Книга Четвертый тоннель - Игорь Андреев

А тогда, в один из жарких августовских дней я просто решил, что слишком устал насиловать себя. На 15-й день вечером я принял решение выйти из тренинга. Без раздумий. Просто в какой-то момент обнаружил в себе созревшее решение: хватит. Завтра утром снова приду в зал, проведу там половину дня, попрощаюсь с друзьями из числа участников, выйду и не вернусь.

На следующий день сказал о решении своему новому другу, И горю-художнику.

— Смотри сам, — ответил он, — если так для тебя лучше, значит лучше.

Когда нас снова отправили на полевое задание, я вышел вместе со всеми из зала. Закурил сигарету. Медленно пошел по улице. Мое состояние было необычным. Когда-то, еще до тренинга, у меня был страх не выдержать. Я боялся ощущения стыда перед друзьями и главное — перед самим собой. Мне было страшно облажаться и тем самым в очередной раз убедиться в собственной слабости. Как ни странно, сейчас я не чувствовал себя униженным. Было нечто другое. Я шел по Новому Арбату в трансовом состоянии, меланхолично рассматривая людей вокруг. Думал, что же со мной происходило в последние 16 дней? Что я получил?

Я понял, что получил. Благодаря тренингу — точнее, провалу на тренинге — я узнал о себе кое-что важное, что раньше не мог видеть.

Меня сильно задевали грубые эпитеты тренеров в адрес девушек. Травмировали. Я всегда относился к женщинам с каким-то особым трепетом и преклонением. Так было всегда, сколько себя помню, начиная с детского садика, когда у девочек не было никаких признаков женственности, кроме писклявых голосов и маленьких голых писек — так не похожих на мою. Насколько сильно они мне нравились, настолько же я боялся сделать им что-то плохое. Причинить боль или обидеть. Я всегда старался быть «хорошим».

Эти ребята, тренеры и успешные ученики, казалось мне, вели себя с девчонками так, будто видели в них живых кукол — без мозгов, но с отверстиями для члена. И на этих ребят девочки хорошо велись. Они им «давали», в них влюблялись, бегали за ними и проглатывали много унижений. А я, такой предупредительный и деликатный до бесформенности, для этих женщин не существовал. Я понял, что у меня, в отличие от этих парней, есть какой-то глубокий сбой в убеждениях насчет женщин. Точнее, насчет себя самого. Если меня, «хорошего» мальчика, бабы отвергают в пользу «плохих», то, может быть, мне следует стать «плохим»?

Каменная глыба ошибочных убеждений начала разрушаться. Прекрасно. Быть знакомым с реальностью полезнее, чем только со своими галлюцинациями о реальности. Но намного более важное, пожалуй, самое ценное, что я ^ вынес по итогам этого тренинга, — осознание реальной х цели, с которой я туда пришел.

Я хотел самоутвердиться за счет женщин.

Стать таким же, как те парни, чьи отчеты я читал в пика-,s перских блогах и форумах. Поднять собственную самооценку за счет женщин. Доказать себе, что я «правильный» мужчина, и чтобы другие мужчины узнали, как я крут, — это и был основной мотив. Совершенно неосознаваемый.

Я туда не за тем пришел, чтобы стать классным соблазнителем и получить много женщин. То есть и за этим, но это был бы лишь способ. На самом деле я пришел туда, чтобы <и доказать себе, что я полноценный мужчина и человек, достойный быть любимым, уважаемым, признаваемым. Мне это потому только и нужно было, что я считал себя — подсознательно — недостойным всего этого. И я хотел переубедить сам себя, сделавшись таким мачо. Обычно успешность мужчины у женщин вызывает у людей — у мужчин открыто, у женщин тайно — уважение, зависть, внимание, симпатию, признание. Даже когда выражено в форме осуждения. У меня не получилось. И именно потому, что не получилось, я смог понять, чего же я, собственно, хотел.

Самоутвердиться в качестве мужчины.

Тебе не нужно убеждать себя в том, что ты умеешь завязывать шнурки, если ты делаешь это каждое утро, выходя из дома. Тебе не нужно убеждать себя в том, что ты можешь поднимать тяжелую штангу, если ты это делаешь на каждой тренировке. У тебя нет потребности самоутверждаться в том, что естественным образом является частью твоей жизни. Потребность самоутвердиться в качестве чего-то или кого-то возникает только тогда, когда есть внутренняя уверенность, что ты этим чем-то или кем-то не являешься, но это для тебя очень важно.

Комплекс неполноценности — такая штука, которую человек от себя скрывает. Скрываешь именно то, что сам о себе в глубине знаешь (точнее, думаешь, что это так), и в чем боишься убедиться.

Мне было важно чувствовать себя мужчиной, потому что я не чувствовал себя им. Быть мужчиной по природе и ощущать себя не вполне мужчиной по внутренним «настройкам» — так жить, вот с этим противоречием, очень трудно. А ведь это было со мной все прошлые годы, просто обострилось и вылезло на поверхность только сейчас. Фактически, я пришел на тренинг, сам того не зная, чтобы выявить в себе это. Встретить свои ограничения. Чтобы можно было с этим что-то делать дальше.

Я не ощущал себя мужчиной в том смысле, что мое сознание стояло из клубка противоречивых представлений о том, каким должен быть мужчина, и все они так или иначе не соответствовали тому, каким я видел себя. В конечном счете мой комплекс неполноценности, каким я его сейчас понимаю, представлял собой глубинное убеждение, что я не вполне мужик. Признать это, не разрушив самоидентификацию, — невозможно. Жить с этим — тоже. Я тратил колоссальные силы по жизни, неосознанно стремясь доказать себе, что я мужчина. Но такова уж особенность любого комплекса — даже все доказательства в мире не способны опровергнуть убеждение о себе, «прошитое» глубоко в подсознании.

Благодаря проекту Манкубуса я осознал свои комплексы. Впервые в жизни посмотрел на них широко открытыми глазами. Нечто важное перешло из подсознания в осознаваемую сферу и принесло что-то вроде взрыва в голове.

Кроме того, я понял, что внутри меня существуют программы, железной рукой управляющие моей жизнью, и, что самое страшное, — я не могу им не подчиняться. Просто потому, что не осознаю их. Это открытие меня ошеломило.

Я чувствовал себя так, будто мне ударили по голове хоккейной клюшкой.

Спасибо, Фил.

Я думаю, это открытие стоит в тысячу раз больше, чем деньги, заплаченные за тренинг. Попытка стать выдающимся самцом провалилась. Зато появился шанс стать самим собой…

Итак, вторник 21 августа 2007 года. Я иду по Новому Арбату, смотрю на лица людей, шагающих по широкому тротуару, и думаю, как дальше жить. Как прежде — уже не получится. Как по-новому — не знаю.

Ближе к вечеру того же дня я бесцельно бродил по центру Москвы. В подземном переходе возле «Арбатской» среди других торговцев, рядом с потоком людей, немолодая женщина продавала мягкие игрушки. Большой плюшевый медведь с розовой ленточкой на шее выгодно выделялся на фоне всяких мелких зайчиков и слоников. У него был странный нос — розового цвета, который, впрочем, его вовсе не портил. Скорее, делал похожим на ребенка. Женщина согласилась снизить цену с 1200 до 800 рублей. Я расплатился, взял мишку и только после этого осознал, для кого я его купил.