Книга Красив и очень опасен - Энн Стюарт

– Ну что, передумали, Кэссиди? – насмешливо спросил он, видя ее сомнения.

Внезапно абсурдная реальность происходящего обрушилась на Кэссиди, как снежная лавина. Ведь уже почти утро, а она голая стоит в спальне осужденного за убийство преступника и подначивает его совершить с ней половой акт. Господи, да она совсем обезумела!

Тьернан взирал на нее с прежней насмешливой, глумливой улыбкой, и Кэссиди опять начала закипать от гнева. Если в ее растерянном мозгу и теплились остатки сомнений, то теперь они окончательно улетучились. Тьернан играл с ней в гнусную игру, прекратить которую необходимо.

– Может, вы сами передумали, Ричард? – с вызовом спросила она.

– С какой стати?

– Ведь, по большому счету, вы меня совершенно не хотите. У вас нет причин для этого. Просто забавляетесь, измываясь над людьми, и вам любопытно, сколько смогу выдержать я. Так ведь, да?

Тьернан, казалось, призадумался.

– Частично. Да, мне и вправду интересно, сколько вы сможете выдержать. И мне любопытно, как долго люди способны сами над собой измываться. Стыдно, конечно, но что поделаешь?

Он шагнул к ней, и Кэссиди пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не попятиться. Она стойко выдержала его взгляд, пытаясь не думать о том, что почти раздета.

– Но в одном вы ошибаетесь очень сильно, Кэссиди, и вы сами это отлично знаете, хотя и пытаетесь себя разуверить. Вы слишком умны и восприимчивы, чтобы не понимать правды, хотя вам и хотелось бы, чтобы это было не так.

Кэссиди ощетинилась.

– Что вы имеете в виду? – процедила она. Тьернан был уже слишком близко и явно не собирался идти на попятный. Между ними оставалось меньше шага…

Тьернан взял ее за руку и, прежде чем Кэссиди успела сообразить, снова прижал к своей ширинке. И вновь она ощутила, как внутри пульсирует могучий бугор.

– Я хочу вас, Кэссиди. И вы это знаете. Я хочу вас не меньше, чем вы сами хотите меня.

– Я вовсе не…

Но Тьернан не отпускал ее. Он по-прежнему держал ее руку, крепко прижимая к себе, заставляя трогать свое восставшее мужское естество.

– Не бойтесь опасности, Кэссиди, – жарко зашептал он. – Внушите себе, что вам представился единственный в жизни шанс переспать с серийным убийцей. Только внушите себе, что идете на этот шаг ради своего любимого и обожаемого папочки. Внушайте себе все, кроме правды.

– А в чем заключается правда? – не удержалась Кэссиди.

– Правда в том, что вас тянет ко мне так же, как и меня к вам. Какая-то неведомая темная часть вашей натуры безудержно стремится ко мне, требует меня, сохнет по мне. И она получит меня. Как и вы сами.

Второй рукой Ричард обнял Кэссиди за шею и привлек к себе; тела их соприкоснулись, бурно, болезненно, и она уже телом ощутила, насколько он возбужден. Кожа его пылала огнем и, когда в следующее мгновение губы их слились в страстном, опустошающем поцелуе, Кэссиди едва не закричала. Плотно прижавшись спиной к двери, она вся, трепеща, дрожа и цепенея от страха и головокружительного восторга, отдавалась этому безумному поцелую. Объятия Тьернана смыкались все теснее, и Кэссиди казалось, что ее ребра болезненно трещат. Ноги подкашивались, она обмирала от страха. Кэссиди знала: отдавшись Тьернану, она погибнет. Ему даже не придется ее убивать, она просто прекратит свое земное существование, и мысль эта повергала ее в ужас.

Охваченная паникой, она резко оттолкнула его, и в следующее мгновение Ричард отпустил ее и отступил на шаг.

– Все-таки передумали? – спросил он с обманчивой любезностью в голосе.

