Книга Смерть от воды - Торкиль Дамхауг

— Иногда ем. Только не медвежатину и не волчатину.

Лисс улыбнулась. На секунду ей полегчало, но потом мысли снова принялись ее терзать.

— Что у тебя ассоциируется с «Death by water»? — спросила она и насыпала в чашку три ложки с горкой растворимого кофе. — «Гугл» дал огромную кучу ответов. Мне кажется, это название фильма. Или романа.

Катрин была более образованна и всегда любила авторское кино.

— Известное название, — согласилась она. — Может, рок-группа?

Она сходила в комнату, вернулась с ноутбуком, вышла в Сеть. И сразу же воскликнула:

— Конечно! «The Waste Land»,[8]поэма Т. С. Элиота. Я ее даже читала когда-то.

Лисс посмотрела на экран поверх ее плеча: «Phlebas the Phoenician, a fortnight dead, Forgot the cry of gulls, and the deep sea swell».[9]

— Ты полюбила стихи? — удивилась Катрин. — Ты же никогда этим не увлекалась.

— Нет, просто всплыло… Мне нравится. Утонувший финикиец.

Она дочитала до конца. Шепчущее подводное течение вычищало кости утопленника. Он лежит там глубоко в море, поднимается и падает, проплывает сквозь образы в бурлящем потоке.

— Это может иметь какое-то отношение к Майлин, — сказала Лисс. — Она написала на стикере: «Спросить его о „Death by water“» — и приклеила стикер на доску.

Катрин кликнула на какой-то комментарий и прочла вслух:

— «Поэма „Бесплодная земля“ — это блуждание в калейдоскопическом мире, пораженном проклятием бесплодия. И ни один персонаж в этой охваченной заклятием земле не видит надежды, почти все они слепы». — Она повернулась к Лисс. — Думаешь, это как-то связано с исчезновением Майлин?

— Наверняка нет. Но все, что я нахожу после нее, имеет значение для меня. Все, что сообщает о ее мыслях и делах.

После кофе Катрин принесла бутылку ликера «Southern Comfort». Она всегда любила сладкое. После пары рюмок она предложила Лисс отправиться куда-нибудь в город. Лисс не знала, что ответить. Она не была уверена, что подруга действительно хочет провести с ней вечер. Она чувствовала, что как будто окружена пленкой. Это ее защищало, но в то же время делало недоступной.

— Я сейчас не самая крутая компания для похода по кабакам, — сказала она.

— Приди в себя, Лисс Бьерке, — ответила Катрин с раздражением. — Если ты думаешь, что я ищу только развлечений…

— В любом случае мне не помешает дать мозгу какую-то новую пищу, — прервала ее Лисс и опустошила рюмку. Мысль провести вечер в Лёренскуге с матерью и Таге была ей отвратительна.

Несмотря на скудость гардероба, Катрин целый час выбирала себе одежду. Лисс выступала в качестве стилиста, к чему, по мнению подруги, у нее были прекрасные способности, тем более что, как с приличной дозой иронии намекнула Катрин, автор заметки в «Дагбладе» утверждал, что Лисс «стоит на пороге модельной карьеры». Лисс не стала говорить, что потратила не более десяти минут на то, чтобы собраться перед выходом. Она взяла один из свитеров из шкафа Майлин. Кожаная куртка наконец-то высохла, но на ней остались уродливые пятна. Катрин, в свою очередь, остановилась на коротком облегающем шелковом платье. Она легла на пол и натянула прозрачные колготки, но не надела трусов. Она собиралась встретиться с однокурсницей. Ее звали Тереза, и у нее начинался роман с футболистом.

— Он играет в элитной серии, — поведала Катрин, когда они сели в метро в сторону центра. — Наверняка кусок мяса высшего качества.

Тереза стояла перед клубом «Моно» и что-то щелкала на мобильнике. Она была темноволосая, маленького роста, с очень выразительными черными глазами. Между узкими губами была зажата незажженная сигарета.

— Как насчет филе? — спросила Катрин.

— По ходу.

Лисс едва ли интересовал их кодовый язык, но Катрин, видимо, решила не давать подруге чувствовать себя лишней в этот вечер.

— Мы с Терезой разработали классификацию интересующих нас мужчин, — объяснила она.

— Это ужасно просто, — призналась Тереза. — Те же названия, что на мясном прилавке. В общем, лопатка и бескостная говядина — это ziemlich schlecht.[10]

— Хуже всего потроха, — скорчила рожицу Катрин. — Я терпеть не могу печенку.

— О’кей, печень и потроха — хуже всего, — согласилась Тереза. — Потом идут лопатка, грудинка и т. п. Котлеты на кости и ветчина приемлемы.

— А сегодняшний твой тип — это филейная часть, — вмешалась Лисс, чтобы показать, что все поняла. — Как насчет срока годности?

— Вот-вот, — ликовала Катрин. — Надо это ввести. Употребить до даты.

— Пригодно до, — добавила Тереза.

Им предложили место на диване в старинном стиле в глубине кафе. Катрин прижалась к Лисс и прокричала сквозь музыку, раздающуюся из динамиков на потолке:

— Я скажу Терезе, чтобы она знала… Лисс — сестра Майлин Бьерке.

Тереза уставилась на нее. Лисс определенно нравились ее темные глаза.

— Та, что… А, черт. Сочувствую.

Лисс коротко сжала ее руку:

— Все в порядке. Катрин меня потащила с собой, чтобы я развеялась. Лучше расскажи про своего футболиста.

Тереза быстро пришла в себя:

— Эй, Катрин, я думала, тебе можно рассказать что-то и чтобы весь город об этом не узнал.

— Я только Лисс рассказала, честное слово. А ей можно доверять.

Выпили по первому пиву и взяли еще по бокалу. Лисс почти ничего не ела и почувствовала, что опьянеет в два счета.

— Я точно никому не расскажу, — поклялась она и начертила крест в воздухе. Этот разговор о хранении секретов ее успокаивал.

— Он такой секси, что я даже готова пойти на футбольный матч, — призналась Тереза. — Я с трудом могу себе представить более тупое занятие, но если он там будет бегать в коротких узких шортах…

— У футболистов огромные шорты, — просветила ее Катрин. — Наверняка чтобы хватило место чудовищному хозяйству. Это у гандболистов шорты короткие и облегающие.

Лисс захихикала. Катрин всегда интересовалась мужской анатомией и проводила полевые исследования чуть ли не с детского сада.

— Так как зовут это твое филе?

— Йомар.

Катрин раскрыла рот от изумления:

— Ты собираешься встречаться с мужиком по имени Йомар?

— Именно.

— Можно называть его как-нибудь по-другому, — предложила Лисс. — Например, Джей.