Книга Все дороги ведут в Рим - Роман Буревой

– Жаль, – вздохнула Маргарита. Ибо почувствовала голод коршуна.

– Но в таблине у императора есть электрический кофейник и там всегда можно найти печенье. Потому что Постум встаёт рано и пьёт кофе с печеньем или бисквитами.

Ключей от таблина у Гета не было. Но своим универсальным хвостом он мог открыть любую дверь – недаром он гений. Несколько заученных манипуляций – и дверь распахнулась. Маргарита невольно почувствовала робость, ибо вход сюда был разрешён самым доверенным людям. Таблин самого императора! Она обошла комнату. Стены, украшенные орнаментом, на фресках – виды Рима. На северной стене – форум, на южной – Колизей и бой гладиаторов.

Таблин украшала статуя Бенита. Бенит был изображён юным красавцем – точь-в-точь так ваяли когда-то императора Клавдия. В руке мраморный Бенит держал бронзовую крылатую Викторию. Больше никаких скульптур в таблине не было.

– Кофейник вон там, – сказал Гет и указал на одну из ниш, закрытую пурпурной занавесью.

– А что здесь? – спросила Маргарита и отдёрнула занавеску в соседней нише.

Там был мраморный бюст молодого человека с тонким, немного кривым носом и начёсанными на лоб волосами. Маргарита с любопытством рассматривала бюст. Ей даже почудилось, что мраморный портрет похож на самого императора.

– Закрой занавеску, – посоветовал Гет, тем временем опползая таблин. Неожиданно он рванулся под стол, засунул универсальный хвост под дубовую столешницу, поискал там что-то и с восторженным урчанием извлёк на свет крошечного чёрного жучка.

– Привет, – хихикнул Гет и ударом хвоста раздавил жучка так, что от него осталась лишь белая лужица да осколки чёрного панциря.

– Что это? – брезгливо сморщилась Маргарита.

– Жук. Идеальное средство для подслушивания. К слову – тоже бывший гений. Как и я.

– Ты раздавил гения! – возмутилась Маргарита.

– А что ещё делать с гениями, которые избрали для себя такую ипостась?

Гет закончил обследование таблина и сообщил:

– Больше жуков нет. Можно говорить. Этот мраморный бюст – портрет Элия. А теперь свари, пожалуйста, кофе.

– Элий! Так вот он каков! – Маргарита вновь оборотилась к нише. – Надо его сфотографировать и развесить портреты по Риму.

– Зачем? – подивился её фантазии Гет. Если бы у него были плечи, он бы пожал плечами. Но плеч у змея не было. Только хвост. И поэтому он сделал удивлённый жест хвостом.

– Чтобы римляне вспомнили о нем.

– Они не поймут, что это портрет Элия. Решат – неудачное изображение императора. Кстати, на одном из перекрёстков стоит статуя бывшего Цезаря. И почти все принимают её за изображение императора. Не удосужатся посмотреть на бронзовую табличку с датой – ей уже двадцать лет.

Маргарита вздохнула. Ещё один неудачный план. Почему-то все её планы неудачные. Это потому что она глупа. Она знает, что глупа. Правда, в школе она училась хорошо. И по математике были высокие оценки. Но математика ничего не меняет. Все равно она – идиотка. Эх, если бы знать, как действовать правильно.

– Правильно – заняться кофейником! – прервал её сетования Гет. И, не дождавшись кофе, принялся поглощать бисквиты.

– Послушай, не так быстро! – возмутилась девушка. – Постум заметит, что кто-то сожрал его печенье, и нам влетит.

– А мне все равно влетит. Думаешь, Постум не узнает, что я позволил тебе выйти из комнаты? Не заметит вымытые волосы? Или чистую тунику? Так что пожрём вволю. Отвечать все равно придётся за все сразу.

– Глядя на тебя, можно подумать, что это ты сегодня отказался от обеда, а не я, – съехидничала Маргарита.

– Я всегда хочу есть, – признался Гет. – В любое время дня и ночи. Хорошо, что обжорство не считается в Риме пороком. А то бы я был самым порочным существом Империи.

– Ты что, был когда-то гением Сибариса?

– Нет, всего лишь Тибура. Но и там люди любили поесть. И всегда оставляли мне что-нибудь на закуску.

Маргарита налила дымящийся кофе в изящные фарфоровые чашки. Гет ухватил чашку хвостом и поднёс к губам. Но перед тем как пить, долго втягивал ноздрями аромат, наслаждаясь. Да уж, точно сибарит.

– Жить не могу без кофе, – признался гений. – Если не выпью пару чашек утром, просплю целый день. Надо смерить давление. Наверняка опять пониженное.

Маргарита уселась за стол императора, гордо расправила плечи, откинулась в кресле. Ах, если бы она была на месте Постума! Что бы она сделала? Маргарита торжествующе усмехнулась. Тут гадать нечего: первым делом надо отправить в отставку Бенита. А потом велеть преторианской гвардии арестовать всех исполнителей. Ведь так просто! Почему Август этого не сделает?! Да, почему? А что если взять и написать послание Постуму? Норма Галликан пишет послания. Чем она, Маргарита, хуже? Да, да, она напишет императору и изложит правильный план действий. И если Постум не подлец – а Гет постоянно намекает на это, то он обязан последовать плану Маргариты.

Она схватила лист бумаги. Но стила на столешнице не нашлось. Маргарита дёрнула ящик, но и в ящике не было ничего подходящего для письма. Там вообще лежала одна-единственная папка. Маргарита вытащила её и раскрыла.

«Список лиц, подлежащих аресту до майских Календ…»

О боги! Это же проскрипционный список!

Маргарита принялась просматривать первый лист. И остановилась на десятой строчке.

«Кассий Лентул и Роксана…» – она глазам своим не верила.

– Это ж мои родители! Что ж такое? Их собираются арестовать? За что?! – Опомнившись, она вскочила. – Я должна их предупредить.

Она рванулась к двери, но Гет оказался проворней и загородил ей дорогу. При этом чашку с кофе он продолжал держать хвостом, и даже ни капли не пролил.

– Тебе запрещено выходить из дворца, – напомнил змей.

– Я должна предупредить их! – закричала Маргарита и топнула ногой. – Их арестуют. Их будут пытать!

– Невозможно.

Маргарита упала перед змеем на колени:

– Гет, миленький, умоляю, выпусти меня! Хочешь, я тебя поцелую? – И не дожидаясь согласия гения, она обхватила огромную голову змея и поцеловала выпуклость на его морде, которую можно было назвать щекой. – Обещаю, что вернусь. Только предупрежу их, и сразу назад. Я никуда не денусь. Август ничего не узнает. Гет, миленький, ты же хороший! Умоляю. Отпусти меня на полчасика. Только на полчасика и… Ведь они ни в чем не виноваты. Они хорошие честные люди. Они даже против Бенита ничего не замышляют. Всего лишь не участвуют в его мерзостях. Но и это уже стало преступлением. Это всегда преступление для диктаторов – неучастие. Гет, пойми, они погибнут!

Змей колебался. Она видела ясно – он готов уступить.

– Марго, детка. Я ведь бывший гений и к тому же в образе змея. Меня тут же прикончат, если увидят на улице. Я почти никогда не покидаю Палатин и не могу тебя сопровождать. Как же ты одна…