На мгновение Кэссиди зажмурилась, не в силах смотреть в его насмешливые глаза. Боже, что он за человек? Нет, он не человек, а монстр! Только настоящее чудовище могло еще секунду назад с такой страстью целовать ее, вожделеть ее, а уже в следующее мгновение отступаться от задуманного и как ни в чем не бывало дразнить ее. Кэссиди содрогнулась и открыла глаза.

– А что, можно? – пролепетала она.

– Разумеется, – пожал плечами Тьернан. – Каждая женщина имеет на это право.

– Вы настоящий джентльмен, – неожиданно для себя сказала Кэссиди.

– Стараюсь.

– А что вы будете делать, если я сейчас вернусь в свою спальню?

На мгновение Тьернан задумался. Вид у него был невозмутимый и безмятежный.

– Лягу спать, – сказал он. – К сожалению, один.

– А завтра?

– Завтра будет точно таким же, как всегда. Буду слоняться по квартире, читать детективы и время от времени отвечать на вопросы вашего отца. Не слишком яркое и интересное существование, но я люблю тишину и покой. Хотя в недалеком будущем это мне будет обеспечено с лихвой.

– А как вы поступите со мной?

– С вами? – переспросил Тьернан. – А почему я должен как-то с вами поступать?

– Вы оставите меня в покое?

Ричард улыбнулся настолько тепло и искренне, что без труда очаровал бы даже гремучую змею.

– Только не в этой жизни.

* * *

Кэссиди замерзла, и он это прекрасно видел. Хотя мурашки, бежавшие по ее соблазнительному и роскошному телу, вполне могли зародиться от страха или, что еще более вероятно, от гнева и разочарования.

Гнев этот и притягивал Тьернана к ней. Как бы ни пытался он запугать, унизить или сокрушить ее, всякий раз Кэссиди поднималась на ноги и обрушивалась на него с яростью тигрицы, защищающей свое потомство. Она блестяще выдержала все испытания, которым он ее подверг, и Тьернан впервые позволил себе дать волю чувствам. Точнее, одному чувству – надежды.

Да, Кэссиди оказалась именно той женщиной, которую он искал. Способной очертя голову кидаться в любую сечу и биться до последней капли крови. Если, конечно, было за что. Теперь ему оставалось одно: привязать ее к себе крепчайшими узами. Впрочем, это было несложно.

Ему отчаянно хотелось затащить Кэссиди в свою постель, тем более что и сама женщина так мечтала об этом. Тьернан мечтал лечь между ее прекрасными длинными ногами и подарить ей счастье, о котором Кэссиди не смела и мечтать. Он хотел, чтобы волны острого наслаждения раз за разом накатывались на нее, настолько бурные и всесокрушающие, чтобы у нее перехватило дух и не осталось никаких желаний, кроме одного: отныне и впредь слепо повиноваться ему.

– Итак, милая Кэссиди, каков ваш ответ? – вкрадчиво осведомился он, снова привлекая к себе. – Да или нет? – Он поднял руку и прикоснулся к ее лифчику. Ага, застежка спереди. Очень предусмотрительно. Он осторожно потрогал застежку. – Или хотите, чтобы я выразился яснее? Сейчас или потом?

И вновь по коже Кэссиди пробежал холодок; Тьернан почувствовал, как забилось ее сердце, увидел, как трепетно вздымаются ее пышные груди, как набухают соски, коричневатые ореолы которых были лишь слегка прикрыты кружевами. Внезапно стало ясно: все, игра закончилась. Кэссиди стояла перед ним вся дрожа, покорная, готовая ему отдаться. Оставалось протянуть руку, привлечь ее к себе и утешить. Нашептывать на ухо нежные, успокаивающие слова, ласкать и гладить нежную трепещущую плоть, пока Кэссиди не потянется к нему сама, разгоряченная, ждущая и зовущая.