Книга Мятные пряники - Анастасия Енодина

— Отведи взгляд, и я не буду развивать мысль, — прямо предложила я, но Лисмус только пожал плечами:

— Почему же, продолжай говорить, мне нравится твой голос.

Я фыркнула на это простое заигрывание, по моему мнению, призванное спровоцировать меня к проигрышу, и снова обратилась к доктору:

— Юрий, если он не хочет втираться в доверие, тогда это ещё страннее, — я прищурилась и с удовольствием заметила, как в уверенном взгляде Лисмуса промелькнула тень. — Он сам хотел пойти с нами и помочь, но при этом всю дорогу только и делает, что пытается нас разозлить и доказать, что не зря все терпеть не могут людей из семёрки. Выражаясь его языком, это лишено логики, было бы логично постараться показаться нам приятным спутником, не так ли? — я злорадно улыбнулась, ожидая ответа, Лисмус дотронулся до шрама на щеке и устало прикрыл глаза. Я не отрываясь следила за ним, но когда он открыл глаза, то уже смотрел не на меня, а на потухающие угли костра.

Я всё ещё смотрела на него, и он вдруг снова уверенно посмотрел мне в глаза и спокойно сказал:

— Ты думаешь не о том, о чём следует.

— Будь добр, просвети: о чём же следует? — так же спокойно спросила я, которая чувствовала, что я победила как по факту, так и морально.

— О том, что за то время, что отсутствуют ваши друзья, можно было собрать дрова, отсортировать по размеру и породе дерева и притащить сюда…и не один раз, — сказав это, он снова уставился на то, что осталось от костра.

Я посмотрела на Юрия, и он решительно встал, собираясь предложить действовать и отправиться на поиски товарищей, но тут из-за макушек деревьев показался Нертось, напугав меня хлопаньем мощных крыльев, и приземлился около доктора, хитро глядя на него правым глазом.

Доктор взял из его лапки клочок бумаги, на которой было торопливо начертано одно единственное слово, которое он прочёл вслух:

— «Уходите». Почерк Ивара, — Юрий глянул на кондора, который извернулся так, чтобы почесать себе загривок, а почесав, одарил всех пренебрежительным взглядом сперва правого, а потом и левого глаза, после чего взмыл в воздух, даже не удосужившись подождать, будет ли доктор писать ответ.

— Нам надо уходить, — констатировал Лисмус.

Уходить? Лис, может, и привычен к таким поступкам, а я — нет. Я технолога не оставлю, он мой друг, в конце концов! Да и вообще: соглашаться с Лисом — это первый шаг к саморазрушению!

— Нет, мы должны их найти! — не согласилась я.

— Мы даже не знаем, куда они направились и почему посоветовали нам уходить, — не сдавался Лис. — Почему вы всегда такие упёртые? Ваш друг постарался вас предупредить, обезопасить, а вы хотите всё это перечеркнуть своим неразумным благородством? — он выразительно смотрел то на меня, то на Доктора в попытке достучаться хоть до одного из нас.

Юрий посмотрел на него тревожным взглядом и сказал мне:

— На этот раз он прав, мы не сможем их найти. Предлагаю подождать — вдруг они всё же вернутся?

— Так нельзя! — возмутился Лис тем, что его не понимают. — Они же специально написали нам, чтобы мы уходили, они уговорили неручную птицу принести нам это послание, а мы будем сидеть и ждать? Это не только не логично, но и глупо!

Юрий нехотя кивнул и устало произнёс:

— Боюсь, ты прав…

Прав? Этот вот, повёрнутый на логике, прав?

Ну нет, я не собиралась так просто признавать правоту Лиса:

— Только вот куда нам уходить? Откуда ждать опасность? Где гарантия, что мы не пойдём ей навстречу? Лично я предлагаю просто подождать, но быть начеку, и как только поймём, в чём дело, уйдём!

Лисмус пристально посмотрел на меня, обдумал всё услышанное и перевёл взгляд на Юрия:

— Доктор, решать тебе. Мы одинаково рискуем, как оставаясь здесь, так и двигаясь куда-либо. Я бы последовал совету Ивара, будь он моим другом.

— Будем ждать, — мрачно принял решение Юрий.

— Молча, — добавила я и бросила короткий, но красноречивый взгляд на Лисмуса, который пожал плечами, мол: “дело ваше”.

Время быстротечно и неуловимо, но иногда, особенно в минуты волнующего ожидания чего-то потаённо-опасного, время идёт мучительно медленно, становясь почти ощутимо тягучим и липким, как сгущёнка. Именно так казалось мне, когда мы сидели у потухшего костра. В темноте с трудом угадывалась невозмутимая физиономия Лиса и сгорбившийся от невесёлых мыслей силуэт Юрия. Сколько прошло времени, я не знала точно, но показалось, что никак не меньше вечности, только вот почему-то солнце решило не всходить, пока всё не выяснится, поэтому было по-прежнему темно. Я уже не раз пожалела, что предложила молчать, но вторично за этот поход первой нарушать навязанное Лису молчание принципиально не хотела. Лисмус чувствовал это, понимал, что всё это из-за него и смотрел на меня с добродушной полуулыбкой.

Наконец, ожидание сменилось на настороженность: где-то впереди послышался тихий треск мелких сухих веточек и невнятное шипение, которое через некоторое, показавшееся мне бесконечным, время стало вполне различимой речью со странным говором:

— Я чую, я их чую…Всегда надо идти по следу, — шипел один голос.

— И я чую. Но они должны были сгореть, — прошипел ему в ответ другой.

— Ничего нельзя доверять людям, надо было самим всё сделать, — прошипел другой, третий голос.

— Если бы мы могли… — прошипел первый. — Да, ничего нельзя им доверить.

— Они пожалели своих и подожгли дворец слишком поздно.

— Они дали им уйти, но теперь мы исправим их оплошность.

— Мы не должны убивать их сразу, мы можем уговорить их продать нам все свои воспоминания и отпустить.

— Это верно. Если они не захотят продать их нам, то придётся убить, пока они не отыскали Путь раньше нас.

— Мы застряли в этом измерении из-за людей, они знали, что так получится!

Флакнорсы.

Они приближались медленно, но было очевидно, что они идут по запаху, а значит, точно не пройдут мимо. Юрий судорожно сглотнул и прошептал:

— Теперь точно пора уходить.

— А если уже поздно? — дрожащим голосом спросила я и умоляюще посмотрела на Лисмуса.

Несмотря на накаляющуюся обстановку, Юрий нахмурился: он отлично знал, как я восхищалась его эльфийской красотой, да и вообще хорошо к нему относилась, и тот факт, что в минуту опасности я искала поддержки не у него, а у странного мужчины, с которым постоянно была не согласна и который периодически раздражал, говорил очень о многом.

— Не поздно, — Лисмус вложил в свою интонацию столько мягкости и уверенности, сколько смог. — Это флакнорсы — у них нет ног и им тяжело передвигаться по пересечённой местности. Они не смогут нас догнать, если мы будем бежать, а при свете дня они и вовсе не перемещаются. Но нам придётся не останавливаться, пока не наступит рассвет.