Книга Париж. Любовь, вино, короли и... дьявол - А. Розенберг

Зимой 1942-го во «Флоре» появился Жан-Поль Сартр в сопровождении своей подруги, молоденькой учительницы Симоны де Бовуар. Они расположились как дома и погрузились в работу. Шли дни; Сартра во «Флоре» стали навещать ученики, знакомые начали звонить в кафе по телефону. Постепенно «Флора» превратилась в географический центр экзистенциализма. За столиками сидели Сартр с компанией друзей-философов. Каждый день, как на службу, приходил поэт Жак Превер. Он собирал со столиков меню, клочки бумаги (бывало, туалетной тоже), писал на них, иногда забывал. После его ухода хозяин кафе Бубал аккуратно их собирал и вручал месье Преверу на следующий день.

Кафе «Де Маго» в доме 170 на бульваре Сен-Жермен недолгий период было любимым местом поэтов Рембо, Верлена, поэта и драматурга Малларме. Иногда приходил завтракать живший неподалеку Оскар Уайльд, после тюрьмы приехавший в Париж умирать — что он и сделал с наступлением нового века. К могиле Уайльда на кладбище Пер-Лашез по-прежнему приходят толпы поклонников. Они выражают свою любовь к писателю с помощью граффити, а также оставляют на его надгробном камне поцелуи со следами губной помады — а между тем могила писателя считается историческим памятником.

Не дождались прихода нового века Поль Верлен и Артюр Рембо, талантливые поэты нетрадиционной (как и Уайльд) сексуальной ориентации. Верлен умер в 1896 году, а Рембо — в 1891-м. В 1871 году семнадцатилетний Рембо прислал Верлену, как родственной душе, свои стихи и попросил принять его в своем доме. Верлен пришел в восторг от стихов никому не известного гениального поэта и позвал его в Париж — на свою голову. Общение и роман с гениальным юношей стоили Верлену семьи и карьеры, а возможно, и веры в человечество — Рембо вертел им как хотел и наконец бросил. Но он никогда об этом не жалел — годы, проведенные с Рембо, он считал самым счастливым временем в своей жизни. В Париже они проводили время в бесконечных прогулках, беседах и попойках, и наиболее любимым местом было «Де Маго».

В 1920-х годах кафе облюбовали сюрреалисты Андре Бретон и Антонен Арто. Симона де Бовуар читала здесь Гегеля, Луи Арагон сочинял свои литературные манифесты.

В 1958 году хозяин брассри «Липп» (дом 151 по бульвару Сен-Жермен) Марселин Липп был награжден орденом Почетного Легиона за «лучший литературный салон Парижа». Это кафе основали беженцы из Эльзаса, который после франкопрусской войны 1870 года перешел к Германии. По давно установившейся традиции завтракают тут бизнесмены, обедают политики и актеры, а к ужину собираются писатели. «Липп» любили посещать писатель Сент-Экзюпери и будущий президент Миттеран, но по-настоящему его прославил Эрнест Хемингуэй, писавший здесь «Праздник, который всегда с тобой».

На улице Сен-Бенуа находятся еще два известных кафе — «Монтана» (дом № 28) и «Ла Палетт» (дом № 43). Несколько десятилетий тому назад «Монтану» постоянно посещали режиссеры Годар, Трюффо и Рено. От дыма сигарет в «Монтане» был такой туман, что люди за соседними столиками не могли друг друга разглядеть. «Ла Палетт» облюбовали поэты — Аполлинер и Андре Сальмон.

На рю де Мон-Аламбер, в доме № 7, что неподалеку от издательства «Галлимар», находится бар «Пон-Рояль». Писатели заходили сюда на переговоры с редакторами — обсудить свои книги или просто пообщаться друг с другом. Здесь любили бывать Пруст, Камю, Сименон, Жид, Сартр, Арагон, Кокто.

В 1945-1950 годах вновь начинается эпоха джаза — в Париже побывали Рекс Стюарт, Чарли Паркер, Коулмен Хокинс, Эррол Гарнер, Майлс Дэвис и другие. Встречал их, сопровождал, развлекал и угощал музыкант, любитель джаза и знаменитый писатель Борис Виан (вместе со своей неизменной спутницей Мишель) — одна из легенд Сен-Жерменде-Пре. Вопреки слухам о русском происхождении писателя Виана (поводом служило его необычное для француза имя), у него не было славянских корней. Имя дала ему мать — она получила блестящее музыкальное образование, играла на фортепьяно и арфе, страстно любила оперу. Борис получил свое имя в честь «Бориса Годунова», ее самой любимой оперы.

