Книга Грех - Владимир Нащёкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из нее яркой змеей сочился свет. И она манила его, как дикий мед голодного медведя.
Паша ускорил шаг и, добравшись до двери, нагло толкнул ее.
Убранство комнаты напоминало французский будуар. Собранные гармошкой пурпурные портьеры, пушистый коврик с кисточками, на стене гобелен с охотой. Борзые загоняли кабана.
Голицын поморщился. Вся эта помпезность и пыль шика проходила мимо его грубого восприятия мира.
То ли дело кровать!
Настоящий траходром с горой подушек и шелковыми простынями.
Мужчина бесцеремонно вошел в комнату. Провел рукой по краю постельного белья. Из двери в ванную слышался плеск воды. Паша спрятал ключи от тачки в карман и с трепетным ожиданием уставился на зеркальную перегородку. Шум душа стих спустя пару минут. Дверь отъехала в сторону и на пороге показалась та самая сучка из бассейна! На ловца и зверь бежит!
В махровом полотенце, повязанном на высокой пышной груди, с влажными волосами, сейчас казавшимися темнее. С большими светлыми глазами, распахнутыми то ли в панике, то ли от радости.
— Ну привет, русалка. Познакомимся ближе? — хохотнул Голицын.
Руки зачесались прижать девчонку к стене и сорвать полотенце. А лучше завалить эту развратную сучку в ворох перин.
— Кто вам позволил сюда войти?! Если Яков Израилевич узнает…
— Так мы будет тихо, детка. Обещаю, тебе понравится, и ты ему ничего не скажешь.
И Паша выполнил первое свое желание. Резким точным движением сорвал с красотки ненужную махровую тряпку.
О да! Женственная фигура с идеальными выпуклостями и впадинками. И буфера, как бидоны, с большими темными сосками.
— Давай, не стесняйся, русалка. Двигай жопой на мой член! — усмехнулся Голицын и начал раздеваться.
— Вы… ты не понимаешь. Без позволения хозяина мне нельзя…
— Можно! — нетерпеливо перебил ее Паша, — Я разрешил!
Девушка облизнула губы и попятилась назад, уперлась в зеркало спиной.
Голицын разделся по армейски быстро. Надрачивая одной рукой член, что уже рвался в бой, второй прихватил сучку за мокрые волосы и намотал их на кулак.
— Покажи, русалка, как ты этими буферами член обхаживаешь! — приказал он хрипло и дернул девчонку на пол.
Та упала на колени совсем не грациозно. Но ломаться не стала. Строить из себя обиженную благодетель после того, как ее на глазах десятка гостей поимели в бассейне, было поздно.
Девушка покорно обхватила губами налитую кровью головку. Лизнула по кругу языком и втянула возбужденный орган мужчины до самого горла.
— Ох, блядь! Русалка, ты прям мастерица. Хочу, чтоб ты сиськами поработала. Не зря ведь тебя природа так щедро наградила, — сглотнув растекшиеся слюни, прохрипел Паша.
Девушка бойко и умело откликнулась на просьбу. Зажала ствол в тугую ложбинку между грудью и начала ритмично двигаться. И процесс ее так увлек, что она сама уже постанывала и опустила свободную руку себе между ног. Коснулась пальчиками клитора и замычала с членом во рту от удовольствия.
Голицын дергал ее за волосы грубо и быстро. Чуть присел, чтоб член удобнее елозил между сиськами.
— Даа. Еще. Быстрее, — приговаривал он.
Жадно сминал сочную грудь девицы и выкручивал соски, с вожделением наблюдая, как они собрались в острые пики.
— Хороша, сучка! — сипел Паша.
Забился членом в ее глотку, пока несчастная не покраснела от гипоксии. И с чпокающим звуком выдернул свою дубину.
— Рот! Рот, блядь, открой и язык высунь! — раздраженно гаркнул он и отвесил девчонке пощечину.
Та подчинилась, с удовольствием выполняя развратные команды. Сама всунула в свою щель пальцы и мелко задрожала, кончая.
Паша с восхищением наблюдал ее оргазм. Несколько раз дернул кулаком по разбухшему жилистому стволу и разрядился градом спермы в широко распахнутый рот.
Красавица зажмурилась и облизнула губы. Пальцами собрала остальные белесые капли с щек и подбородка и эротично втерла их в соски.
Голицын поводил головкой по губам шлюхи. Подставил ей себя, чтоб она вылизала и член и мошонку. Качественно обработала его до конца.
Со вздохом облегчения, он легко хлопнул девчонку по щеке. Скупая ласка от ублюдка.
Но девка не обиделась. Улыбнулась ему до ямочек и встала на дрожащие ноги.
— Так что, гусар, это все на что ты способен? Или покажешь даме настоящий мастер класс? — кокетливо произнесла она, продолжая растирать блестящую жидкость по нежной коже груди.
Глаза Паши загорелись голодным огнем.
Он угрожающе оскалился. А член снова встал по стойке смирно, будто это не его только что отполировали до блеска.
— Как тебя зовут, сучка? — с восторгом спросил Пахан.
С такой горячей бабой грех не познакомиться. Как там говорят, заводить почаще нужные знакомства?!
— Тина, — выдохнула девушка с обворожительной улыбкой.
Определенно, знакомство после минета ведет к удачным отношениям!
— А я Пахан, сучка. Давай, становись раком. До утра тебя драть буду, чтоб в следующий раз не свистела!
Тина усмехнулась и выставила голую попку бархатным сердечком. Уперлась ладонями в матрас и только успела ойкнуть, как Голицын вбил в нее свой член. Он начал обкатывать гонористую кобылку размашисто и борзо. Тина едва успевала пищать и постанывать.
Паша вцепился в ее мягкие бедра пальцами. Остервенело дергал задницу Тины себе навстречу. Сплюнул на руку и просунул пальцы во вторую тугую дырку. Сюда тоже надо будет отыметь русалку, решил он.
А потом на третьем заходе осуществил эту мысль…
Голицын вышел из французского будуара, насвистывая себе под нос. Достал ключи от Рэнж Ровера и мечтательно улыбнулся. Хороша оказалась Тина. Надо бы перетереть с Судьей, пусть ему отдаст эту русалку. Негоже, что ее таскают при всех по бассейну. Лучше Паша ее потаскает.
В замке Якова Израиловича было тихо. Слуги, как мышки, убирали территорию ночью. Пахан завел машину и поехал домой.
Жаль, конечно, что он не уговорил Судью отжать клуб Ареса. Но зато он славно покувыркался с Тиной. Нет худа без добра!
Хотя, еще не вечер, чтоб надежда на покровительство Якова Израилевича померкла. Вот приведет он ему золотовласую крошку — Сокольскую и устроит с ней настоящее шоу в бассейне. Вот тогда довольный извращенец, Судья, станет посговорчивее. И клуб Ареса подарит, и в довесок пышногрудую Тину…
Лиза.
Настя с огромным трудом вытащила меня на море. Стоило выйти из своего безумного дома, где родители уже который день рыдали над деньгами и восторженно слюнявили каждую купюру, как мне и вправду стало легче. Пляж мы выбрали самый отдаленный. Но до него необходимо было пройти полосу препятствий из обнаженных нудистов. Подруге всегда эта дорога доставляла максимум изощренного веселья, чего нельзя было сказать обо мне.
