Книга Блин и неуловимые киллеры - Евгений Некрасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А воровской наводчик, «одноногий» попрошайка и шантажист вскочил и кинулся прочь. Зазвенело стекло, разбитое то ли сослепу, то ли со злости. Блинков-младший тихо сполз со своей трубы и двинулся следом.
Силуэт Никиты маячил на фоне подвального окошка. Над ним, над срезом бетонной ямы, была видна решетка, а на решетке – коричневый сапожок. В яме стояла глубокая темень, а сапожок был освещен. Он как будто висел в воздухе. Иркин! Преступник увидел его, когда уже выбрался через окошко в яму. Ему оставалось приподнять решетку, и путь был бы свободен. Если бы на краю решетки не стояла Ирка…
– Пусти! – угрожающе сказал Никита, хватаясь снизу за прутья.
– Счас! – ответила Ирка своим ехидным голосом и стала лить через решетку малиновый сироп.
Помойный Консультант не сразу понял, что происходит. Он поймал струйку на палец, лизнул и удивился:
– Ты что?
– Сладкая жизнь начинается, – пояснила Ирка, опрокинув ему на голову всю банку.
Потом настал черед муки. Два кило тонкого помола, высшего сорта высыпались на липкого Никиту. Тут до него дошло: пометили! Куда ему теперь в таком виде?! Ни в метро, ни в автобус не пустят, идти по улице – до первой встречи с милицией… Вцепившись в прутья решетки, преступник затряс их, как большая злая обезьяна.
– Пусти, зараза! Убью!
– Попробуй, – хладнокровно заметила Митькина напарница, наступая на решетку двумя ногами.
Блинкову-младшему захотелось, чтобы Ирка была толстая-претолстая. А то сколько в ней весу? Килограммов сорок да в решетке не больше тридцати. Никите ничего не стоит поднять семьдесят кило!
Сначала преступник так и хотел сделать. Толкнул решетку кверху; Иркин сапожок подбросило, и она соскочила, чтобы не упасть. Удерживая решетку одной левой, Никита вцепился правой рукой в край ямы и начал вылезать. А Ирка опять встала на решетку. Тридцать да сорок – левая рука Никиты подогнулась, и он еле успел отдернуть пальцы с края ямы. Еще бы чуть, и упавшей решеткой их раздробило бы в кашу!
– Пусти-и!
– Буду наступать на пальцы, – предупредила Ирка, не обращая внимания на вопли преступника.
Никита замолк и кинулся к другому окну. Ирка не могла его видеть, но, разумеется, услышала звук открывающихся рам. Не успел преступник вылезти из подвала в яму, как над его головой показался коричневый сапожок.
– Ку-ку!
Блинков-младший без особых волнений наблюдал за подвигами своей напарницы. Как уже говорилось, настоящий опер не спешит геройствовать. Сейчас Ирка в безопасности, Никите некуда деться из подвала. А если бы Митек вздумал вмешаться, он только все испортил бы. Восьмикласснику, даже с пятерками по физкультуре, не взять взрослого преступника. Зато Никита его в бараний рог свернет. И потребует у Ирки: «Выпусти, а то на куски его порву!»
Нет, время Блинкова-младшего еще не настало. Сдерживая боевой порыв, он уселся на низко проходившую трубу и стал смотреть, как в театре.
Преступник бегал вдоль окон и открывал все подряд, разбивая те, которые не поддавались. Звон стоял неимоверный. Иркины сапожки метались от окна к окну. Но воровской наводчик и шантажист оставался в темноте, и она не могла угадать, из-под какой решетки он полезет на этот раз.
В конце концов Никите удалось обмануть Ирку! Он запустил кирпичом в оставшееся стекло – бам-м! звяк! громых! – а сам рванул в сторону. Ирка побежала туда, где звенело. Она не видела противника. А Никита вылез в другую яму, далеко от нее, приподнял решетку…
Блинков-младший соскочил со своей наблюдательной трубы и кинулся за преступником. Крикнуть? Нет, зачем предупреждать о себе? Налететь молча, со спины! Никита уже выбирался из-под решетки на волю…
…Как вдруг хромпик оказал свое полезное действие. Камуфлированные штаны попрошайки лопнули сразу в нескольких местах. Они поползли с него клочьями и свалились до щиколоток!
Запутавшись, Никита свалился обратно в яму. А на решетку наступили коричневые сапожки.
Чувствуя себя немного разочарованным, Блинков-младший вернулся на место. Никита его не заметил. Перепачканный Мукой, липкий от сиропа, полуголый, он сидел на дне ямы, похожий уже не на обезьяну, а на огородное пугало, и выл.
– Что я тебе сделал, гадюка?!
– Не мне одной, – сказала Ирка. – Вы всем делали плохо.
– Я плохой, а ты хорошая, да? Ты чистенькая? – запричитал Никита. – У тебя папа полковник? А у меня, может, никогда не было папы!
– А от нас мама ушла, – ответила Ирка. – Что я теперь, должна стать, как вы?!
– Что тебе нужно?! Хочешь, денег дам?! Только отпусти! – взмолился Никита.
– Каких денег? Которые вам преступники платили или которые вы по вагонам насобирали?
– Деньги все одинаковые. На них не написано, где их собирали, – убежденно сказал Никита.
– Деньги разные, – ответила Митькина напарница. – Нечестные никого не делают счастливыми.
По коричневым сапожкам вдруг пробежал беззвучный синий всполох. Еще. И еще. Всполохи становились все ярче. К яме с плененным преступником подъезжала патрульная машина.
Версия, составленная Блинковым-младшим, пока он лежал в засаде на трубах, блестяще подтвердилась. Никита, то есть гражданин Краснов, сдался под давлением неопровержимых улик. В тот же вечер он дал показания на Ко-ва (Ковалева, если это кому-то интересно. Как и думал Блинков-младший, тот никуда не уехал из своей квартиры по соседству с подполковником Иванченко).
Чтобы надежно упрятать за решетку заказчика убийства, было маловато тряпки со следами порохового нагара. За Ковалевым установили наблюдение. Его взяли спустя два дня, когда преступник, опасаясь доверять свою тайну телефону, лично встретился с одним из киллеров. Тогда и прояснилась последняя загадка в деле подполковника Иванченко: почему он, зная, что Ковалев совершил какое-то преступление, никому об этом не рассказал?
А было так.
Однажды, в конце апреля, Иванченко шел домой и на лестнице у Ковалевской квартиры увидел девушку с большим бумажным пакетом. Вид у нее был расстроенный.
– Я не ошиблась, это дом пятнадцать, корпус четыре? – спросила она.
Иванченко сразу снял ситуацию, как говорят оперативники. Девушка здесь впервые; сам по себе Ковалев ей не нужен, а нужно отдать пакет, но адресата нет дома. Разумеется, ей не хочется ждать.
– Не ошиблись, – подтвердил он. – Можете оставить пакет мне, я передам.
Девушка колебалась:
– А вы кто?
– Давайте, давайте, не стоять же вам под дверью, – улыбнулся Иванченко и потянул пакет у нее из рук. – Мне можно доверять: я подполковник милиции.
