Книга Сердце Кайсара. Пустыня. Найти свой путь - Наталия Ош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я станцую для тебя один танец. Если он тебе понравится, то ты отдашь всех рабов, которых выберет Кайсар без оплаты.
— Согласен. Сомневаюсь, что у тебя получится меня удивить.
— Алерн Ижевенар Орувалейски, могу ли я просить Вас стать свидетелем сделки? — спросила эльфа, после ментального толчка от него.
Эльф не ответил вслух, только кивнул и показал открытой ладонью на центр зала.
Подозвала жестом Веру и Любу. Сняла верхнее платье и сапожки. Оставаясь в двухслойной полупрозрачной юбке и короткой кофточке с длинными пышными рукавами. Холодный мраморный пол холодил ноги. Тайгир отошел с нашей свитой к боковым колоннам, освобождая мне место. Обернулась на него и встретилась с очень недовольным взглядом. Он стоял, сложив руки на груди и широко расставив ноги. Сейчас я видела в нем только Кайсара, не намека на Тая. «Знал бы ты, как мне нужна твоя поддержка». Подумала я, но не подала виду.
Накинув на плечи палантин, стала отбивать хлопками ритм. Как только барабанщики его поймали, посмотрела на Наместника. Присутствие рядом эльфа-советника для него было явно дискомфортным. Наместник пытался скрестить руки на груди, резко передумал и выпрямил их. Жаль, что первый танец, который увидит Тайгир я танцую не для него. Чтобы выбросить лишние мысли из головы, распустила и встряхнула руками волосы. Коса все равно уже была растрепана, да и будет мешать во время танца.
Раскинула руки в разные стороны, держа палантин за уголки. Волна, рука, плечо, плечо, рука. Обратная волна. Диктовала я себе движения заученного до автоматизма танца. Это был единственные способ отвлечься от взгляда наместника, ведь мне еще на него смотреть самой. Новая волна. Рука, плечо, грудь, плечо, рука. Руки вверх. Ладони к друг другу, но не коснуться. Волна сверху вниз. Руки, грудь, живот, бедра, колени. Резко руки в стороны, расправляя палантин. Правое бедро вперед, восьмерка, назад, левое бедро вперед, восьмерка, назад. Танец начал поглощать. Знакомый шелест пояса в гулком зале добавляет уверенности в себе. Я знаю, я умею, делала это тысячи раз. Не существует наместника, не существует эльфов. Есть только я и музыка. Поворот вокруг, отпустить палантин. Юбка обвивает ноги. Взмах ногой и юбка взлетает словно крыло. Снова поворот, встать на цыпочки. Плавно опуститься вниз, качая бедрами из стороны в сторону. Руки в стороны, грудь вверх — вниз, повторить. Все. Провалилась в эйфорию танца и остановилась только тогда, когда стихла музыка.
Мои помощницы тут же подбежали ко мне, помогая надеть мне сапожки и верхнее платье. Люба быстро заплела мне свободную косу, а Вера принесла отлетевший во время танца палантин. Только теперь я осмелилась осознанно посмотреть на Наместника, он уже сидел на своем троне и сально мне улыбался.
Тайгир по обыкновению встал за моей спиной, и я ждала прикосновения горячей ладони, но его все не было. Уже собралась обернуться к рааху, но Наместник заговорил.
— Хорошо, я освобождаю тебя от этого зверя и забираю в свой гарем.
Это было сказано с тоном высшей степени одолжения. Вот только совершенно не входило в мои планы.
— Мы договаривались о другом.
Сколько же мне стоило сил сказать спокойно такую короткую фразу.
— У тебя нет ошейника рабыни, нет браслета отца или мужа. — расплываясь в улыбке говорил Наместник. — А значит, любой, кто пожелает тебя, может забрать к себе и надеть ошейник. Браслет ты не заслуживаешь.
По моей спине пробежал холодок. Руки затряслись. Только сейчас я осознала какую ошибку совершила. В этом мире цена танца совершенно другая. Почему меня эта мысль не посетила раньше? Почему я была настолько уверена в своих действиях? Либо Тайгир сейчас смирится с моей глупостью и оставит меня здесь, либо выполнит свое обещание и уничтожит город. Что из этого страшнее, я не знала.
— Второй советник, в моем присутствии положено стоять. — заговорил эльф. — Была заключена сделка, свидетелем которой я являюсь. Также мной был заключен договор об условиях, при которых раахи могут получить равенство среди рас. И договор был через эту женщину. Поэтому через год, я спрошу с нее лично. Если Союз не примет раахов, она умрет от моего меча. — В зале наступила тишина, кажется, что никто не дышал. — Жеролюмер, сопроводи Кайсара и его свиту на торговую площадь.
На ватных ногах я шла за эльфом из дворца. Чувствовала, как Тайгир идет за моей спиной и его тяжелые взгляды, бросаемые на меня. Но сделать ничего не могла. Я даже не могла сказать ему о том, что осознала какую глупость совершила. Яркий свет жаркого солнца резанул по глазам, и я смогла сморгнуть слезы. Быстро вытерла их. Спускаясь по длинным ступеням, я твердила себе только одно: «Тайгир, прости, я дура».
— Исса, ога. — прозвучало приказом над головой. Стоять, так, стоять. Тут же замерла словно вкопанная. Горячие ладони легли мне на плечи. Раах склонился к самому моему уху. Пальцы больно впивались в меня, но я боялась даже моргнуть, не то, что сжаться от боли. — Перестань это повторять и сосредоточься. — Тайгир кивнул на эльфа.
— Ащ, Кайсар.
Поняла, что веду себя иначе и Жеролюмер поймет, что я сделала эту глупость своевольно. Глубоко вдохнула и расправила плечи. Тайгир убрал с них руки. И я успела огорчиться тому, что не чувствую его тепла, даже если сквозь заслуженную боль. Но прижавшаяся ладонь стала огненным клеймом. От этого прикосновения больше не шла волна спокойствия и уверенности, я чувствовала только злость и ярость. Я не успела понять, радоваться мне или огорчаться, что Тайгир ко мне так прикасается, меня буквально снесло новой волной чужих эмоций.
Глава 40
Свернув с яркой и пестрой улицы, мы оказались на торговой площади. По правую руку от нас торговые ряды, навесы, серые обшарпанные дома, с левой стороны площадь. На площади не было какой-то закономерности и порядка, то, тут, то, там деревянные помосты вокруг которых толпился народ, палатки и навесы, так же торчали без какой-либо упорядоченности. Думать о том, что в этой части торгуют живым товаром, было тяжело, еще тяжелее идти туда. Чем ближе я была к ним, тем сильнее ощущала чужие эмоции и чувства.
Жеролюмер оглянулся на меня и его лицо выражавшее высокомерие и надменность изменилось, теперь этот гад улыбался. Доволен тем, что мне тут плохо? Да мне и до этого было не особо весело.
Старалась думать
