Книга Очень серьезная организация - Сергей Соболев

Кош так удивился, что у него даже отвалилась нижняя губа.

– Да вы что?! Как такое может быть?! Я – если вы не в курсе – член Московской гильдии адвокатов! У меня правовой иммунитет! Нет… но это же казус! Это просто… Я не могу поверить, что вы… что вы… Что вы недостаточно хорошо ориентируетесь в нашем уголовно-процессуальном законодательстве! Вы разве не понимаете, что нарушаете закон?! Вы ведь не можете просто так вот выбить из «ручного», пардон, прокурора «санкцию»?! То есть вы, конечно, можете н а ж а т ь… Но ведь это – произвол! Я скажу больше. – Кош осмелел. – Это… это – просто скандал! Я даже как-то не припомню подобного случая в своей практике!.. Вы даже не представляете, какой шум возникнет… и не только здесь, но и за рубежом!..

– Прекратите эту дешевую демагогию! – оборвал его чекист. – Если понадобится для дела, вас, Кош, вышибут вон из гильдии! Нам это сделать, как два пальца об асфальт. Это первое. Второе. Вы пока не арестованы… Видите, на вас не надевают наручники?!

– Спасибо, – иронично произнес Кош. – Представляю, как обрадуется иностранная пресса, получив информацию о том, что власть теперь занялась репрессиями видных российских адвокатов… Такого даже в самых людоедских странах не увидишь! Я, конечно, уважаю ваше заведение… весьма уважаю… но тут вы сильно перегнули палку!

– А вы зря так вот себя ведете, господин адвокат. – Акинфеев посмотрел на младшего коллегу, который вернулся из спальни, держа в руке – аккуратно, двумя пальцами – микрокассету. – Как зовут этого вашего… «ученика»? Михаил? Хотите еще раз посмотреть, чем вы тут занимались со своим мальчиком минувшей ночью?

– Да… ка-ак вы посмели?! – Лицо Коша вновь побагровело. – Это же… как вас понимать?! Просто немыслимо!! В конце концов… это моя личная жизнь! Я – практикующий адвокат! Я состою не только в гильдии, но и вхожу в правление международных общественных организаций! Вы нарушили такое количество статей нашего УПК и международных правовых актов и нормативов, что у нас у всех пальцев не хватит, чтоб их сосчитать!.. И вообще: моя половая ориентация вас не касается! И уж точно не является поводом для уголовного преследования!

– Ну что, «кино» будем ему показывать? – поинтересовался коллега Акинфеева. – Я могу пустить картинку через его «Home-cinema».

– Пока не стоит, – сказал полковник. – Он этого «кина» вживую насмотрится. И наиграется – на всю жизнь. Сначала на предвариловке в «Матросской», когда местные сидельцы разберутся с его «половой ориентацией». А потом на зоне, где он будет отбывать срок по приговору суда…

– Куда?! – гаркнул младший гэбист, заметив, что адвокат встал и направился к столу, где у него имелся телефакс. – Сказано же вам – сидеть!

– Вы нарушаете мои гражданские права! – заявил Кош, которого вновь усадили в роскошное кресло-трон. – Я имею право на телефонный звонок!

– Мы тоже имеем такое право, – не без юмора отозвался Акинфеев. – Давайте сперва позвоним мы… А там – посмотрим.

Он протянул ладонь, в которую его сотрудник тут же вложил сотовый, осуществив предварительно набор.