Завсегдатаи кафе, баров и ресторанов в те годы находили джаз слишком шумным, и молодым музыкантам пришлось спрятаться в подвалы. Их было немного: «Табу», «Клуб Сен-Жермен», «Квод либет», «Клуб Вье Коломбье», «Красная роза» и еще несколько. История одного из них, «Табу», особенно богата событиями.

Первым парижским подвальчиком такого рода был «Лорианте» и находился он не в Сен-Жермен, а в Латинском квартале. Официальное открытие состоялось в июне 1946-го; хозяин пригласил к себе Виана и кларнетиста Клода Лютера, и в течение нескольких месяцев они играли там каждый вечер. Потом Виан ушел в «Табу», а Лютер остался и превратил прежний винный погреб в «храм новоорлеанского джаза».

Подвал в доме № 33 по улице Дофин, будущий «Табу», согласно преданию, открыла Жюльет Греко. Как-то она сидела в бистро «Зеленый бар», повесив пальто на перила лестницы. Пальто упало, и она, отправившись его искать, обнаружила заброшенное подвальное помещение.

Вдохновившись успехом «Лорианте» и уступив уговорам своих именитых клиентов, среди которых были Сартр, Камю и Кено, хозяин «Зеленого бара» решил устроить в этом подвале танцевально-музыкальный клуб. Так 11 апреля 1947 года открылся знаменитый «Табу». В качестве музыкантов туда были приглашены братья Виан, Клод Абади и контрабасист Ги Монтассю.

В «Табу» вела длинная крутая лестница, небезопасная для новичков. Под низкими сводами, в глубине узкого, длинного зала, на некотором возвышении располагался оркестр. Для танцев в середине зала было отведено небольшое пространство, остальные посетители сидели за столиками в густых клубах табачного дыма. Пили в «Табу» в основном кока-колу (летом). Напиток вызывал самые противоречивые эмоции и жаркие споры. В холода пили горячий кофе. Когда оркестр отдыхал, на помост выходили молодые поэты и, перекрывая шум, выкрикивали свои стихи. Одним из них был Ален, младший брат Бориса, человек энергичный, одаренный и старавшийся ни в чем не уступать брату. Он читал свои рискованные сатирические поэмы, которые потом подписывал непереводимым приличными словами псевдонимом Никола Вержанседр.

Приходили «муза экзистенциализма» Жюльет Греко и ее подруга, журналистка Анн-Мари Казалис, посещал «Табу» и Марк Делнитц, мим и актер, большой друг Греко и организатор ночных празднеств, вошедших в историю под названиями «Ночь невинности» и «Ночь кино».

Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар показывались здесь достаточно редко, зато регулярно бывали Альбер Камю, Жан Кокто с Жаном Маре, сыновья Клода Мориака, Орсон Уэллс, Марсель Ашар.

С наступлением сумерек сюда стекалась молодежь со всего Парижа, копирующая сенжерменский стиль. Для мужчин стали модными американские клетчатые рубашки, часто на шнуровке, если не хватало пуговиц; носки в яркую полоску и кеды — пожертвования американцев. У Виана молодежь «заимствовала» вельветовую куртку и галстук-бабочку. Женщины копировали Жюльет Греко: облегающий черный свитер, черные брюки, сандалии на босу ногу, длинные прямые волосы, отсутствие косметики.

В октябре 1949-го издательство «Тутен» заказало Виану путеводитель для туристов по Сен-Жермен-де-Пре. То, что сделал Виан, сильно отличалось от первоначального плана. Издатели книги уведомляли: «Борис Виан — хоть он в этом и не признается — играл наиглавнейшую роль в организации сен-жерменских погребков, осаждаемых сумасшедшими красотками и кинозвездами из всех стран мира. Он собрал там богатейший урожай анекдотов и баек, порой достаточно фривольных, проиллюстрировал их сотней рисунков лучших французских юмористов, и получился этот вот учебник, ставший катехизисом истинного сен-жерменца».