Книга Париж. Любовь, вино, короли и... дьявол - А. Розенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Макс, как фамильярно его называли друзья, был наиболее странной фигурой движения модернистов 1900-х годов. Еврей, принявший христианство, Макс, который провел последние дни свои в Сан-Бенуа-сюр-Луар в тени разрушенного монастыря, был вынужден носить желтую звезду, а после ареста заключен в лагерь Дранси, где он умер от воспаления легких.
Макс Жакоб вырос в бретонском городке Кампер. В 1893 году, получив школьную премию по философии, он отправился завоевывать Париж, где, проучившись еще два года в Школе Колоний, решил взять псевдоним Леон Давид и стать художественным критиком.
В 1901 году Макс Жакоб встречает Пабло Пикассо. Пикассо знакомит Макса с двумя поэтами, перевернувшими его жизнь: с Андре Сальмоном в 1903 году и с Аполлинером в 1904-м.
Ранний период Жакоба в Париже — это жизнь с Пикассо в одной комнате. Спали они по очереди. Если Пикассо работал днем и ложился спать ночью, то спал Жакоб — и наоборот.
В 1909 году Максу Жакобу было видение. Ему явился Христос. Через шесть лет Макс принял католичество, и Пикассо стал его крестным отцом. Его обращение вызвало скандал в артистической среде — многими это было воспринято как провокация.
В 1916 году Модильяни написал знаменитый портрет Макса Жакоба. Через год Жакоб печатает «Стаканчик для игральных костей» — за свой счет. В 1920 году он устраивает выставку своих живописных работ. В 1921-м он покидает Париж и селится в полуразвалившемся монастыре Сан-Бенуа-сюр-Луар. Он много пишет, и его проза, как, к примеру, «Не прерывайте телефонную линию, или Погрешности телефонной подстанции», иллюстрирует Хуан Грис.
В артистической кампании начала века вращался и Жан Кокто. Он писал стихи, выпускал книги рисунков, делал афиши, плакаты и декорации к спектаклям, а помимо того — удивительно расписал несколько церквей в окрестностях Парижа, в Вильфранш-сюр-Мер и даже в Лондоне. Пьесы Кокто-драматурга собирали лучших актеров — Шарля Дюллена, Ивонн де Бре, Жанну Моро, Эдвиж Фейер, Жана Маре, — «Священные чудовища», «Ужасные родители», «Двуглавый орел», «Человеческий голос». По сценариям Кокто поставлены фильмы «Вечное возвращение», «Ужасные дети», «Рюи Блаз»; сняты как режиссером, с собственным сценарием «Кровь поэта», «Орфей», «Завещание Орфея». Не раз Кокто выступал и как актер.
Всегда рядом с Кокто были сильные, решительные, яркие женщины — Мися Серт, Шанель, Эдит Пиаф, Франсин Вейсвейлер. Он принимал опеку. Эдит Пиаф в одном из писем говорила Кокто, что ей всегда хочется защитить его от жестокостей мира, но после каждой встречи она чувствует, как Жан помогает ей жить в этом мире. Он был возлюбленным и другом Раймону Радиге, Жану Деборду и Жану Маре — и помог состояться каждому из них.
В 1903-м в «Ротонде» юная Габриэль Шанель исполняла незатейливые народные песенки под бурные аплодисменты публики и возгласы «ко-ко-ко!» Здесь же она встретила богатого покровителя, с которым позже поселилась в аристократическом Виши и стала королевой моды.
В промежутке между двух войн в «Ротонде» художников заменили писатели: сюрреалисты — Андре Бретон, Луи Арагон, Жак Превер, Раймонд Кено, модные молодые таланты — Арто, Радике, Пикабия, неизвестные Парижу иностранцы — Эрнест Хемингуэй, Генри Миллер, Скотт Фицджеральд… Здесь же бывает уже набирающий популярность бельгиец Жорж Сименон.
Описывая атмосферу времени, Илья Эренбург напишет: «Мы приходили в “Ротонду” потому, что нас влекло друг к другу. Не скандалы нас привлекали; мы даже не вдохновлялись смелыми эстетическими теориями; мы просто тянулись друг к другу: нас роднило ощущение общего неблагополучия». Здесь все были знакомы друг с другом. Однажды Алексей Толстой послал в «Ротонду» открытку для Эренбурга, где вместо фамилии указал: «Плохо причесанному господину», и открытка нашла своего адресата.
