Книга Свет мой зеркальце, скажи… - Екатерина Риз

Но это всё слова, и даже на меня они особо не действуют.

Рома вернулся довольно быстро, даже раньше, чем я успела покинуть кабинет косметолога. А он, по всей видимости, решил меня контролировать, не соберу ли я в одночасье вещи и не покину ли его второпях. И, скорее всего, не рассчитывал, что я замечу его в дверях салона, подловлю на этом самом контроле, но я заметила. Лежала в удобном кресле, девушка трудилась над моим лицом, а я невольно повернула голову на звук колокольчика, что весело звякнул над входной дверью, но смогла увидеть только мужскую спину, Роман Евгеньевич тут же вышел, но я знала, что это он. Зашёл убедиться, что я здесь, что сказала правду.

Я решила быть выше этого, подобными глупостями не заниматься, и поэтому, когда вернулась в номер, ни словом не упомянула о том, что видела его. Рома ждал меня, устроившись в кресле на балконе, закинув ноги на хрупкий столик, совсем для этого не предназначенный, и пил пиво. В шортах и расстёгнутой рубашке, с большим стаканом в руке и довольно щурясь, он напоминал обычного отдыхающего, которых на улицах курортного города тысячи. Меня увидел и улыбнулся.

— Привет, красавица. Как настроение?

— Улучшилось, — не стала я скрывать, правда, честно его предупредила: — Счёт тебе придёт солидный.

Роман Евгеньевич лишь отмахнулся.

— Бог с ними, с деньгами. Такую красоту надо холить и лелеять.

Я присела в соседнее кресло.

— Я не Лада, зачем мою красоту лелеять? Мне для рекламы не сниматься.

— Липа, перестань. Дело не в рекламе. Дело в твоём личике.

— Это что, был комплимент?

— Самый что ни на есть настоящий, — подтвердил Рома.

— Я польщена, спасибо.

— Ты любишь поворчать, да? — Рома пива отхлебнул, а на меня кинул многозначительный взгляд.

Я же брови сдвинула, хмурясь.

— Поворчать?

— Ты частенько ворчишь. Всегда ищешь какой-то негатив. В себе в первую очередь. Это был просто комплимент, а ты сразу начала фыркать. Тебе никто не говорил, что ты красавица?

Я смотрела мимо него, на голубую даль моря.

— Я не красавица, Рома. Просто мне повезло, а, может, не слишком повезло, родиться блондинкой. Почему-то мужчины падки на блондинок.

— Мужчины, милая, падки не на блондинок. А на блондинок с длинными ногами, красивой грудью, синими глазами и родинкой на щеке. И это всё у тебя есть. Какие доказательства ещё тебе нужны? Липа, у меня складывается впечатление, что там, где ты росла, все через одну такие. Иначе не объяснить того факта, что ты до сих пор не замужем.

— Лада тоже замуж не спешила.

— Твоя Лада расчетливая стерва. Которая долго выгадывала, и то без вранья не обошлась.

Я украдкой наблюдала за ним, видела, как Рома досадливо морщится, а на его лбу даже глубокая морщина появилась. Каждый раз, как он упоминал имя Лады, он вмиг становился мрачным и нетерпимым. Пытался показать, что к ней, а на самом деле, к самому себе. Видимо, простить не мог, что попался в ловушку. Это здорово ударило по его самолюбию, что и доказал вчерашний инцидент, его злость и слова, что он мне говорил.

— Рома, а почему ты думаешь, что я не такая? — вырвалось у меня.

Он голову повернул, и мы встретились взглядами. Повисла недолгая пауза.

— Я же говорю, ты не настолько себя любишь. А вот она… она собой упивается.

Я отвернулась.

— Я не очень хорошо её знаю.

Рома кивнул, соглашаясь, после чего заметил:

— И слава Богу.

Это заявление показалось мне странным, но пока я раздумывала над его словами, Роман Евгеньевич меня поторопил:

— Иди, переодевайся, и пойдём на пляж.

— А что тебе Ян сказал? Есть что-то интересное?

— Я расскажу тебе по дороге. Переодевайся, Липа, ещё пообедать надо. И, кстати, на кровати подарок. Для тебя.

