Книга Сердце Кайсара. Пустыня. Найти свой путь - Наталия Ош

Сердце Кайсара. Пустыня. Найти свой путь

Пролог

Где-то вне времени, вне пространства и понимания жизни, среди пустынного черного неба, усыпанного яркими блестками далеких звезд. В большом зале, окруженном безграничной темнотой ночного неба, у черной мраморной чаши стояла девушка в легком белом струящемся платье. Все в ее позе говорило о ее легкости, выдавая юность этого создания. Она опиралась руками на гладкие борта сосуда и внимательно вглядывалась в ее содержимое. Однако если заглянуть в ее глаза, полные вечной мудрости, которые не упускали ни единой детали, можно было усомниться в том, что она настолько юна как кажется. Ее лицо выражало недовольство, а тонкие губы превратились в едва заметную полоску от досады.

«Все впустую» подумала она. Ее любимый муж не досмотрел за миром, который был так близок к тому, что она создавала с такой тщательностью, вкладывала в него всю свою душу и силы. Какой же было невероятной глупостью создать мир настолько близко, раз теперь грань между ними настолько тонкая, и человеческий маг утащил одно из лучших творений из ее мира.

— А главное зачем? — возмутилась, сверкнув глазами. — Сделать из него сторожевого пса! — губы растянулись в зловещей улыбке. — Эх, дорогой, ты еще не видел, каким вырастет этот мальчик. Тогда тебе будет особенно приятно сходство с ним.' — злобно рассмеялась.

Богиня Ибадат наблюдала за маленьким мальчиком, сидящим на полу лаборатории замка. Он не плакал, не кричал. Просто молча наблюдал за происходящим. В этот самый миг тут ее озарила мысль, которая отразилась на ее лице самодовольной улыбкой. Немного постояла у чаши, тихо постукивая в задумчивости длинными ноготочками о камень, и приняла окончательное решение.

— Что ж заберу у тебя этот мир! — ее взгляд стал холодным — Нет, не заберу, ты мне его сам подаришь. — под сводами зала пронесся ее глубокий грудной смех. Провела над чашей рукой, словно перелистывая страницы. Прижала руки к груди. И тепло улыбнулась. — Пока побудешь здесь, моя девочка, а потом придешь к нему. — с грустью посмотрела на сосуд. Ведь у нее были такие планы на эту пару. — Прости, будет больно, но я тебя не оставлю.

Голубой шарик света, выпущенный из руки Богини с тихим плеском, упал в сосуд.

Ибадат отряхнула руки, поправила несуществующие складки платья, развернулась и вышла из зала. Ей еще следовало поскорее найти своего мужа и очень доступно объяснить, в чем именно он был не прав. Объяснить так, чтобы он обязательно подарил ей этот мир…

Глава 1

Поздний вечер. Полумрак жарко натопленной избы. Над изголовьем кровати испускали терпкий аромат пучки свежесобранных трав. На кровати сидела девушка и плела толстую косу. В темноте было не различить цвета ее волос, но я точно знала, что они цвета скорлупок лесного ореха. А еще я знала, что девушка очень этим гордится. Особенно ей нравилось, что ее возлюбленный — Охнер, возвращаясь с охоты, приносит для нее эти орешки. Вкус у них ужасный, но если добавить мякоть нескольких орешков в кашу, то каша становится сладкой.

За перегородкой сопел отец, завтра он поднимется очень рано. Достанет поспевшую кашу из печи, бросит в нее последние орешки. А после плотного завтрака направится во главе своего отряда на встречу людям Охнера возвращающимся с охоты.

Я вздохнула. Последнее время стало совсем не спокойно. Очень много нападений на приграничные поселения. Главное, чтобы с отцом и Охнером ничего не случилось. Перекинув доплетенную косу на спину, легла под пестрое одеяло и закрыла глаза. Завтра рано вставать.

Резко открыла глаза. В ноябрьской ночи не поймешь, еще поздно или уже рано. Привычным движение взяла мобильный телефон. Высветившиеся цифры на экране не радовали, до будильника пятнадцать минут. Муж тихо спал рядом. В коридоре раздались шаги свекрови. Что-то она сегодня рано. Решила, что не стоит лежать дальше, смысла в кровати эти минуты не принесут, да и вроде выспалась. Поцеловала мужа, в ответ получила порцию сонного ворчания. Раз уж проснулась, лучше помоюсь сейчас, а не поздно вечером.

Приняв душ и высушив волосы феном, вышла на кухню к свекрови. Раиса Семеновна — заместитель главы нашего района сейчас сидела за кухонным столом в шелковом халате с бигуди в волосах и наносила свой «боевой» раскрас.

— Доброе утро, Раиса Семеновна.

— Ты чего с утра расшумелась? А если Ромочку разбудишь? — Ромочку и оркестром в это время не поднять. Но отвечать женщине не стала. Мой ответ она не ждала. — Совсем ты о нем не думаешь. У Ромочки важное совещание сегодня.

О Ромином совещании я прекрасно помнила. Со вчера приготовлены чистые отутюженные вещи. В опровержение слов об отсутствии заботы поставила на плиту чайник, достала из холодильника кусок вяленого мяса и Ромин любимый сыр. Попутно включила кофеварку для свекрови. Пока готовился кофе и грелся чайник, нарезала бутерброды для мужа. Выложила их на тарелке и накрыла крышкой. За столько лет жизни в этом доме, абсолютно все делала не задумываясь.

Налила кофе в кружку и подала женщине. На это получила очередное замечание.

— Толку от тебя никакого. Работы нормальной нет, дома ничего не делаешь, даже детей родить не можешь.

Мой ответ опять же не требовался, спорить с Раисой Семеновной себе дороже. Да и слушаю я это уже десять лет. Молча налила кипяток в заварочный чайник, поставила рядом с тарелкой с бутербродами, туда же поставила пустую Ромину кружку.

Посмотрев на настенные часы, поняла, что уже пора одеваться на работу. Убрав за собой на кухне, пришла в нашу с Ромой комнату. Как и ожидалось, муж крепко спал. Быстро одевшись в просторный и теплый свитер и джинсы, стала его будить.

— Рома, просыпайся. — Потрясла мужа за плечо. — Рома, проспишь.

— Шурка, ну пять минут.

— Рома у меня нет пяти минут. Просыпайся.

Наконец-то муж, пыхтя и сопя сел на край кровати, осмотревшись осоловело по сторонам, сонно почесал свое пузико. Раньше он был стройным и статным. Загляденье и любовь всех девчонок института. К тридцати годам статности добавилось, как и жирочка. Но заниматься спортом Рома категорически отказывался. Времени у него нет.

— Рома, я пошла.

Ответом мне было невнятное «угу». Поцеловав мужа в щеку, получила более внятное:

— Шурка, ну не