В кафе «Динго Бар» на рю Деламбр, 10, познакомились у стойки Хемингуэй со Скоттом Фицджеральдом, она лее была известным местом встреч Пикассо и Кокто. В 1924 году, когда послевоенная Франция еще не пришла в себя от шока и разрухи Первой мировой войны, знаменитое место перекупили американцы.
Кладбище Монпарнаса, открытое в 1824 году, стало последним пристанищем для Бодлера, Мопассана, Сутина, Сен-Санса, Хулио Кортасара, Бурделя, Десноса.
Многое изменилось на Монпарнасе. Но по-прежнему открыта в доме № 14 по улице Гранд-Шомьер основанная в 1904 году художественная академия живописи. Здесь в начале прошлого века работали русские и польские живописцы, родоначальники «парижской школы». На этой же улице стоит дом № 10, где находилась Академия Шарпантье и писали Гоген, Мане и Уистлер.
Музей Монпарнаса находится в помещении бывшей мастерской русской художницы Марии Ивановны Васильевой (1884-1957), которая жила в Париже с 1907 года на авеню дю Мэн, основав (в доме № 54 этой лее улицы) в 1910 году Русскую Академию, более известную как «Академия Васильевой». Двумя годами позже она снимает мастерскую в доме №21, где сегодня и находится музей.
В мастерской Васильевой на авеню дю Мэн в эпоху расцвета художественного Монпарнаса бывали Пикассо, Брак, Модильяни, Сутин, Цадкин, Макс Жакоб и Матисс, чьей ученицей была Васильева. Фернан Леже дважды выступал в Русской академии с докладами «о современном искусстве». Говорят, что знаменитый русский коллекционер живописи Щукин начал покупать работы Матисса после того, как Васильева написала о нем статью в журнале «Золотое руно», издаваемом в Москве Рябушинским. Щукин заказал Матиссу несколько картин для своего московского дома, одну из которых («Танец») можно увидеть в Эрмитаже.
Мария Васильева посещала студию Матисса на бульваре Инвалидов, выставлялась на Парижских осенних салонах. До 1914 года много путешествовала, возвращалась в Россию, в начале Первой мировой войны была медсестрой во Французском Красном Кресте.
В этот же период, когда многие художники в Париже лишились доходов, Васильева основала в своей мастерской столовую — обед там стоил менее 65 сантимов.
Сегодня дело помощи бедствующим художникам продолжает французская ассоциация «Immanence», которая в помещении мастерской на авеню дю Мэн устраивает распродажи.
Об этом квартале, где бурлит светская жизнь, ходят легенды. Сен-Жермен-де-Пре — один из центральных кварталов Парижа, расположенный на левом берегу Сены. В 1930-е годы парижане творческих профессий, до того предпочитавшие Монмартр, затем Елисейские Поля и Монпарнас, облюбовали сен-жермен-ские бистро и кафе для встреч и общения. Это перемещение отчасти объяснялось тем, что здесь, по соседству с Латинским кварталом, расположились переплетные мастерские, книжные магазины и солидные издательства, такие, как «Грассе», «Сток», «Фламмарион», «Галлимар». Некоторые писатели даже снимали квартиры в этом районе. На улице Дофин жил одно время Жак Превер, на улице Бонапарт — Сартр, на улице Сен-Бенуа — Маргерит Дюрас. Еще там проживали Робер Деснос, Раймон Кено, Леон-Поль Фарг и другие.
Самые знаменитые и колоритные заведения Сен-Жермен-де-Пре — это «Липп», «Де Маго» и «Флора». Перед Второй мировой «Флора» привлекла к себе внимание благодаря шумным сходкам «компании» Жака Превера, то есть театральной группы «Октябрь», которая в 1933-м участвовала в московской Олимпиаде рабочих театров и заняла первое место. Кроме того, по соседству находился театр «Вье Коломбье», так что во «Флору» приходили не только литераторы, но и актеры, режиссеры, художники.
