Книга ЗБ. Заброшенная больница - самое таинственное место в городе... - Олег Раин

А разве я умничала? Мне позвоночники одноклассников было жалко – и свой собственный, если честно. Но по всему получалось, что лучше терпеть и помалкивать. И на глупости чужие закрывать глаза, и на подлости. Иначе свихнешься и снова окажешься в одиночестве.

Мысленно я приуныла: вот так выбор! И тут кранты, и здесь невесело. Короче, полный абзац. Или тупик, в котором я уже дважды побывала. Но из тупика-то я выбралась! Может, и в жизненных лабиринтах предусмотрены свои тайные переходы и узкие лазы? Только вот как протиснуться между плохим и хорошим? Как остаться при этом самой собой?

В одном из порывов откровения папа мне разъяснял: «Людей нельзя делить на плохих и хороших, они разные. И специалисты повсюду тоже разные. Возьми любой коллектив – завод, больницу или хоть вашу школу, – и везде будет одна и та же петрушка. Десятая часть – отменные профессионалы, энтузиасты и мастера, еще пятая часть – добросовестные трудяги, которые более или менее стараются подражать профессионалам, еще процентов сорок – инертная масса, работающая абы как, от звонка до звонка. Этих уже нужно контролировать, иначе пойдет брак. Но худшее – это оставшийся агрессивный балласт. Он есть везде и всегда, и избавиться от него практически невозможно. Проще смириться и не упускать из виду».

Тогда мне показалось это вполне разумным, а сейчас… Сейчас мозги мои перекрутило двойными и тройными узлами. Я совсем запуталась. Потому что в балласт попадали люди вроде Юрия Николаевича и нашей Ии Львовны, потому что все добросовестные трудяги обычно оказывались в стороне, абсолютно не реагируя на происходящее, потому что в искомый балласт, судя по всему, угодила и я. За собственное мнение и дикие выходки, за нежелание становиться на колени…

Покончив с уроками, я вспомнила о возвращенном родителями роутере, и настроение мое вновь улучшилось. Потому что и впрямь случилось примирение. Нет, прощения у меня, конечно, никто не просил, но папа подарил супермощный фонарь для пещер, заряжаемый от сети, вместе со мной пощелкал кнопкой, радостно потрепал по голове. Ну а мама купила набор с тональными помадками, чтобы я могла закрашивать все свои многочисленные синяки и ссадины. Сама же мне и обработала царапину на руке. О школе не было сказано ни слова, но главное – меня снова любили, и этого было достаточно.

Включив компьютер, я быстро проверила почту, привычно пробежалась по излюбленным сайтам. Ничего особо воодушевляющего в мире не случилось. Под аккомпанемент политиков мир голодал и воевал, показушничал на чемпионатах и олимпиадах, заваливал покупателей очередным ширпотребом и трепался на самые ничтожные темы.

Само собой, пакостили напропалую боты, рассылая тысячи фейков и спамов, но с этой братвой практически не боролись. Мудрые политологи давно объяснили почему. Фейк, вброшенный в сеть, подхватывается прессой, печатается и легко становится фактом. Все тупо и просто: формула превращения фейка в факт разрешалась в несколько кликов. Кому-то это было нужно, а значит, зачем с этим будут бороться?

Сводки с фронта я смотреть не стала – знала, что ничего там хорошего нет. Вместо этого пробежалась по музыкальным новинкам, но тоже совершенно напрасно, поскольку ничего не нашла – ни единой заводной мелодии. С тоски-печали завела свою классическую шарманку: Шопен, Рахманинов, Лист, Чайковский… Под музыку немного расслабилась. Ведь умели же играть люди! И сочиняли круто. Куда все подевалось? Конечно, и сейчас всплывали интересные голоса вроде Налича, той же Сургановой, Волчкова, Есениной, но было их чудовищно мало.

