Книга Возвращение Одиссея. Будни тайной войны - Александр Надеждин

– Рановато еще. Пообтереться надо. Обжиться.

– Обжиться в Париже или... вообще?

– Да и так, и так.

– Понятно. – Ольга внимательно посмотрела брату в лицо, но заметила, что его взгляд, вроде бы тоже обращенный на нее, тем не менее проходит как бы стороной, фокусируясь где-то там, сзади, в дальнем конце фойе.

– Ты чего это там увидел? Такое интересное.

– А? – встрепенулся брат и тут же перевел фокус обратно. – Нет, нет, ничего. Просто... задумался. Ты о Париже напомнила. Я ведь знаешь чего придумал? Вытащить вас туда к нам на Новый год. А чего, отличный вариант. На жилье не тратиться. Приглашения я вам пришлю, с визами проблем не будет. А если сейчас забронируете билеты, с вылетом и возвращением в выходные, с интервалом в неделю, то выйдет раза в два дешевле. Если не в три. А что, я серьезно. Даже программу пребывания вам подготовил. Вот послушай. День первый – начнем с разминки – Нотр-Дам, Тур Эйфель, вечером – на пароходике по Сене. Затем, на второй день... – Олег начал увлеченно расписывать Ольге предполагаемую программу ее возможного предстоящего приезда, бросая за плечо сестры такие же внимательные, как и прежде, но гораздо менее откровенные и продолжительные взгляды. Ольга не ошиблась. Он действительно несколько секунд назад увидел то, что мгновенно привлекло его внимание и непроизвольно заставило тут же сосредоточиться и собраться. Но этого никоим образом нельзя было показывать. Наоборот, ему нужно было максимально скрыть и некоторую напряженность своего внутреннего состояния, и повышенный интерес к некоему постороннему объекту, что, как его в свое время учили на занятиях по прикладной практической психологии, лучше всего можно было бы сделать, выступая в активной роли рассказчика, а не пассивного слушателя. И он увлеченно продолжил живописание парижских достопримечательностей, достойных быть включенными в список первоочередных посещений, хотя и не знал сам точно, на сколько хватит запаса его красноречия.

То, что увидел Иванов и что заставило его так резко залиться соловьем, означало начало основной, решающей фазы длящейся уже второй день подряд операции. От гардероба, по направлению к туалетной комнате, с обозначенными на ней контурами джентльмена, неторопливо проследовала высокая плотная мужская фигура в темно-сером костюме, с характерным классическим профилем и со слегка вьющимися, аккуратно подстриженными волосами. Фигура вскоре скрылась из виду, дойдя до пункта своего назначения, и вновь появилась на свет божий где-то три-четыре минуты спустя. Выйдя из туалета, мужчина также неторопливо вновь вернулся в гардеробную и подошел к сухопарой старушке, стоящей на контроле, у входа. Дождавшись, когда старушка проверила билеты у очередной пары занырнувших внутрь зрителей, он купил у нее белый и немного вытянутый двухстраничный листок, пачку которых она держала в своей левой руке, и после этого отошел чуть в сторону. Бегло просмотрев программку, мужчина тут же ее закрыл и, свернув вдвое, засунул в правый боковой карман своего пиджака. После этого он медленной, размеренной походкой проследовал через фойе, мимо увлеченно что-то рассказывающего своей собеседнице молодого человека с прической «а-ля молодой Пол Маккартни», прямо в буфет, постепенно наполняющийся все прибывающей и прибывающей публикой.

– Вот так, и все это можно успеть посмотреть за одну неделю. И по деньгам нормально. Во всяком случае, гораздо дешевле, чем через любое турагентство. И познавательней. Так что не ленитесь, приезжайте, приезжайте, – закончил Олег свое повествование и снова бросил очередной быстрый взгляд за спину Ольги.

Он непроизвольно начал немного нервничать. Наступал самый важный и ответственный, самый, можно сказать, кульминационный момент всей длящейся уже вторые сутки эпопеи. Сейчас ему нужно было предельным образом сконцентрировать свое внимание на дальнем конце фойе, тщательно отслеживая всех лиц мужского пола, как входящих, так и выходящих из известного специализированного заведения, максимально скрыв вместе с тем это свое повышенное внимание и интерес не только от всех посторонних глаз, но также и от сидящей напротив него сестры. Ситуация осложнялась тем, что «семерочники» не посчитали необходимым оснастить «приблудного» Иванова своими штатными спецсредствами, которые они обычно использовали для поддержания между собой связи и обмена сигналами. Кроме того, он даже не знал в лицо большинство членов усиленной бригады пеших «топтунов», отряженных для прямого наблюдения за интересующими «объектами» непосредственно на месте операции, в театре, и находящихся сейчас где-то здесь неподалеку. Предварительный инструктаж с Олегом провел подполковник из ОПУ, координирующий действия всех бригад, как пеших, так и «на колесах», участвующих в сегодняшнем мероприятии, причем в присутствии только все тех же его вчерашних напарников Андреича и Васильича. По словам подполковника, кто-то из них должен будет вступить с ним в контакт в театре. Но ни того ни другого, как назло, пока что-то не было видно. Что же, ему теперь снова придется действовать в роли статиста?

Но тут Иванов облегченно вздохнул. Фойе сейчас, от гардеробной и прямо по направлению к буфету, пересекал со средней крейсерской скоростью невысокий молодой шатен с ничем не примечательной фигурой и такими же чертами лица, только что, по всей видимости, сдавший на ответственное хранение свою серую обливную дубленку. Шатен был при костюме и галстуке и не один. Рядом с ним, держа его под руку, шла примерно одинакового с ним роста и тоже совсем не броская русоволосая девушка в сером трикотажном платьице и черных зимних сапожках на низком каблуке. Поравнявшись с банкеткой, на которой расположились Иванов с сестрой, шатен, как бы невзначай, повернул голову в их сторону и тут же, радостно заулыбавшись, приветственно помахал Олегу рукой, а затем, шепнув что-то на ухо сопровождающей его спутнице, тут же резко изменил первоначальный курс своего движения. Через секунду он, уже сам держа свою девушку под локоть, приблизился вместе с ней к мгновенно привставшему с насиженного места своему так нежданно встреченному знакомому.

– Гена! Сколько лет, сколько зим, – обрадованно выпалил Иванов и, горячо пожав Гене руку, вежливо, но немного сдержанно поздоровался с его дамой; затем тут же повернулся к даме своей, которая тоже неспешно поднялась с банкетки.

– Представляешь, сто лет не виделись, и надо же где встретиться. С ума сойти, вот мир-то тесен. – Не дав даме каким-либо образом прокомментировать сделанное им сообщение, кавалер тут же продолжил: – Позвольте вас... то есть вам... одним словом, представить друг другу.... Гена... мой однокашник... По университету, – добавил он, выразительно глядя на представляемого.

– Геннадий, – не менее выразительно отчеканил «однокашник» в темно-коричневом, с каким-то зеленоватым отливом, костюме и зачем-то отвесил четкий и немного картинный поклон, чуть было даже не звякнув при этом несуществующими шпорами.

– Ольга, моя сестра, – снова поспешно опередил Иванов сестру, уже было открывшую рот, чтобы то ли назвать свое имя, то ли произнести какую-то реплику по поводу изысканных манер стоящего напротив нее джентльмена.

– Наталья, – подхватив эстафету, представил свою спутницу джентльмен и, бросив на нее выразительный взгляд, степенно, с ударением на первом слове, добавил: – Моя сестра.