава гиганта про била щит врага и врезалась в шлем с такой силой, что треснул череп. Велисарий скорчил гримасу. Древняя битва на Тразименском озере была частью римского армейского фольклора. Она произошла во время Второй Пунической войны[21]и началась как чисто кавалерийская, а закончилась как чисто пехотное сражение. В соответствии с легендой, все до последнего воины с обеих сторон упали с коней до того, как исход был разрешен.

Велисарий в глубине души удивлялся, что все еще сидит в седле. Конечно, он в нем оставался частично благодаря своим телохранителям. За все время военной карьеры Анастасий с лошади упал во время битвы только один раз. На самом деле это не считалось — вначале упал его конь, поскользнувшись на снегу на каком-то безымянном небольшом поле в Дакии. А вообще этот воин был таким огромным и мощным — и конь соответствующий — что мог обмениваться ударами с кем угодно, оставаясь в седле.

С другой стороны, Валентин оказался на земле очень скоро — как только все вокруг стали сражаться подобно пехотинцам. Валентин представлял для врага большую опасность, чем Анастасий, но его смертоносные удары были результатом умения, ловкости и скорости. Эти черты практически сводились к нулю в подобной схватке, если бы он остался сидеть на лошади.

Однако Валентин участвовал в схватках не первый год. Несмотря на все шуточки о пехотинцах и сражениях на своих двоих, он сам мгновенно спрыгнул с лошади и стал сражаться на земле. Результатом стала ужасная череда коней с подрезанными сухожилиями и вспоротыми брюхами и их бывших наездников в лужах собственной крови.

Полководца защищали эти двое, к ним прибавлялись его собственные умения — в результате Велисария даже не царапнуло.

Но… это казалось странным. Было что-то еще. Вначале Велисарий не обратил внимания на странность. Потом возникла небольшая пауза в сражении и у него появилась возможность подумать. Но факт оставался фактом: он сражался даже слишком хорошо.

Полководец слышал, как про него говорили: «Смертельны удары Велисария». Да, это — ничем не приукрашенная правда. Но он никогда не нес смерть врагу с таким бесстрашием, как в тот день. Он не стал сильнее или выносливее Это было… странно. Казалось, он видит все с идеальной четкостью, даже сквозь пыль. Казалось, он идеально рассчитывает и оценивает каждое движение врага, и с такой же точностью — свои удары. Раз за разом он наносил удары на грани фола, зная — он убьет. Раз за разом он проскакивал в узкие щели, используя все открывающиеся возможности, одновременно нанося удары и не получая увечий — тем не менее зная: проскочит. Раз за разом он уже начинал соскальзывать с коня, и быстро восстанавливал равновесие. Причем делал это играючи. И его самого это удивляло. Велисарий оставлял за собой кровавый след жертв. След напоминал тропу в лесу, вытоптанную слоном.

Это заметили даже его катафракты. И упрекнули его, по крайней мере один из них.

— Мы должны защищать тебя, — прошипел Валентин. — А не наоборот.

— Прекрати возмущаться, — прорычал Анастасий. Удар. И еще один перс повержен. — Я — большая цель. Мне пригодится защита. — Удар.

Валентин уже собрался что-то рявкнуть в ответ, но замолчал, внимательно прислушиваясь.

— Я думаю…

— Да, — сказал Велисарий. Он тоже услышал. Первый призыв сворачиваться из персидской глотки. Крик оборвался.

Полководец прекратил наносить удары. Повернулся к Анастасию.

— Приведи Маврикия. И других. Сейчас. Я не хочу завершать битву зверствами. Мы пытаемся выиграть эту войну, а не начать новую.

— Нет необходимости, — проорал Анастасий. Он вытянул правую руку, показывая в сторону окровавленной булавой. Велисарий повернулся и увидел, что весь фракийский отряд несется к ним на лошадях.

Через несколько секунд Маврикий остановил коня рядом с ними.

— Мне не нужна бойня, Маврикий! — закричал Велисарий. — Здесь я сам справлюсь, но гунны…

Маврикий перебил его:

— Они уже направились к лагерю персов. Я попытаюсь их остановить, но мне потребуется подкрепление, как только ты сможешь туда добраться.

Не произнося больше ни слова, гектонтарх развернул коня и пустил его галопом. Секунды спустя все фракийские катафракты уже неслись на восток, в направлении персидского лагеря.

Теперь по всему полю раздавались крики персов. Они просили о пощаде. Многие крики обрывались на полуслове. Вся воинственность из персов улетучилась. Легкая конница уже неслась с поля боя. Персидская пехота пустилась наутек задолго до нее. Тяжелая конница, попавшая в капкан в центре, пыталась сдаться. Без особого успеха.

Римская пехота была в ярости. Они мстили тем, кто столько раз в прошлом вселял ужас в их сердца.

Велисарий заехал прямо в гущу битвы. Он громко закричал, но не мог перекричать шум боя. Анастасий подключился к нему громовым басом. Странно, но именно гнусавый тенор Валентина прорезал шум, подобно мечу. Простой крик, предназначенный приостановить совершаемые римлянами убийства:

— Выкуп! Выкуп! Выкуп!

Крик незамедлительно подхватили сами персы. Через несколько секунд бойня прекратилась. Римская пехота могла сходить с ума от боевой ярости. Однако по большей части они были бедными людьми. И внезапно до них дошло, что у них во власти сотни — а может и тысячи — персов отдающиеся им на милость. Знатных персов. Богатых знатных персов.

Велисарий быстро нашел Гермогена. Хилиарх, командующий пехотой, взял на себя ответственность за организацию сдачи врага. Затем Велисарий отправился на поиски Эутиха.

Но Эутиха было не найти. Только его тело, лежащее на земле. Стрела пробила его горло.

Глядя на труп, Велисарий погрустнел. Он едва знал парня. Но он надеялся узнать его поближе.

Он приказал себе не грустить. Позднее. Не сейчас.

Велисарий нашел старшего по рангу из выживших командующих кавалерией ливанской армии. Его звали Мундий. Он входил в круг приближенных Фараса, и его лицо слегка побледнело, когда к нему подъехал Велисарий. А когда он заметил и Валентина с Анастасием, то очень сильно побледнел.

— Собирай своих кавалеристов, Мундий, — приказал Велисарий. — По крайней мере триалы. Мне они требуются для усиления моих катафрактов в персидском лагере. Гунны там устроят очередную бойню, а я намереваюсь положить ей конец.

Мундий скорчил гримасу.

— Будет трудно, — пробормотал он. — Людям захочется получить свою долю…