В голове дзенькнул звоночек: я вспомнила о школьных отзывах. Евдокия Лопухина и Степан Глебов – так, кажется… Я скоренько пробежалась по историческим страничкам, отыскала самые проверенные, полистала форумы. Думала, минут за пятнадцать управлюсь, но не получилось. Тема оказалась до жути интересная. Именно до жути, поскольку жалко было всех разом – и царицу, насильно упрятанную в монастырь, и всех, кто ей пытался помогать. В итоге царь Петр мил-дружка своей бывшей супруги арестовал и засадил в застенок. Там его долго пытали, но Глебов ни в чем не признался и никого не оговорил. Тогда его казнили зимой на Красной площади, на глазах у несчастной Евдокии. Причем казнь была лютая: Глебова посадили на кол, и умирал он в течение полусуток. На него даже шубу с шапкой накинули, чтобы не замерз и промучился подольше. А возле Евдокии стояли часовые, не позволявшие ей упасть в обморок. Я и несколько писем их отыскала, прочла чуть ли не со слезами. Жаль, Юрий Николаевич нам такой урок не успел провести. Скольких вещей мы от него не узнали и уже никогда не узнаем…

Картину Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни» я тоже вывела на экран, внимательно изучила. Петр Первый там сидел на коне и пучил глазищи на казнимых. А ведь неправда! На самом-то деле он сам стоял на эшафоте и вовсю орудовал топором. И сына своего, Алексея, если верить историкам, казнил собственноручно. Совсем как Иван Грозный. И получалась с нашими царями какая-то полная аномальщина! Чем больше крови они пролили, тем больше страниц им отводилось в школьных учебниках. При этом никто их не обвинял и не критиковал – оценивали только по завоеваниям и каким-нибудь лево-правым реформам…

Мне показалось, что от прочитанного я даже как-то немного состарилась. Ну зачем? Почему? Вопросы прорастали, словно ядовитейшие поганки, а я глотала их и понимала, что ответов нет и не может быть.

Все дорожки ведут в Рим, и с истории я, разумеется, перебралась на свои излюбленные площадки. Не мудрствуя лукаво, сразу зашла на «Шанхай-трэш». Там, конечно, хватало беспредельщиков, но где их сегодня нет?

«Внимание! Мне 20 лет, а я уже олигарх! А все потому, что однажды купил диск и просмотрел видеокурс…»

Я раздраженно шевельнула носом. Подумала, что это у меня стало вроде нервного тика. У кого-то веки дергаются, а у меня – нос. С годами морщины пойдут – и всё из-за таких вот идиотских объявлений. Еще и фото какого-то хомячка в джинсовом прикиде поместили – разумеется, на фоне «хаммера». Это он, видимо, на следующий день купил – сразу, как чудо-диск просмотрел. Хотя вот Вадим наш в такие вещи вполне верил. Он и на бирже играл, и на курсе валют крутил свои кошельки, тупо перебрасывая денежки туда-сюда. Следил за событиями, за нефтяными котировками и снова перебрасывал. За один вечер, по его словам, смог заработать чуть ли не полтора ляма! А потом поставил всё на рост доллара – и проиграл. Но все равно кое-что осталось – мелочишка тысяч в двадцать. Хорошая такая мелочишка! Я, правда, и в это не верила. Вадик – парень с фантазией. Все его космические заработки следовало делить на разумные коэффициенты – скажем, на сто или лучше на тысячу.

Перепрыгнув разом через пару скучных страниц, я снова споткнулась. На пути выросла преграда из широченной рекламы:

«Не пропустите!!! Платные занятия по льготным ценам! Только у нас – для будущих звезд шоу-бизнеса: „Танец живота для девушек“, „Суперстеп“, „Стрип-дэнс“, „Ушу-панда“, „Стрип-пластика бедер“, „Фитнес-Леди“, „Леди дэнс“…»

Здесь же курсы официанток, гарантированная работа…

Мне стало обидно за девчонок, которых рассматривали только как танцовщиц и официанток. Парням, значит, на биржах штаны протирать да на «хаммеры» зарабатывать, а девочкам – исключительно на сцене животами вертеть да подносы разносить. Нашли обезьянок!