– Саныч, ну как там у вас дела? – спросил полковник, услышав в трубке голос одного из лубянских коллег. – У медиков уже были? Так, хорошо… и что? Зафиксировали факт полового контакта… в извращенной форме?.. Угу. Прекрасно. Все задокументировано, да? – Говоря это, Акинфеев с кривой усмешкой смотрел на хозяина апартаментов. – А что сам молодой человек дальше намерен предпринять?.. Так, так… Он считает себя жертвой сексуальных домогательств? Говорит, что подвергся изнасилованию… да еще в «особо извращенной форме»? Вот как… А он назвал фамилию этого гражданина… «насильника»? Назвал? Гм… А что он намерен далее предпринять, этот несчастный молодой человек? Рыдает, говоришь? Ага, не только рыдает, но и пишет исковое заявление? Минутку… – Акинфеев все с той же усмешкой обратился к Кошу: – Аркадий Борисович, может, вы хотите поговорить с «учеником»? Вообще-то не положено, но… так и быть, разрешаю вам перекинуться словцом. А то ваш «мальчик» горько плачет… Представляете, он утверждает, что минувшей ночью его кто-то изнасиловал… в извращенной, как вы уже слышали, форме. Так вы спросите у юного правоведа, кто же это над ним так надругался. Он ведь именно в вашем лице видел защитника и покровителя, не так ли?

…Некоторое время адвокат сидел, ссутулившись, закрыв лицо руками. Акинфеев сложил мобилу, передал ее сотруднику, затем многозначительно посмотрел на мужчину, который вплоть до этой минуты не проронил ни единого слова.

– Аркадий Борисович, – негромко произнес Шувалов, – когда вы в последний раз виделись с Венглинской и ее помощником Красиным?

Адвокат отнял от лица руки и медленно повернул голову к человеку, сидящему справа от него, на его любимом роскошном диване.

– Венглинская? – Кош достал из кармана носовой платок и стал медленно промокать им влажный от пота лоб. – Гм… Венглинская… Венглинская…

– Не пытайтесь тянуть время, – сказал Шувалов. – Отвечайте на вопрос.

– Видите ли… не знаю вашего имени-отчества…

– Иван Иваныч.

– Видите ли, Иван Иваныч, у меня оч-чень широкий круг клиентов и знакомых… Всех вот так сразу и не упомнишь…

– Бросьте. Вы славитесь тем, что у вас абсолютная память. – Шувалов мельком глянул на часы. – Ладно, чтобы ускорить процесс, мы вам ее освежим…

Коллега Акинфеева достал из кармана цифровой диктофон. Сверившись по экранчику с номером файла, он включил нужную запись. В гостиной отчетливо зазвучали голоса, мужской и женский:

– Hi, my dear friend! Звоню тебе, Аркадий, из аэропорта… Вот только что сели во Внуково!

– Здравствуй, дорогая… С приездом тебя, я так понимаю, да? Какие планы? Когда увидимся? Когда я смогу наконец тебя обнять?

– Ах ты, шалунишка… – прозвучал заразительный женский смех. – А я уже думала, что ты меня совсем, совсем задвинул… У меня будет к тебе одна просьба, Аркадий… – Голос мгновенно приобрел деловые нотки. – Надо встретиться. Во вторник или в среду. Как тебе удобней?

– В среду, Лариса. Во вторник у меня график забит!.. Хотя для тебя, золотая моя, могу найти «окно»…

– Давай тогда… в среду!

– Хорошо. В десять утра устроит? У меня до обеда будет более-менее свободный график.

– Отлично. Я сначала к тебе в офис подъеду, да?

– Договорились. Все? Тогда целую ручки.

– Я тебя – тоже. Ну все, до встречи…

– Это дубликат записи телефонного разговора от третьего июля, – сказал Акинфеев. – Звонок с мобильного Венглинской был сделан на ваш сотовый, Аркадий Борисович… В понедельник это было, около шести вечера. Неужели не припоминаете?

– Ах да, Лариса… – Кош словно очнулся после долгой спячки. – Знаете, я как-то не привык называть ее по фамилии. Интересная женщина… Видел ее несколько раз на светских тусовках… в Лондоне… И здесь, кажется, в Москве тоже пересекались. Но у меня, господа… товарищи… такая работа, что я имею в знакомых половину земного шара. Я после каждого мероприятия, поверьте мне на слово, выгребаю из карманов ворох чужих визиток. Разве их всех упомнишь, тех, кто ко мне обращается с той или иной просьбой?