Книга Украденное воскресенье - Наталья Александрова

— Смотри, Валья, — он неправильно произносил ееимя, — не подведи меня.

Он посмотрел на нее пристально и снял очки. Этот взглядснился Валентине еще несколько ночей. Глаза были пустые, холодные и вызывали уВалентины безотчетный ужас. К тому времени она уже знала, что Хасан один излидеров арабской террористической организации «Черный понедельник», и поняла,что именно таким взглядом смотрел он перед собой, когда посылал своихподчиненных взрывать людей в метро и на детских праздниках.

Ничего, уговаривала себя Валентина, зато потом она получитмного денег и свободу. Не будет больше постылого мужа и свекрови, котораятолько смотрит мимо нее, как будто ее нет. Она уедет куда захочет и начнет новуюжизнь. Вся эта жизнь останется в прошлом, Валентина это твердо знала. Бандитыне оставят в покое Вадима, наверняка ее видели вместе с ним. Валентине было ужевсе равно, именно поэтому она и привела в дом Татьяну, случайную знакомую, этобыло нужно для Вадима, а времени было так мало.

И все пошло наперекосяк, девчонка спутала ей все карты.Девчонка вела себя непредсказуемо. Потом Валентина обнаружила пропажумикропленки, а потом началось самое страшное. Когда она стояла в квартире наНекрасова и смотрела в мертвые глаза Вадима, она поняла, что сделала ужаснуюглупость, когда связалась со всем этим, но назад ходу не было. Вадиму уже ничемнельзя было помочь, она искала микропленку, направила этих ужасных арабов надачу, там был пожар, все документы сгорели. Валентина заметалась, арабы былинастоящими чудовищами, они ее пугали, она знала, что они ни перед чем неостановятся. Она тянула время, хотя знала, что арабы ей не верят, думают, чтоона нашла другого покупателя, который дал больше. Ей позвонил Хасан и сказал,что договор есть договор и сроки есть сроки, он не любит, когда его обманывают.Валентина представила, что во время разговора он снял свои темные очки, исердце у нее замерло от ужаса.

Все дело в девчонке, твердила себе и арабам Валентина, онаопределенно что‑то знает. Она обязательно должна все рассказать.

Она была сама не своя весь день, ждала вечернего звонка Исыо результатах «разговора» с Татьяной, а вместо этого позвонила сама Татьяна,говорила с ней нагло. Валентина поняла, что опять все пошло не так. Арабымолчали всю ночь и следующий день. Это воскресенье был последний день из срока,назначенного Хасаном, и самый страшный день в жизни Валентины. К вечеру она невыдержала и пошла туда, в квартиру в Ковенском переулке, где обитали арабы.Когда она увидела все, что там было, то поняла, что отныне ее жизнь не стоит иломаного гроша. Арабы были убиты, убиты зверски, Татьяна этого сделать немогла. Но Валентине было все равно, кто убил арабов, она знала, что Хасанобвинит во всем ее и никогда ей этого не простит, а месть его будет ужасной.

Валентина буквально физически ощутила, как волосы шевелятсяна голове. Она едва сдержала стон, не хотела будить мужа, он начал быспрашивать, что это с ней случилось, а разговаривать с ним она просто не могла.

Нет, надо что‑то делать! Иначе она просто сойдет сума, если будет лежать тут и ждать смерти. Валентина вскочила с постели. Онапоедет к Татьяне, расскажет ей все и будет умолять отдать ей пленку или хотя быпопытаться вспомнить, куда она могла деться. Ей, Валентине, не нужно никакихденег, может быть, с помощью этой микропленки она сумеет расплатиться с Хасаномза смерть его людей и выкупить свою жизнь?

— Куда ты, Валя? — сонно пробормотал муж.

Она отмахнулась и побежала в ванную. Взглянув на себя взеркало, она не узнала своего лица. Это была не она, а совершенно чужаяженщина, ни одной знакомой черты! Что же это, что с ней? «Господи, —пронеслось в голове Валентины, — помоги мне, и я искуплю». Ее окружалипривычные вещи, все было так обычно и спокойно, но невидимые часы в душеВалентины уже отсчитывали последние мгновения. Она кое‑как умылась,оделась машинально, машинально открыла ящик с косметикой и так же его закрыла —некогда наводить красоту, да и зачем? В коридоре ждал муж.

— Постой, ты куда в такую рань? Что с тобой? — Онсхватил ее за руки, потом заглянул в глаза и ужаснулся: — Валентина,остановись!

— Отстань от меня! — крикнула она уже набегу. — Мне некогда!

Машина стояла у подъезда, черт, да она же сама забыла вчераее поставить в гараж, да ладно, наплевать теперь, она хотела уже отъехать, каквдруг из парадной выбежал муж, куртка была надета на нем поверх футболки, онпутался в незавязанных шнурках ботинок.

— Валентина, остановись немедленно!

— Ну что еще такое? — Она почему‑тоостановилась.

— Ты не можешь ехать в таком виде, я сам тебя отвезукуда нужно, подожди, только застегнусь!

Он нагнулся, чтобы завязать шнурок, очки упали на асфальт,и, пока он, близоруко шарил вокруг себя, Валентина, проворчав сквозь зубы:«Тебя еще мне не хватало», вставила ключ в зажигание. Когда ключ повернулся,сработал взрыватель мощного взрывного устройства, спрятанного ночью под капотомее машины, и сильнейший взрыв разнес и машину, и саму Валентину в клочья, апылающее крыло взорванной машины, как лезвие огромного топора, разрубило еенесчастного, ни в чем не повинного мужа, который как раз нашел на асфальтеочки, но не успел их надеть и так и стоял на коленях на асфальте, недоуменноглядя перед собой беспомощными близорукими глазами.

* * *

Чем больше я размышляла на работе о том, что мне теперьделать, тем больше склонялась к мысли, что мне надо поговорить обо всем сВалентиной. Я прижму ее к стенке. Заставлю рассказать, что она подсунула мнетогда в субботу, отчего я потеряла память. Если оставить взаимные оскорбления ипоговорить спокойно, то может быть результат. Арабов нет в живых, Валентиненекем меня пугать, она тоже нервничает, поэтому можно попробовать подключить еек Вычислению того типа с мертвым голосом. А может, я смогу стравить их друг сдругом?

Я звонила Валентине домой, но телефон не отвечал. Тогда ярешила после работы поехать туда. Не станет же она ругаться со мной придомашних. В последний момент перед выходом я набрала еще номер телефонаКирилла, но, когда на том конце провода ответили, я бросила трубку. Нет,обойдусь сама!

Подходя к Валентининой парадной, я заметила там оживление ввиде небольшой толпы. Было натянуто веревочное ограждение, два человека ползалипо асфальту и что‑то измеряли. На асфальте рядом с тротуаром была вмятина,а на самом тротуаре я заметила нарисованный мелом контур лежащего человека ибольшое бурое пятно рядом. Прежде, чем протиснуться к подъезду, я спросила упрохожих:

— Что, авария здесь была?

— И‑и, милая! — откликнулась словоохотливаябабуля. — Чего тут только не было. Утром еще эту, новую русскую издвенадцатой квартиры, взорвали.

Я вздрогнула — номер Валентининой квартиры был 12.

— Она как села в машину, так на воздух и взлетела. Амуж случайно за ней выскочил, так его крылом прямо напополам перерезало. ЖалкоЖеню‑то.