Книга Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв. - Антология
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ИГРАЮТ В ШАХМАТЫ-ЧАНГИ
Некто Со Чхоллён из государева рода Ли хорошо играл в чанги. «Я самый лучший игрок на Востоке!»— говаривал он, похваляясь, что нет ему в мире достойного противника.
Один старый солдат, прибывший из провинции на обучение в сеульские казармы, зашел как-то к Со Чхоллёну, ведя под уздцы великолепного коня.
— Слышал я, что вы здорово играете в чанги, — сказал он. — Может быть, соблаговолите сыграть со мной, ничтожным? Проиграю — отдаю коня!
И они сразились. Из трех сыгранных партий солдат проиграл две. Без колебаний отдал он коня Со Чхоллёну.
— Только, прошу вас, хорошенько его кормите, — прибавил он при этом. — А кончится срок обучения, — надеюсь, своего коня отыграю!
— Будь спокоен! — засмеялся Со Чхоллён и с радостью согласился.
Он кормил солдатского коня даже лучше, чем остальных своих лошадей. И скоро конь стал выглядеть сытым и упитанным. А солдат, когда истек срок, действительно пришел снова и предложил сыграть в чанги. Они сыграли. На этот раз солдат выиграл все три партии.
— Я, ничтожный, очень люблю своего коня, — сказал он. — Но, отведи я коня в казармы, смог бы разве здесь, на чужбине, хорошо кормить его? Вот и решил оставить его у вас на некоторое время. Вижу, что конь ухожен, вид у него такой сытый. Я очень доволен.
С этими словами солдат сел на коня и уехал.
СТАЛА ЗНАМЕНИТОЙ ПЕВИЦЕЙ
Сок Кэ была служанкой в доме Сон Ина[105], зятя короля Чунчжона. Лицо у нее было как у старой обезьяны, а глаза — что горящие стрелы! Ребенком она пришла сюда из провинции и была в доме на побегушках. Поскольку семья Сона приходилась родней государю, она жила в большом достатке. Дом был переполнен прелестными, будто распустившиеся цветы, женщинами. Женщин было так много, что всех и не сочтешь. Голоса их звенели всюду, как ручейки. Поэтому не было никакой необходимости приближать такую, как Сок Кэ.
Сок Кэ велели взять бадью и таскать воду. А она, придя за водой, ставила бадью на сруб колодца и целый день только и делала, что пела песни. У песен ее не было никакой определенной мелодии. Не походили они ни на песни деревенских мальчишек-дровосеков, ни на песни крестьянок. Возвращалась она затемно, с пустой бадьей. И хотя ей всегда пребольно доставалось палками, она была неисправима — то же самое повторялось и на следующий день.
Тогда Сок Кэ перестали посылать за водой и велели убирать овощи в поле. И вот, захватив большую плетеную корзину, Сок Кэ вышла в поле. Там она собрала большую кучу камешков и стала после каждой песни бросать их по одному в корзину. Когда же корзина наполнилась, Сок Кэ опять-таки после каждой песни брала камешки по одному из корзины и выбрасывала их в поле.
Так проделала Сок Кэ два-три раза. День кончился, стало смеркаться. Домой она воротилась с пустой корзиной, и опять ее побили. Ничего с ней нельзя было поделать, так продолжалось день за днем.
Чунчжон, прослышав об этом, подивился и отдал ее учиться пению. В конце концов Сок Кэ сделалась самой знаменитой певицей в столице, и о ней стали говорить как о великой певице, которая сто лет не могла выдержать экзамен.
Да, в этом мире добиться успеха можно лишь в том случае, если приложишь все силы. Разве это касается только одной Сок Кэ с ее песнями? Если ты слаб и безволен, то ни в чем не добьешься успеха.
УПАЛ В ГРЯЗЬ
Жил один человек, который не имел ни должности, ни средств к существованию. Если хотите знать, чей он родом, я скажу вам: он был сыном правителя Хончжу. Его отец служил во многих уездах, а сам он с малых лет грамоте не учился, всюду был известен только как «сын господина правителя». Рос он, как говорится, в шелковых одеждах да на белояшмовом рисе. Оттого был высокомерен, говорил громко, со слугами обращался грубо, думал только о себе. Особенно же был он прихотлив в выборе пищи.
Когда он только что прибыл в Хончжу, перед ним полным-полно было наставлено всевозможных сортов великолепных кушаний — из рыб морских и дичи. Он же выволок повара во двор, швырнул его на колени и заорал:
— Что это за еду ты мне приготовил? Неужели я должен есть какую-то вонючую рыбью требуху?
— А что же еще я, ничтожный, мог приготовить? — в страхе ответил повар. — Тут разные рыбы морские, мясо косули, оленя, кабана, горные фазаны. Да смею ли я плохо приготовить кушанье для сынка нового правителя?
Не обращая внимания на слова повара, сын правителя приказал служителям управы всыпать ему пятьдесят ударов.
После смерти отца он быстро разорился. Однажды, в поношенной одежде, верхом на тощей лошаденке и в сопровождении одного только мальчика-слуги ехал он по дороге. Пошел дождь, дорогу развезло, и лошадь заскользила по глинистой жиже. Мальчик не смог удержать ее, и сын правителя упал в грязь.
И тут один случайный прохожий схватил коня под уздцы и вытащил его. Сын правителя почувствовал в душе глубокую благодарность к нему. Но, глянув в лицо прохожему, он вдруг узнал в нем того самого повара, которому когда-то в Хончжу, во дворе управы, досталось от него по ягодицам! Сын правителя и хотел бы поблагодарить его, но от стыда сделал вид, что не узнал. Так и уехал.
Увы! Люди не стремятся к самоусовершенствованию. Надеясь на родителей, пока те живы, они кичатся своим положением. И почти нет среди них таких, которые в конце концов не упали бы в грязь. Ах, если бы они задумывались над своим поведением!
СЧАСТЛИВАЯ ВСТРЕЧА
Жил в Намвоне человек по фамилии Чон, а имя его теперь уж забыто. С малых лет хорошо играл он на бамбуковой флейте и пел песни, нрава был общительного и веселого, а вот к учению оставался равнодушным. Чон посватался в одной семье, проживавшей в соседнем городе, и помолвка состоялась. Девушку звали Хондо. Уже приближался день свадьбы, как вдруг отец Хондо заявил, что Чон, мол, необразованный и распущенный юноша, и что следует расторгнуть помолвку. Но сама Хондо была не согласна со своими родителями.
— Если брак совершается по велению Неба, — сказала она, — то можно ли нарушить его волю, менять решение на полпути, когда уже назначен день свадьбы?
