Книга Пружина для мышеловки - Александра Маринина

У нее всегда были самые лучшие сочинения в классе, и она ниминуты не сомневалась, что станет писателем. Стать писателем ей очень хотелось,она тщательно готовилась к поступлению в Литературный институт, успешно прошлатворческий конкурс, подав на него три рассказа, и была отобрана в семинар кизвестному прозаику. Как только Майя стала студенткой, папа устроил ейотдельную квартиру, однокомнатную. В те годы даже при его связях и возможностяхвыбить двухкомнатную квартиру для одного человека было невозможно. Зато онабыла просторная, светлая, в новом доме и в хорошем районе, на тихой зеленойулице, но в самом центре Москвы.

С Леной Шляхтиной она познакомилась весной, когдазаканчивала первый курс. Лена поступала в Литинститут и подавала свои опусы наконкурс.

– Если не примут, буду летом поступать в университет, нажурналистику,– сказала Лена.– Так тоже можно стать писателем.

На творческом конкурсе Шляхтину отсеяли, ни один мастер неотобрал ее в свой семинар, и девушка распрощалась с Майей до июля, когдасобиралась вернуться, чтобы сдавать экзамены в университет. Зная, что Ленаживет где-то далеко и добираться до Москвы ей долго и сложно, Майя предложила:

– Когда приедешь в июле, можешь пожить у меня, если хочешь.Будешь спокойно готовиться к экзаменам, никто тебе не помешает, а я, еслинужно, чем-нибудь помогу. Все-таки отдельная квартира – это не университетскаяобщага, там вообще заниматься невозможно, я знаю, мне рассказывали.

Лена предложение приняла и в начале июля, когда подошловремя подавать документы, поселилась у Майи Истоминой. Особо тесной дружбы уних не возникло, но жили они мирно, не ссорились, бытовые заботы делилипополам, хотя Майя частенько пыталась сделать побольше: встать пораньше, покаЛена еще спит, что-нибудь помыть, приготовить еду. Она страшно боялась, чтоЛене может показаться, будто на ее, ленину, долю приходится больше хлопот, игостья подумает, что Майя пользуется девушкой из деревни как бесплатнойприслугой. Комплексы обеспеченной стесняющейся девочки никуда не исчезли.

На факультете журналистики тоже был творческий конкурс,который Лена прошла, зато экзамены завалила. У нее были, по мнению комиссии,интересные по фактуре тексты, но с точки зрения русского языка – абсолютнобезграмотные.

– Пойду работать, а на следующий год снова будупоступать,– решительно говорила Лена.– Я им всем докажу, что могуписать. И буду.

Она устроилась на «Красный Октябрь», получила место вобщежитии, периодически жила у Майи, то дней по пять-семь, а бывало и по двенедели. Упорно писала очерки и рассказы, и весной снова подала их на конкурс вЛитинститут и на журфак. На этот раз ее отсеяли на обоих.

– А что, она действительно плохо писала?– спросилАндрей.

Истомина замялась.

– Я не могу это обсуждать,– уклончиво ответила она.

– Но почему?

– Я не считаю это этичным. Кто я такая, чтобы судить, ктохорошо пишет, а кто плохо? Комиссии решили, что Лена пишет недостаточно хорошо,а мое мнение значения не имеет.

– И все-таки, Майя Витальевна,– настаивалАндрей.– У Шляхтиной были способности к литературе?

– Не знаю. Я не читала того, что она пишет.

– То есть как?! Совсем не читали?– оторопел Андрей.

– Совсем. Я не считала себя вправе просить ее показать мне,что она пишет. А сама она такого желания не выражала.

– Ничего не понимаю… А почему вы не могли попросить? Вамчто, не было интересно? Вы же сами учились в Литинституте…

– Поймите, Андрей, есть вещи настолько тонкие, настолькоделикатные… Господи, ну как же вам объяснить! Представьте себе, что я прочла бырассказ, который написала Лена. Допустим, он мне не понравился бы, я увидела быв нем какие-то изъяны, недостатки. Что мне ей сказать? Что рассказ написанплохо? И как это будет звучать в моих устах? Кто я такая? Студентка, котораясама-то еще не стала писателем, зато живет в отдельной квартире, карманныхденег не считает, одевается в заграничные шмотки и имеет такого папу, что ещенеизвестно, ее саму-то в институт приняли за талант или за папу. Да я рот непосмела бы открыть! Вы можете это понять?

– Честно говоря, с трудом,– признался Мусатов.

– Ну конечно,– вздохнула она,– вы – другое поколение,у вас другой менталитет, вы никогда не поймете, как мы жили тогда, как думали,как чувствовали. Вы, наверное, удивитесь, если я вам скажу, что в те временастыдно было быть богатым. То есть все этого хотели, все к этому стремились, ностремление свое скрывали, потому что хотеть быть богатым было стыдно. Я былабогатой, и не потому, что сама заработала, а только лишь потому, что мнеповезло с родителями. В этом не было моей личной заслуги. И мне все время былостыдно, потому что мне нравилось жить в отдельной квартире, мне нравилось бытьхорошо одетой, нравилось, что я могу попросить у отца машину с водителем, чтобыкуда-нибудь съездить, если очень нужно. И мне было стыдно за то, что мне этонравится. И это накладывало определенный отпечаток на мои отношения с друзьями,в частности, с Леночкой. Впрочем, вам это действительно трудно понять. Однимсловом, я не знаю, каким она была писателем.

Прошел еще год, и все повторилось снова. Два института, дваконкурса, два отказа. Лена продолжала работать на фабрике, периодически жила понескольку дней у Майи, спокойно соглашаясь с тем, что подруга кормит ее на своиденьги и моет за ней посуду. Ни разу за все время она не заговаривала о своихпоклонниках, о молодых людях, с которыми она встречается, и у Майи создавалосьвпечатление, что Лена личной жизнью как-то не озабочена. После трех неудачныхпопыток Лена Шляхтина заявила, что поступать пока не будет, по крайней мерепару лет.

– А что потом?– спросила Майя.– Ты литературноеобразование в принципе получать собираешься или нет?

– Еще не решила,– Лена лениво потянулась надиване.– Но писателем я все равно стану, вот увидишь. И даже, может быть,раньше, чем ты, хоть ты и учишься на писателя, а я на фабрике ишачу.

В семьдесят третьем году Майя Истомина закончила институт истала работать в популярной еженедельной газете. В этом ей помог не кто инойкак брат ее матери, дядя Жора, Георгий Степанович, который был не больше неменьше – главным редактором «толстого» литературно-публицистического журнала«Эпоха». В ее жизни появился молодой ученый Женя Чаинов, вместе с которым Майяуже строила планы на будущее. У Леночки Шляхтиной, кажется, тоже появилсяпостоянный поклонник, и хотя девушка ничего не рассказывала о нем, но Майяотметила, что и без того красивая Лена стала просто-таки ослепительной. Ленапо-прежнему короткими наездами жила у Майи, правда, в последние года два еепребывание в квартире Майи стало более длительным, не меньше двух недель, а тои целых три. Для Майи это было неудобным, ведь был Женя… Но она не смеласказать об этом подруге, боясь обидеть.

– У Елены ведь были проблемы со здоровьем,– сказалАндрей.– Когда она у вас болела, вы за ней ухаживали, да?