Книга Портрет обнаженной - Геннадий Сорокин

Я кивнул: «На нее, на Каретину».

– Красивая девушка, – сказал Рязанов. – Она даже в гробу привлекательно выглядела…

– Погоди, – остановил напарника Савельев. – Давайте о деле поговорим, а то до обеда осталось совсем ничего. Ты что собрался делать? Следственный эксперимент проводить? Тебе точно старик подойдет?

– Не старик он! – возразил Рязанов. – Доктор сказал, что ему от силы лет сорок пять.

– Не похоже что-то, – усомнился я.

– Жизнь у покойничка была невеселая, вот он и состарился до срока. Этот мужик – бродяга, в теплотрассе жил, ел скудно, спал мало, пил много, печень и почки еще в прошлом веке загубил… О, сейчас прикол расскажу! Помер он от того, что не опохмелился, когда его ломать начало. Для бродяг спиртное – топливо жизни. Этот клиент вовремя в топку дров не подбросил – сердце и встало. Вот как бывает, когда за своим здоровьем не следишь!

– Покойничек когда-то на флоте служил, – заметил Савельев. – На руке якорь татуирован, но это все лирика. Давайте к делу! Ты что хотел проверить?

Я объяснил, как, без замаха, могли убить Луизу.

– Тут и проверять нечего! – сказал Рязанов. – Кортик войдет в тело, как шило в мешок с овечьей шерстью. Я, конечно, могу, за ножом сходить, но резать клиента незачем.

– Все-таки давайте кое-что проверим, – я стоял на своем.

Рязанов сходил наверх, принес красивую финку с наборной ручкой.

– Не жалко? – спросил я.

– Вещдок! – засмеялся санитар. – Завтра в прокуратуру отдавать.

Я подошел к каталке. Савельев, не дожидаясь начала следственного эксперимента, достал из нагрудного кармашка толстый фломастер, нарисовал на груди старика две окружности.

– Помнится, так у Каретиной было. Будешь резать, учти: это ее груди, они выступают над телом.

Я поставил лезвие ножа между ребер старика, над левой нарисованной окружностью.

– Если я сейчас надавлю всем телом, то нож войдет, не поцарапав ребра? – спросил я. – Еще вопрос: крови много будет?

– Ты же был на месте происшествия, сам все видел, – не понял вопроса Савельев.

– Я не о крови на покрывале. В момент вхождения лезвия в тело мне на одежду кровь брызнет или нет?

– Совсем немного, пара капель, и то если руку вовремя не отдернешь.

– Не-е, – возразил Рязанов. – Кровь брызнет хоть как, и на рукав попадет, и на пузо. Смотри!

Санитар подошел к трупу и, подкрепляя жестом каждое свое слово, стал объяснять:

– Представь, что ты проткнул тело. Как только лезвие пронзит грудные мышцы, так капли тут же брызнут в стороны. На руку может не попасть, а вот брюки или свитер местами окропит.

– Рукав он закатать может, – возразил Савельев, – а на темных брюках ничего не будет видно.

Я отошел в сторону, задумался.

– Андрей, время к обеду, – напомнил Савельев.

– Спасибо за консультацию! – Я поблагодарил санитаров и поехал в отдел.

19

– Как ты думаешь, – спросил я Айдара, – что больнее ударит по Бирюкову: осознание, что его племянница – воровка или что она в свои юные годы спит с парнями при первом же удобном случае?

– Все планы мести вынашиваешь? Оставь ты Бирюкова в покое. Пускай живет как хочет.

– О нет! Жизнь ошибок не прощает. Я не собираюсь забывать, какими глазами на меня смотрели жильцы общежития.

– В твоей общаге все уже забыли про Милену, а ты все никак не успокоишься.

– Дело принципа! Бирюков весь такой правильный, в чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает. Я не врач-офтальмолог, но с восстановлением зрения ему помогу… Айдар! Хватит изображать, что увлекся составлением плана! Ты за кого голосуешь: за племянницу-воровку или за юную развратницу?

– Ты начальник, тебе и решать.

– Не хочешь отвечать – не надо, сам решу, с какого боку зайти. А пока вернемся к нашим баранам. Докладывай, что у нас с Осмоловским?

– Виктор Абрамович, пятьдесят один год, уроженец города Мариуполь, – не глядя в записи, начал Далайханов. – Окончил Ленинградский государственный институт живописи, работал художником-оформителем, преподавал изобразительное искусство в Казани. В 1978 году перевелся в наше художественное училище. По месту работы взысканий не имеет. Женат вторым браком, воспитывает двух несовершеннолетних детей. По месту жительства характеризуется положительно. Общественник. В 1979 году организовал студию «Возрождение». Алевтину Пушкареву помнишь?

– Безобидная милая старушка. Попалась на мелкой краже на мясокомбинате.

– Она второй год моет полы в художественном училище. Рассказала массу интересных вещей. Осмоловский пьет запоями. Иногда по неделе не выходит на работу.

– Ничего удивительного – творческая личность. Где ему искать вдохновение в нашей серой действительности? Настоящие художники через одного или пьяницы, или с причудами, как Ван Гог. Он, говорят, ухо себе отрезал и проститутке подарил.

– Осмоловский более консервативен. Членовредительством не занимается.

– Почему его до сих пор не выгнали с работы? Он же подает дурной пример подрастающему поколению.

– Осмоловский и его воспитанники выполняют заказы для предприятий города: столовые разрисовывают, актовые залы к праздникам готовят, портреты передовиков производства пишут. Оплата за их труд поступает в училище. Как ты думаешь, будет директор училища резать курицу, которая несет золотые яйца? Отсутствие Осмоловского на учебном процессе не сказывается, его подменяют другие преподаватели. Чтобы у финансовых органов не было вопросов по зарплате, запои Виктора Абрамовича оформляют как творческий отпуск за свой счет.

– А что, так можно?

– Членам Союза художников разрешено брать творческий отпуск за свой счет в любое время. Вдохновение пришло, созрел замысел бесценного полотна – пожалуйста, иди создавай очередной шедевр.

– Что со студией «Возрождение»? Для чего Осмоловский создал ее?

– Официально – для поиска талантливой молодежи, по факту – это его личная лавочка, где он выполняет частные заказы, но уже без отчисления прибыли в кассу училища. Существование «Возрождения» всех устраивает. Руководит студией Осмоловский бесплатно, уроки живописи и истории искусства проводит на высоком профессиональном уровне: его воспитанники регулярно занимают призовые места на областных и всесоюзных конкурсах молодых живописцев. Директору училища есть что показать проверяющим из Министерства культуры: грамоты, призы, благодарственные письма.

– Никто не сигнализировал о его повышенном внимании к хорошеньким ученицам?

– Тут отдельная история. Студия «Возрождение» состоит из двух кругов: общего и, так сказать, внутреннего. Общий круг – это вся молодежь, которая приходит проверить свои способности в изобразительном искусстве. Занимаются они в классах художественного училища во внеурочное время. Из этих учеников Осмоловский отбирает самых талантливых, с которыми проводит индивидуальные занятия, но уже не в стенах училища, а в своей личной творческой мастерской. Осмоловский, как член Союза художников, получил от горсовета помещение для художественной мастерской. Что там происходит, кто к кому пристает – тайна, покрытая мраком, но жалоб от воспитанниц или их родителей нет.