Книга Ни океанов, ни морей (сборник) - Евгений Игоревич Алёхин

и стояла, ждала парня. К ней никто не подходил, но все равно было страшновато. Человек перед парнем расплатился. Кассир пробила матрас, но страх заставил парня выложить еще и одно сито на ленту. Плюс 59 рублей к стоимости матраса, итого чек был на 858. Все остальное досталось им бесплатно.

В метро ехали стоя. Разглядывали одну «цыпочку» и перешептывались.

— Смотри, какая сосочка, — сказала девушка.

— Она с планеты «Секс без границ», — сказал парень девушке на ухо.

Они счастливо улыбались, глядя на цыпочку: худенькая с большой грудью, розовые туфли на платформе, розовое платье в узорах, сумка с детскими картинками. Надула губки, стояла, ждала, пока двери откроются. Точно с другой планеты. У парня и девушки дух перехватило — настоящая порнокоролева из мультфильма.

Цыпочка вышла на той же станции, что и они: ей тоже нужно было на Калужско-Рижскую линию. Парень и девушка шли за ней по переходу, все еще перешептываясь и не переставая любоваться и улыбаться. Но вдруг цыпочка замедлилась, поправляя туфлю, и парень на ходу задел ее матрасом. Парню показалось, что он задел совсем легонько, но одна ее нога слетела, выпала из туфли, и цыпочка неестественно выгнулась, издав какой-то почти животный звук.

— Извините, — сказал парень, искренне испугавшись. Но, похоже, все было нормально.

Они обогнали цыпочку, пока та поправлялась, думали, что инцидент исчерпан. Но через несколько секунд парня настиг резкий и сильный удар в хребет. Как на лифте боль поднялась в затылок, и теперь настала очередь парня издать животный звук. Он и девушка повернулись и увидели красное лицо цыпочки, она стояла тяжело дыша, одна нога была босой, а туфля была в руке — ей сейчас и била.

— Извините, пожалуйста, — сказал парень теперь уже совершенно ошарашенно. И еще раз повторил, пытаясь с помощью интонации указать на то, что он ушиб ее не специально:

— Извините.

Они с девушкой застыли на секунду, не понимая, что делать дальше. Все вокруг замерло. Время застыло в переходе метро. Парень видел только ненавидящую его цыпочку и розовые узоры на платье. Как во сне он повернулся и пошел дальше со своей девушкой. Через несколько секунд цыпочка обогнала их.

— Я убью тебя, — сказала она парню в самое ухо.

Парень замедлил шаг, увеличивая дистанцию. Девушка ничего не говорила. Спустились по эскалатору, вышли на платформу. И потом, пока ехали, все еще видели цыпочку через стекло двух вагонов — она стояла, хотя мест было много. Парень хорошо видел это красивое обиженное лицо. Через пару остановок в поезд набились люди, и ее стало не видно.

— Думаешь, я сделал ей больно? — спросил парень.

— Не думаю, — ответила девушка и обняла его. — Просто для нее это хуже любого унижения. Я думаю, в этом дело.

Выходя из поезда, парень озирался и надеялся, что цыпочка не выйдет на этой же станции. На эскалаторе девушка сказала ему:

— Для некоторых важно четко продумывать свой образ и не отклоняться. Важен каждый жест, каждая деталь. Они репетируют перед зеркалом и очень расстраиваются, если что-то выходит из-под контроля.

— Наверное, она очень не уверена в себе, — добавила девушка.

Она придержала для парня дверь, и он вышел с матрасом на улицу. Уже стемнело, теперь этот район не казался таким уж дружелюбным. Они взялись за руки и пошли вдоль дороги. Фонари горели, и город издавал тысячи звуков. Парень увидел краем глаза на огромном баннере: «Мы крадем людей», и холод разлился по всему нутру. Даже девушка спросила:

— Что с тобой? Что случилось?

Но нет. Это просто была реклама замороженных овощей «Мироторг», и на самом деле там было написано: «Мы кормим людей». Но появилось ощущение, будто настоящий мир на одну секунду проявился сквозь маскировку, и его тут же заретушировали. На всякий случай парень ускорил шаг так, что девушка еле поспевала за ним, и ему казалось, что нельзя смотреть по сторонам. Если смотреть по сторонам — обязательно случится нечто страшное.

Дружба дружбой 

Не знаю, сколько у Вовы было карманных денег. Его семья была ненамного богаче моей, но он периодически платил за меня в барах. На этот раз, правда, с нами был еще дерзкий тип Ваня, и я не мог расслабиться: чувствовал, что просто так вечер не закончится. «Сибирская корона» на Октябрьском проспекте была четвертым и последним заведением на этот вечер.

Возле входа к нам привязался какой-то странный человек. Взрослый уже, лет около двадцати пяти — тридцати, и прилично одетый, но пьяный в жопу. Он обнял меня и сказал:

— Ребята, здорово, это же я — Рома!

— Ты обознался, — сказал я и аккуратно оттолкнул его.

Но Ваня даже обрадовался

— Рома! — воскликнул он. — А давай-ка тебе пизды дадим!

— Рома! — сказал Вова. — Ничего себе, да это же сам Рома! Лучше иди отсюда, Рома!

Они смеялись над этим Ромой, но я попросил их быть вежливее, мне не казалось, что нормально над кем-то смеяться или тем более бить, если тот просто обознался и пьян.

— Рома, Рома. Спокойно, — говорю. — Ты обознался, не связывайся с ними. Они злые сегодня. Пока, Рома. Уходи.

Но Ваня успел напоследок зарядить ему пенделя, и Рома тут же ушел куда-то, по-моему, прямо в кусты, а мы зашли в бар.

Нам отказались продавать водку, потому что, по мнению бармена, мы выглядели слишком пьяными. Он нацедил три кружки разливного пива. Честно говоря, я даже немного обрадовался — не считая пива, мы уже выпили два пузыря, и я боялся не успеть на последний автобус. Мы с Вовой жили не близко, за городом.

— Подойдите через двадцать минут, — сказал бармен и указал на Ваню. — Если он еще не свалится, продам водки.

Ваню это разозлило. Но, к моему удивлению, он ничего не ответил бармену, а только резко отодвинул свой стул, уселся и пригубил сразу треть кружки.

— Хуле ты смотришь? — спросил Ваня у парня, сидевшего за соседним столиком.

После этого парень и его друг подсели к нам. Парень представился:

— Костя.

Его друг не стал представляться — молча сидел, стодвадцатикилограммовая хуета с перемотанной башкой.

— Женя, — сказал я.

— Вова, — сказал Вова. — Спокойно, Ваня. Это Ваня. Он немного выпил.

— Не обессуживай, Костя, — добавил я. — Ничего личного,