Книга Милый пленник - Кэти Максвелл

— Какой обед?Какие Лэвенхемы?

— Неужели тызабыл? Леди Лэвенхем собственноручно написала тебе приглашение. Ты попросил,чтобы я уведомил ее о том, что ты его принимаешь. Это было как раз перед тем,как к тебе приехали четыре почтенные дамы. — Внимательно посмотрев на Джеймса,Дэниел добавил: — Мы говорили с тобой о том, что если графиня прислала тебеприглашение на обед, то она почти готова дать согласие на брак с ее дочерью.Ты, надеюсь, еще не совсем лишился рассудка и помнишь этот разговор?

Джеймс, конечноже, забыл об этом. Однако он постарался скрыть этот факт от Дэниела, и, как емупоказалось, справился с этой задачей.

— В таком случаемне нужно переодеться к обеду, — сказал Феррингтон и направился к двери. Емухотелось побыстрее скрыться от проницательных глаз друга. Однако Дэниелвсе-таки задержал его.

— Кстати, —сказал он, — мы получили довольно гневное письмо от лорда Димхерста. Егопередал личный секретарь лорда.

— Чем вызван егогнев? — остановившись у двери, спросил Джеймс.

— Кажется, вчераты пообещал прислать ему пять копий транспортной накладной.

«Вот досада!» —подумал Джеймс.

— Да, этоправда, — сказал он, посмотрев на Дэниела. — Он действительно очень зол?

— Похоже, очень.Он даже пригрозил, что если мы не будем относиться с должным вниманием к егопросьбам, то он заберет все деньги, которые вложил в нашу компанию, и не придетна заседание комиссии. Я пообещал, что завтра пришлю ему необходимые документы.Однако к вечеру я закончил переписывать эти бумаги, и в данный момент курьеруже везет их Димхерсту.

— Спасибо,Дэниел. — Джеймс облегченно вздохнул. — Обещаю тебе, что сегодня, когда явернусь от Лэвенхемов, мы с тобой обязательно просмотрим все отчеты. Теперь ябуду думать только о делах.

— Я очень рад, —ответил Дэниел.

Однако Джеймсупоказалось, что ему так и не удалось обмануть друга. Кроме того, Дэниел обладалнеобыкновенной проницательностью, и Джеймс не раз поражался его умениюсхватывать суть дела.

Перескакиваячерез две ступеньки, Джеймс взбежал по лестнице, ведущей в его личныеапартаменты. Нужно сосредоточиться и думать только о делах, а не о КэролайнПирсон. Она слишком своевольна и капризна. То она с готовностью падает в егообъятия, сгорая от желания, то отталкивает его, словно испуганная девственница.

Он большеникогда не будет думать о ней. «Я больше никогда не поддамся этой слабости», —пообещал себе Джеймс. Он вошел в апартаменты, служившие ему спальней, инаправился прямо к камердинеру.

Однако он не могсдержать своего обещания.

Пока камердинерпомогал ему надевать вечерний костюм, Джеймс, стоя перед зеркалом, рассматривалсвое отражение. В элегантном черном сюртуке он выглядел именно так, как долженвыглядеть мужчина в расцвете лет, который знает, чего он хочет, и умеетдобиваться поставленных целей.

Но почему тогдаему кажется, что он изменился? Откуда взялось это странное чувство? Чем этотдень отличается от сотни других прожитых им дней?

Тем, что раньшеон не чувствовал того, что чувствует сейчас. Да, он, наверное, влюбился.

Это открытиеошеломило Феррингтона. Удивление, сомнение, нерешительность — все эти чувстваотразились на его лице. Сейчас он чувствовал то, что обычно чувствуютпутешественники, попавшие в страну, о существовании которой они даже неподозревали, и эта страна была настолько прекрасна, что им непременно хотелосьпройти ее из конца в конец.

Повинуясьвнезапному порыву, Джеймс отвернулся от зеркала и подошел к письменному столу.Его камердинер со щеткой в руках поспешил за ним. Джеймс сделал знак слуге,чтобы тот не мешал ему.

Взяв лист бумагии перо, Феррингтон написал следующее:

«Леди Пирсон, япередумал. Посылаю вам документы на ваш дом. С наилучшими пожеланиями,

Феррингтон».

Для того чтобычернила быстрее высохли, Джеймс взял в руки письмо и подул на него. В этотмомент его взгляд упал на кровать, и он моментально представил себе картину: назолотистом парчовом покрывале лежит обнаженная Кэролайн Пирсон, ее густыекаштановые волосы рассыпались по подушкам. Он отчетливо видел еесоблазнительное, мягкое, манящее тело...

В его душевспыхнул настоящий пожар.

И он крепко сжалв руке написанное письмо.

В дверьпостучали. Прекрасное видение рассеялось, и Джеймс вернулся из мира грез вреальность. Он посмотрел на дверь. Потом снова на кровать. Там никого не было,и на покрывале не было ни единой складки.

В дверь снова постучали.

— МистерФеррингтон? — осторожно позвал его камердинер.

Понимая, чтоголос может выдать его, Джеймс повернулся к слуге и кивнул головой на дверь.Тот моментально подошел к двери и открыл ее. Разжав пальцы, Джеймс удивленнопосмотрел на смятое письмо.

— Саиб, вашэкипаж уже готов.

Слова Каллеопоказались Джеймсу неясным, далеким эхом. Он поднес письмо к свече, стоявшей настоле. Плотная бумага моментально потемнела и загорелась. Джеймс держал в рукеписьмо до тех пор, пока огонь не подобрался к его пальцам. Потом он задулпламя, и письмо превратилось в пепел.

— Каллео, ясегодня не поеду в экипаже. Попроси оседлать для меня лошадь. Я поеду верхом наТрояне.

Норовистыйвороной жеребец по кличке Троян был любимцем Джеймса.

— Но сейчас идетдождь, саиб. Вы промокнете до нитки.

— Вот и хорошо,— сказал Джеймс, стряхнув пепел с пальцев.

Прогулка верхомпод проливным дождем не улучшила его настроения.

Пока Джеймсдоехал до резиденции графа Лэвенхема, он, конечно же, промок, но несмотря наэто вид у него был вполне презентабельный. Дворецкий так торжественно объявил оего приезде, словно он был самым дорогим и желанным гостем. Леди Лэвенхем личновстретила его в гостиной и протянула ему руку. Второй рукой она нежно прижималак груди одного из своих любимых спаниелей.

Впервые за всевремя их знакомства эта дама улыбнулась Джеймсу.

— Я так радавидеть вас, мистер Феррингтон, — сказала она. — Как хорошо, что вы смоглисегодня к нам приехать. Лина, иди сюда, поздоровайся с мистером Феррингтоном.

Несмотря на то чтобыло довольно холодно, Лина была одета в прелестное платье из желтого тюля. Онаразговаривала с какими-то молодыми людьми, но, как только графиня позвала ее,сразу же оставила своих собеседников и покорно подошла к матери. Белокурыелоконы Лины подпрыгивали при каждом ее движении. Глядя на нее, Джеймс вспомнилкитайских кукол, которыми когда-то играли его сестры. И еще он невольно сравнилее с Кэролайн. Леди Пирсон — зрелая женщина, и, в отличие от Лины, все еедвижения были спокойными и грациозными. Джеймс моментально стер из памяти образпрекрасной Кэролайн и, поклонившись Лине, поцеловал ее руку.