Книга По грехам нашим. Книга 4 - Денис Старый

на помощь в рамках, как союзного договора, так и используя межличностные отношения между мной и Атанасом. С одной стороны, эмир ослабляет Русь, не мог он не просчитать, что последние победы русского оружия так или иначе связаны с моим именем, с другой, может использовать как «мясо» собственных же союзничков. Все бы отлично и хорошо для булгар, но есть одно «но». Я не собираюсь никуда двигаться до тех пор, пока булгары не застонут и не начнут терпеть реальные потери. Вот тогда на коне, своем верном Арабе, заручившись поддержкой Ярослава, я могу ударить и по монголам и по войскам эмира. Не получится эффективно, отступлю под защиту Нижнего Новгорода, получится, так и пусть великий князь решает, кому править от его имени на Волге.

- Скажи Антясу, что жду его через три седмицы от сего дня у Нового града нижнего, - ответил я посыльному, принимая решение, не взирая на мнение Ярослава.

Это не было жесткое поругание субординации и властной иерархии, скорее экономия времени. Великий князь должен был откликнуться на просьбу части племен мордвы пойти под его руку и принять участие в войне против своих же соплеменников. Ну а то, что я буду собираться в поход, так это никакое несвоеволие, войскам так или иначе, но требовались учения, засиделись они.

***

- С тобой, братко, - громогласно произнес Филипп.

- Куды ж я, також с тобою, - сказал Любомир.

- Вот и добре, - подытожил я.

Пришел ответ от Великого князя и тот давал решение по мордвинскому делу Антяса на откуп всей нашей честной компании, но упирал, чтобы и Филипп и, особенно, Любомир так же приняли участие в задуманном походе, но только по своему собственному желанию. И, если я не сомневался в согласии Филиппа, тот чувствовал все еще свою вину, и можно было быть практически уверенным в положительным решении, Любомир размышлял дольше всего, трижды перечитывая послание князя.

Ну, а княже вновь повел себя грамотно со стороны государственного деятеля, но немного обидно, в отношении меня, проявился, как человек. Идите, мол и воюйте, кладите свои буйны головы на алтарь общей победы – так я думал сперва. Уже позже я нашел множество полезного, что можно было получить по итогам похода и кроме того, чтобы привести мордву под руку великого князя.

Прежде всего, у нас было больше полутора тысяч молодых воинов, которые еще не участвовали в битвах, да и в переходах не так уж и поднаторели. А впереди серьезные схватки, пусть лучше в более легком походе покажут себя с негативной стороны, если такие парни будут, чем это случиться во время решающего сражения с монголами. Да и пушкари наши нуждаются в боевом опыте, должны прочувствовать, что такое работать в цейтноте, а не только подгоняемые ругательствами командиров.

Еще важным моментом будет проверка и обкатка всех наших тактических приемов, как и боевое слаживание различных род войск. Мы уже на учениях пробовали тактику малых многочисленных каре, которую применял Румянцев в войне с Османской империей, или Потемкин, историки в этом вопросе имеют некоторые разногласия. Но, когда мы начали тренироваться быстрым построениям в каре по сотням, началась такая анархия, что она ничем не отличалась от беспорядочного бегства. Можно только поаплодировать солдатам XVIII века, которые умели это делать чуть ли не на марше. Но мы тренировались.

- Что есть по воям, сколько конных, али пеших? – спросил я у двух руководителей воинской школы.

- Нынче тысяча конных, да семь сотен пешцов, - ответил Филипп, а я умилился тем, что он использовал числительное, звучание которого было предложено мной.

- Это унжанския отроки, а в Суздале еще есть, - вслух размышлял я.

Получалось, что мы имеем без какого-нибудь ополчения две тысячи четыреста воинов, да семь сотен наемников, три сотни язычников, которым нужно отработать свое положение. Я и так из-за них рискую. Можно было бы и молодежь подтянуть, в этом времени пятнадцать лет уже воин, но я все еще не искоренил в себе понимания возраста и свое понимание заботы о детях.

- Ипатий увел много добрых воев, пошлю до него, пусть вертает кого может. Доброхвотов еще потребно, милицию всю, наймиты с арбалетами. В таком разе тысяча пятьсот конных, тысяча десятьсот пеших, окромя воев Ипатия. Також вои Антяса. Три седмицы и пойдем, - подытожил я.

По времени вполне нормально должно быть: и сбор урожая проконтролирую, и хорошо подготовимся к походу. А там и Антяс подойдет. Вот Ипатий не успеет прийти, особенно, если трофеев много будет тащить, а я уверен, что много. Либидо Ипатия бурлило и если он эту энергию аккумулирует в агрессию?.. Жалко его противников! Хотя…нет, не жалко!

Три недели пролетели незаметно. Много дел в полях, собрали урожай картошки и, в отличие от зерновых, он выше ожиданий. Я такого не видел никогда и в детстве в деревне. Два куста и ведро с верхом! Теперь задача сохранить все добро.

Занимали меня и дела торговые, особенно я обрадовался, когда узнал, что Лис возвернулся из своей командировки и собирался уже сегодня-завтра прибыть. Понял я пока одно – расторговался он знатно. Даже Симеон прислал весточку, Лис у него останавливался, и выглядел молодой купец, не слугой, а цельным князем.

- Боярин, тама пришли до тебя, - вывел меня из раздумий голос служки – молодого парня, которого держали на подсобных работах в поместье.

- Клич гостя, али сбитень поднесть треба? – спросил я, гадая кто там такой пришел, чтобы я должен лично его встречать.

Тиуны, как и знакомые мне торговцы, входили в дом без всяких церемоний. Знали, что я не особо их придерживаюсь. Но что с меня взять, взрослел то на чужбине, на земле сарацинской. Да уже и привыкли все к моим ляпам, пусть тех и было меньше. Но никого по-пустому не обижал, всем живется намного лучше, чем прежде. Думаю, мне бы простили и капище в центре поместья, поселяне бы простили, церковники, наверняка бы обиделись.

- Ты? – удивленно спросил я глупый вопрос.

Конечно же, он. Некогда просто смышленый паренек, в котором сейчас и графа с бароном признать можно. Именно, что графа или барона. Лис был одет по европейской моде, ну или в стиле ее. Все одежды вычурно расшиты узорами, выполненными золотыми нитями, все пальцы в перстнях, дорогое с каменьями оружие в ножнах. Весь холеный, с высоко задравшимся горделивым носом. Казалось, что этот фанбарон, мой слуга между прочим,