Книга По грехам нашим. Книга 4 - Денис Старый

даже бывший челядин, пришел не ко мне в гости, а это я с поклоном к нему заглянул. Даже Ярослав казался попроще, чем эта «его светлость».

- Боярин, рад приветствовать тебя, - на немецком языке с прекрасным выговором сказал Лис, причем не озаботился отбить поклон.

Я даже растерялся, не зная, как себя и вести. Увидел бы я того приказчика молодого, но сообразительного, каким отправлял на торг в неметчину, то обнял бы и сразу за стол потащил. Но сейчас…

- Боярин, тебе прислали знатнейшие люди вольного города Любек подарок. Вот это вино, выпей его, а о делах предлагаю поговорить завтра. Прости, устал с дороги, - Лис отвесил-таки поклон, но не такой, как принято на Руси, а какой-то не наш, со взмахом руки. Точно нахватался латинских замашек.

Но покоробило не это, а сама ситуация. Мой слуга, приказчик, который выбился в люди благодаря мне и сейчас, по сути, дерзит. Никак иначе я не могу назвать подобное поведение. Не хочется верить в элементарную глупость приказчика, но Лис чуть ли не бросает мне вызов.

- А ну стой, холоп, - вызверился я, когда, не дождавшись моего ответа, этот щеголь развернулся и пошел прочь.

- Не смей, боярин, я нынче барон и силу маю, - зарычал, будто зверь Лис. Такого тона я от него ни разу не слышал не то, что к себе, но и к его же подчиненным.

Не успел я взять много возомнившего себе крысеныша за шкирку, как тот издал истошный крик и в горницу влетели два мордоворота.

Времени на раздумье не было, и я достал засапожник, бросая его в приближающегося чужака. Попал в плечо и нож отскочил, встретив преграду, скорее всего, встретился с кольчугой, которая была спрятана под одеждой. Мгновение спустя я увидел краешек металлической рубахи.

На летящий в меня успел без труда среагировать, тот описывал огромную дугу. Как можно так бить вообще? Где этого увальня учили? Ушел от удара и ударил в ответ в солнечное сплетение, где мой кулак встретился с железной преградой. Противника отбросило чуть в сторону от удара, но и я почувствовал, что правая рука уже не рабочая. Поломал, не поломал, но кисть онемела.

Пока я рефлексировал, второй нападающий, который немного замешкался от попавшего в него ножа, уже вытянул откуда-то меч и встал в стойку. У меня оружия не было. Недавно отдал на переработку Дарену несколько клинков, один из которых как раз в этой комнате и висел на стене. Кочерга в другом конце светлицы и путь к ней преграждают уже два вооруженных человека, а судя по тем позициям для фехтования, что они приняли, эти тати знают толк в поединках.

- Помогите, убивают! – что есть мочи заорал я, прекрасно зная, что меня услышат.

В какой-то степени мой крик был уроном чести и вероятным спадом авторитета. Ну как же, непобедимый воин и первый смельчак и так взывает о помощи, демонстрируя свою неспособность справиться всего с двумя варнаками.

- Арх, - зарычал один из татей и ринулся на меня с каким-то отчаянием успев зло зыркнуть в сторону съёжившегося Лиса.

Вижу летящее к моей голове лезвие, уворачиваюсь, но чувствую, резкую боль в правой ноге, которая сразу же и отпускает, однако ноги подкашиваются, и я заваливаюсь. Сталь сверкает на острие меча, который готовится рубануть меня и защититься уже нечем и увернуться не получится, мешают массивные ножки стола и сундук.

- Урх, - произнес заносящий для удара меч чужак и упал своей тушей на меня.

В комнате я услышал русскую брань и звон металла. Но очень быстро все закончилось.

- Тебя нельзя оставить и на день, - ворчал Ипатий, когда стягивал тело татя с меня.

- Это мистика, как ты тут оказался? – вымученно спросил я, морщась о боли. Нога и ребра болели.

Ипатий, ничего не говоря, быстро разорвал мне штанину и достал веревку, которой начал перетягивать ногу.

- Да вот, летел на заводных к своему другу, боялся, что тот отправится косить мордву без меня, а он тут с мужиками развлекается. Божана вообще в курсе извращений? – в своем репертуаре, отыгрывая роль озабоченного солдафона, бормотал Ипатий, заканчивая перетягивать мою ногу.

Потом начались разбирательства этого инцидента. Отказавшись от прихода знахарки, или монахини из монастыря, которая ведала в лекарском мастерстве, я решил сейчас же допросить Лиса, понадеявшись на свою регенерацию. Уж больно интересно стало, с чего я был удостоен таких игр. И откуда перемены характера и образа у приказчика, какие тайны и секреты тот рассказал тем, кто списал парня. А его просто списали, подставив под удар. Если бы я был убит, что существовать Лису оставалось часы, если не минуты.

Приказчика не нужно было пытать, использовать элементы психологического давления, он пел, как соловей в мае. Что сказать про случившееся? Все зло в этом мире от баб, замечу, что в данном изречении я разделяю женщин и баб. Этот идиот, ослепленный не одной тысячей гривен серебром и ценнейшим товаром, уже отъезжая на торги в свободные немецкие города, проявлял спесь, я не обратил внимания на это, да и пообщались мы мало. У парня проснулась гордыня, и он посчитал, что я зарабатываю непомерно много и только благодаря талантам своего приказчика.

Дальше, уже в Любеке, Лис влюбился в прекрасную, с его слов даму, дочь какого-то там аристократа. Вот только это был мезальянс. О чем не преминули высказать парню. Встречаться с этой дамочкой не запрещали, но ничего более, чем вздыхания под луной и редкие поцелуи.

Я был уверен, что девку ему подложили, и неискушенный в любви паренек, попался в классическую «медовую ловушку». Во Владимире не так легко было найти себе женщину, а гормоны бурлят. Нужно было подсказать парню, где в стольном граде, за малую деньгу можно было решить проблему, или самому подсунуть ему сиротку. Многие бы пошли на такие условия, если голодно в доме, да перспективный парень…был.

Для злодеев же, после проявления влюбленности Лиса, осталось дело за малым… Напеть красивых речей, обрисовать райскую жизнь и женитьбу с возлюбленной, и шахид готов. Вот только бывший приказчик и не догадывался, что он смертник. Идиот, принял католичество и получил индульгенцию – прощение всех грехов на год. И Лис решился убить меня и сразу же бежать в Любек. Уже был готов караван из зерна и с десятком мастеровых – носителей секретов. Отправиться они собирались сразу же после известия о