Книга Золотая Орда и ее падение - Борис Дмитриевич Греков

Все это были последствия монгольского погрома.

Интересны впечатления Ибн-Батуты от Бухары и Самарканда. Автор отмечает, что ни тот, ни другой город не избавились еще от следов разрушений.

В источниках сохранились сведения о характере повозок, на которых в те времена передвигались в степях Золотой Орды. В этом отношении представляет интерес посмертно изданная статья В.В. Бартольда «О колесном и верховом движении в Средней Азии»[315]. Выше мы видели, что из Судака, Керчи и Таны ходили четырехколесные крытые телеги (повозки), запряженные волами, лошадьми и верблюдами.

Был еще один тип крытых повозок, который отмечается источниками. Но словам Шереф-ад-дина Али Иезди: «Жилищем степняков в этой безграничной пустыне являются шатры "кутарме", которые делают так, что их не разбирают, а ставят и снимают целиком, а во время передвижений и перекочевок едут, ставя их на телеги»[316]. Эти слова относятся тоже к Дешт-и-Кыпчак.

Глава восьмая.

Черты культурной жизни Золотой Орды

Можно ли говорить о культуре Золотой Орды, как мы это обычно понимаем? Говоря о культуре, мы предполагаем и носителя культуры, т. е. создавший ее народ.

В Золотой Орде не было единого народа. Выли покоренные народы и были пришельцы-кочевники — татары, их завоеватели и угнетатели. Следовательно на территории Золотой Орды не могло быть единой культуры. В Хорезме, Булгарах, Крымских городах была своя древняя и сложная культурная жизнь, стоявшая неизмеримо выше того, что имели завоеватели.

Да и сами завоеватели слились постепенно, как мы выше видели, с местными кочевниками — половцами. Пантюркисты всех направлений стремятся всячески преувеличить культурные достижения тюркско-монгольской среды в Золотой Орде, забывая, что до конца существования Золотоордынского государства татары не выходили в подавляющей массе из кочевого состояния, а следовательно и не могли породить того, что кочевому образу жизни несвойственно. Достижения же городской жизни в городах, созданных при татарской власти в Поволжье (Сараи и другие города), были делом рук не самих татар, а, как увидим ниже, покоренных ими народов.

Мы не раз отмечали, что широко распространенное представление о монголах (татарах) как о варварах, стоявших на чрезвычайно низком уровне цивилизации, не соответствует действительности. Уже самый факт военно-феодального государства, осуществленный организаторским дарованием Чингисхана, является прекрасным опровержением представления о полной дикости монголов начала XIII в.

Однако нельзя впадать и в другую крайность, нельзя ставить их на один уровень с окружавшими их земледельческими народами — китайцами, таджиками и оседлыми тюрками, — особенно в области духовной культуры.

Общеизвестно, что монголы были язычники, причем у них широко был распространен шаманизм. Плано Карпини, Вильгельм Рубрук, Марко Поло, а также армянские авторы XIII в. оставили нам ряд ценных наблюдений в области их религиозных воззрений. По словам Карпини, «у них есть какие-то идолы из войлока, сделанные по образу человеческому, и они ставят их с обеих сторон двери ставки и вкладывают в них нечто из войлока, сделанное наподобие сосцов, и признают их за охранителей стад, дарующих им обилие молока и приплод скота. Других же идолов они делают из шелковых тканей и очень чтут их. Некоторые ставят их на прекрасной закрытой повозке перед входом в ставку и всякого, кто украдет что-нибудь с этой повозки, они убивают без всякого сожаления».

«…Вышеупомянутым идолам они приносят прежде всего молоко всякого скота: и обыкновенного и вьючного. И всякий раз, как они приступают к еде или питью, они прежде всего приносят им часть от кушаний и питья. И всякий раз, как они убивают какого-нибудь зверя, они приносят на каком-нибудь блюде сердце идолу, который находится на повозке, и оставляют до утра, а тогда уносят сердце с его вида, варят едят».

«…Сверх того, они набожно поклоняются солнцу, луне и огню, а также воде и земле, посвящая им начатки пищи и питья и преимущественно утром, раньше чем станут есть или пить»[317].

В полном соответствии с рассказом Плано Карпини находятся и слова В. Рубрука. У последнего имеются и небезынтересные детали, которые отсутствуют у Карпини. «И над головой господина, — пишет Рубрук, — бывает всегда изображение, как бы кукла или статуэтка из войлока, именуемая братом хозяина; другое похожее изображение находится над постелью госпожи, именуется братом госпожи; эти изображения прибиты к стене…»[318]. О том же говорит и Марка Поло,[319] а также армянские авторы[320].

Особо важное место в религиозных воззрениях монголов занимало очищение огнем, что чрезвычайно характерно для шаманизма. Записи Плано Карпини в этом отношении особенно ценны. «Устраивают два огня, — пишет он, — и рядом с огнями ставят два копья с веревкой на верхушке копий, и над этой веревкой привязывают какие-то обрезки из букарана; под этой веревкой и привязками между упомянутых двух огней проходят люди, животные… И присутствуют две женщины, одна отсюда, другая оттуда, прыскающие воду и читающие какие-то заклинания; и если там сломаются какие-нибудь повозки или даже там упадут какие-нибудь вещи, это получают колдуны. И если кого-нибудь убьет громом, то всем людям, которые пребывают в тех ставках, надлежит пройти вышесказанным способом через огонь»[321]. Нарисовав эту яркую картину, Плано Карпини дает в другом месте своих записок и объяснение смысла очищения огнем у монголов. Вот что он пишет: «Когда нас должны были отвести к его (Бату, — А.Я.) двору, то нам было сказано, что мы должны пройти между двух огней, чего нам не хотелось делать в силу некоторых соображений. Но нам сказали: "Идите спокойно, так как мы заставляем Вас пройти между двух огней не по какой другой причине, а только ради того, чтобы, если Вы умышляете какое-нибудь зло против нашего господина или если случайно принесете яд, огонь унес все зло". Мы ответили им: "Мы пройдем ради того, чтобы не подать на этот счет повода к подозрению"»[322].

В ставке Бату, как известно, было предложено пройти между двух огней и великому князю Михаилу Всеволодовичу Черниговскому с боярином Федором. Однако, в противоположность Плано Карпини, они этого не сделали, за что и поплатились жизнью[323].

Огромное значение в духовной жизни монголов XIII в. имели представления, связанные с загробной жизнью и погребальными обрядами.

В статье «К вопросу о погребальных обрядах турков и монголов»[324] В.В. Бартольд пишет: «Вообще у монголов культ мертвых и связанные с ним шаманские идеи носили более примитивный характер и потому более варварский характер, чем у известных нам турецких народностей. Как убедительно доказывает Н.И. Веселовский, в основе турецких и монгольских погребальных обычаев лежит одна и та же шаманская идея,