— Подарок? — Я шаг замедлила, обернулась на Рому, но он уже не смотрел на меня. Меня так и тянуло спросить: по какому поводу подарок и, вообще, для чего? Но решила сначала взглянуть, а после уже решить, как реагировать.

В спальне на кровати лежал фирменный пакет с узнаваемым для меня логотипом. Я его увидела, и у меня тут же мелькнула мысль, догадка, и поделать что-то с собой стало проблематично. Я заглянула внутрь, трясясь от предвкушения, и увидела именно то, что и ожидала. То самое платье, что вчера мне так понравилось в бутике торгового центра. Я смотрела на него с восторгом, но стоило оно столько, что мне бы совесть не позволила… Да что там совесть, обыкновенное трезвомыслие.

Рома в спальню заглянул, когда я уже смотрелась в зеркало, приложив к себе платье.

— Я угадал? — спросил он.

Я задохнулась от эмоций.

— Рома, я не просила…

— Не просила, — согласился он, — но так на него смотрела. Как я не мог не купить? И не думай, что это из-за вчерашнего. Просто хочу увидеть тебя в этом платье. За своё свинство я извиняюсь, не откупаюсь.

Я смотрела на своё отражение, провела ладонью по шелковистой ткани. В конце концов, поблагодарила.

— Спасибо, Рома.

— Пожалуйста, — ответил он, при этом голос его звучал проникновенно и чуть насмешливо.

Подошёл и остановился у меня за спиной. — Зачем нужны деньги, если некого радовать. Я ведь прав?

— Наверное, прав. — Я платье аккуратно разложила на кровати. — Я надену его вечером.

— Жду не дождусь.

Я ещё раз улыбнулась, собиралась проскользнуть мимо него, но Рома поймал меня за руку.

Ситуация сложилась понятная, Рома смотрел на меня с ожиданием, а я мучилась сомнениями.

Понимала, что он не ждёт благодарности за подарок, это было бы слишком глупо, в том смысле, что за платье я бы его целовать точно не стала. И он, по всей видимости, это понимал. И поэтому его прикосновение было крепким, но пальцы едва ощутимо поглаживали моё запястье, он намекал и ждал. А у меня не хватило воли, чтобы просто уйти. Рома это понял и победно улыбнулся. За одну эту улыбку его стоило оставить ни с чем, но я сама уже ждала этого поцелуя. Хотя, это было жутко неправильно, а для моего внутреннего спокойствия даже вредно.

Но Рома меня поцеловал, и я ответила. Для самой себя назвала это минутной слабостью, которую я, без сомнения, смогу контролировать, но это было последней чёткой мыслью. Я вся отдалась поцелую, чутко прислушиваясь к своим ощущениям, и не могла отказать Роману Евгеньевичу в том, что управлять женским телом он умеет. Он меня целовал, он меня гладил, широкая ладонь поддерживала под спину, и от меня уже ничего не зависело. Я не могла спорить, потому что у меня не было голоса, не могла ему воспротивиться, потому что не было сил и возможностей, да и попросту не хотелось его отталкивать. Я на самом деле соскучилась по мужской воле и сильному плечу. Да и знала ли их когда-то? Проблема всех моих отношений с мужчинами заключалась как раз в том, что я вновь и вновь возвращалась к тому, что я за всё отвечаю и решаю. И Рома абсолютно точно угадал: я каждый раз выбирала не того мужчину и оставалась неудовлетворённой. По крайней мере, в эмоциональном плане. Всегда считала, что в моём вкусе мужчины интеллигентные, с которыми всегда можно договориться и всё обсудить, каждую мелочь. И, в итоге, все обсуждения приводили к тому, что я говорила, я поступала так, как считала правильным, а мой избранник рассеянно соглашался с моим мнением, зная, что я всё сделаю и всё устрою. А вот так, чтобы «пошёл и сделал», не спросив меня, как-то не случалось. Не в том смысле, что меня спрашивать не надо, очень даже надо, и я всегда найду, что сказать, но бывают моменты, когда хочется услышать доходчивое: