Книга Анатомия бабника - Синди Мэдсен

шее дала о себе знать, но справилась с болью.

— Что ж, мне завтра рано вставать, так что…

Он схватил меня за руку, чуть выше локтя.

— Уитни.

Я взглянула на него, желая, чтобы следующими словами он оправдал то, почему мое сердце так бешено стучит, но также надеясь, что он не скажет этих слов, потому что не могла позволить себе развить чувства к Хадсону Декеру.

— Прости за то, что испортил тебе вечер, но мне, действительно, было необходимо сегодня встретиться с тобой.

Подкат? Правда? Я уже не знала наверняка. Он казался искренним, но как я могу судить, если у меня нет бабникодара. Кроме того, мы всего лишь посмотрели вместе документалку, что большинство людей посчитало бы скучным времяпрепровождением. Я не могла поверить, что это было лучшее, что случилось с ним за неделю.

— А сейчас, позволь мне… — он сжал губы в тонкую линию. — Как бы сказать, чтобы ты не восприняла это в плохом смысле?

Я напряглась.

— Позволь мне сделать для тебя кое-что приятное, — сказал он. — Если это не поможет, я оставлю тебя в покое.

Я продолжала пялиться на него, и он рассмеялся.

— Ничего страшного, обещаю. Знаю, ты сказала, что в порядке, но я же вижу, как ты держишься за шею и плечи.

Он схватил подушку с дивана и бросил ее на пол. Затем усадил меня на нее и прижал спиной к низу дивана. Его ноги оказались по обе стороны от меня.

Он обхватил мои плечи и надавил большими пальцами на мышцы возле шеи. Я чуть не застонала. Уверена, это звучало бы очень сексуально. Тогда мне пришлось бы умереть со стыда, но, возможно, это того стоило.

Он начал массировать мои мышцы, с каждым надавливанием снимая напряжение, которое появилось посреди ночи и не отпускало весь день, ухудшаясь с каждой минутой.

— Из-за чего ты так напряжена? Слишком много разговаривала со злобными девушками с мальчишескими стрижками?

— О чем ты? — спросила я, склонив голову вправо, когда он подтолкнул ее в том направлении.

— Я о том дне, когда мы встретились возле библиотеки. Тогда мы ходили бильярдный зал.

— Это не мальчишеская стрижка. Она называется «Пикси». И девушка не злилась, просто эта тема была для нее слишком важна.

На его лице отразился скептицизм, и он свел брови.

— Если у нее была бы челка, тогда возможно, — сказал Хадсон. — Но это слишком коротко.

Я пыталась нахмуриться, но с такого ракурса было невозможно.

— Так мы будем из-за этого спорить?

— Эй, мне же нужно где-то провести границы.

Я покачала головой, и он засмеялся. Я бы отодвинулась, но впервые за весь день моя шея не беспокоила меня.

— Ты невозможен.

— Думаю, ты хотела сказать, очарователен, — прежде чем я успела возразить, он еще сильнее вонзил пальцы в мои ноющие мышцы. Назвать мой день трудным, было бы преуменьшением. Моя попытка получить признание от профессора прошла ужасно. Я знала, что журналисты не всегда получают дружелюбный прием, но мне всерьез показалось, что парень мог применить кулаки.

После этого я отправилась на занятия, чтобы узнать, что пропустила крайний срок сдачи проекта у мистера Джессопа. И если этого было недостаточно, я почти уверена, что провалила тест по этике, несмотря на то, что провела много времени, готовясь к ней.

Кто наймет журналиста с плохой оценкой по этике?

Как только беспокойство вновь начало подниматься, успокаивающий ритм пальцев Хадсона заставил его исчезнуть.

— Великолепно, — сказала я и тут же испугалась, что это могло прозвучать слишком хрипло. Он двинулся чуть ниже, к лопаткам, и я откинула голову назад. Он был невероятно красив вверх ногами, и это казалось совершенно несправедливым, ведь сама я была уверена, что выглядела так же, как этот ужасный день. — Не думала, что ты специализируешься на спортивной медицине.

Он усмехнулся и дотронулся до кончика моего носа.

— Издержки профессии. Я научился этому, вне независимости от своего желания. После тяжелой недели, проведенной на льду, или особенно тяжелой игры, я, можно сказать, бегу к массажисту команды.

Мне бы хотелось рассердиться из-за этой привилегии, но я не могла жаловаться, когда он применил свои знания, чтобы облегчить мою боль. Он знал, на какую мышцу нужно надавить, чтобы уменьшить напряжение. И когда оно совсем исчезло, я почувствовала, что могу растаять прямо на полу. Навечно.

РУКИ: У БАБНИКА ХОРОШИЕ РУКИ. ОНИ ЗНАЮТ, КАК ИМЕННО ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ИМИ, ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ МАКСИМАЛЬНОГО ЭФФЕКТА.

Я прокручивала в голове все варианты, в которых его руки бы принимали непосредственное участие в категории «R». Желание прокралось в мои вены, пробуждая каждый сантиметр кожи. Плохие мысли. Плохие, интригующие, манящие мысли.

Мне нужно было избавиться от них, пока я не увлеклась. Я отогнала эти образы и расправила плечи.

— Расслабься, — приказал Хадсон, но я не могла. Еще немного, и я потеряю самообладание и отдам себя на милость его волшебных рук.

— Большое спасибо за массаж, но я не шутила насчет того, что завтра утром мне нужно рано вставать, — сказала я. — К тому же мне еще нужно доделать одно задание, так что лучше начать прямо сейчас.

Он поднялся, его пах чуть не задел мою голову, и повернулся ко мне лицом.

— Может, я и не могу спасти тысячи собак, но, если это сделает тебя счастливой, я сделаю стрижку в стиле Динь-Динь. (Примеч.: Динь-Динь — фея, из сказки Дж. Барри «Питер Пэн»).

— Пикси, — поправила его я. — У Динь-Динь был пучок.

— Я позволю тебе выиграть в этот раз. Не заставляй меня наказывать тебя за неспортивное поведение.

Что-то подсказывало мне, что обычно он не сдается так просто. И все же я не могла не поддразнить его в ответ.

— В этот раз можно обойтись четырехминутным тайм-аутом.

Он бросил на меня странный взгляд, который я не смогла прочитать. Разве мы не применяли спортивные метафоры? Я начала подниматься, и он протянул руку, чтобы помочь мне. Как в тот день возле библиотеки, я чуть не врезалось в него. Озорные искорки промелькнули в его глазах. Он дернул меня на себя так, что я врезалась в него.

Я положила руки на его рельефные бицепсы. Не знаю, получал ли он привилегии за свои мышцы, но я не могу опровергнуть тот факт, что тренировки составили ему отличную службу.

Я знала, если подниму голову, он поцелует меня. Время застыло. Я боролась сама с собой, желая, чтобы он не заставлял так сильно сопротивляться ему, в то же время, повторяла себе, что должна быть сильной. Я быстро обняла его и сделала большой