Книга Шел по городу волшебник - Юрий Томин

Толик разулся и бросил вниз тапочки. Затем он вылез на карниз и уцепился за водосточную трубу. Второй этаж в доме был очень высокий. Толик глянул вниз и ясно представил себе, как у него разжимаются руки и он летит и ударяется свиной о каменные плиты тротуара. Толик зажмурился и еще крепче вцепился в водосточную трубу. Постояв немного, он осторожно опустил одну ногу, и пятка его встретила пустоту. Тогда Толик опустил вторую ногу и носком коснулся трубы. Он крепко обхватил трубу ногами и руками и стал сползать, обдираясь о давно не крашенное железо.

Пожалуй, это был первый в жизни подвиг, который Толик совершил без чьей-либо помощи. Но совершил он его напрасно.

Едва ноги Толика коснулись тротуара, за углом послышалось громыхание, и Железный Человек, выйдя из-за угла, остановился рядом с Толиком.

— Ты зачем пришел? — сердито спросил Толик.

— Я — всегда рядом.

— Ты хоть бы поздоровался, невежа!

— Тебе это нужно?

— Ничего мне не нужно!

— Это противоречиво, — сказал Железный Человек. — Ты просишь, чтобы я здоровался, и говоришь, что это не нужно.

— Больно ты умный! — огрызнулся Толик.

— Я — робот. Я — Балбес.

Толик махнул рукой и поплелся в парк. Железный Человек, все так же улыбаясь, зашагал за ним.

Едва Толик вступил на дорожку парка, она двинулась с места и поехала, словно лестница эскалатора. Но ехала она не вниз и не вверх, а в ту сторону, куда направлялся Толик.

— Это еще что! Почему она едет? — удивился Толик.

— Это удобно, — ответил Железный Человек. — Не нужно двигать ногами. Не нужно затрачивать энергию. Это экономично.

Толик повернулся и пошел в обратную сторону. Дорожка тоже поехала в обратную сторону. Толик направился к качелям, и сейчас же дорожка изогнулась и понесла его к качелям. Толик снова переменил направление. Дорожка сделала то же самое.

— Останови ее! — сказал Толик. — Я хочу идти своими ногами.

— Это не разрешается. Это не экономично. Тратится много сил. Усталость. Человек не должен работать. Человек отдыхает.

— Много ты понимаешь, — ехидно сказал Толик. — А тебя кто сделал, свинья, что ли?

— Непонятно.

— Свинья — такое животное.

— Это противоречиво, — сказал Железный Человек. — Меня сделал Волшебник. Он не животное. Свинья — животное. Значит, Волшебник не свинья.

— Самая настоящая свинья, даже еще хуже, — сказал Толик и направился к парашютной вышке. Железный Человек затопал вслед за ним, объясняя своим ровным голосом, что человек не может быть свиньей и что это противоречиво. Но поскольку Толик ему не отвечал, Железный Человек скоро умолк.

Толик подъехал к парашютной вышке. Он хотел забраться на самый верх и осмотреть окрестности. Может быть, он где-нибудь увидит выход. Едва Толик вступил на первую ступеньку лестницы, как она сама поехала вверх. Железный Человек молча примостился сзади.

Толик поднялся на верхнюю площадку. Перед ним раскинулся громадный зеленый парк. Тут было полно всяких аттракционов. Повсюду виднелись карусели — простые и воздушные, гигантские шаги, павильоны смеха, и все это выглядело нелепо, потому что никто не гулял и не смеялся в этом парке. Было похоже, что этот парк взяли и просто перенесли сюда из города. Толик снова подумал о том, что в городе, наверное, вместо парка осталось пустое место, вроде дырки.

А за парком Толик увидел море. Око было очень спокойным и очень странным. У этого моря был берег и не было горизонта. Море просто кончалось километрах в десяти от берега. Дальше не было ничего. Ни неба, ни воды, ни суши. Это было ни на что не похоже, потому что это было не что-то, а ничего. Ничего ведь и есть ничего. Объяснить это очень трудно.

— Что там такое? — спросил Толик, показывая рукой в сторону моря.

— Вода.

— А дальше?

— Это не разрешается.

— Что не разрешается?

— Приближаться ближе чем на два километра.

— К чему приближаться?

— К Черте.

— А что за Чертой?

— Не знаю.

Толик с удивлением взглянул на Железного Человека. Это было, пожалуй, первое человеческое слово, которое Толик от него услышал.

— Что за Чертой? — повторил Толик.

Железный Человек ответил не сразу, как обычно. Внешне он был совершенно спокоен, но Толику показалось, что внутри у Железного Человека что-то поскрипывает. Быть может, это скрипели его железные мозги, которые напрягались и не могли найти железного ответа.

— Н-не знаю, — как будто бы с усилием произнес Железный Человек.

Толик понял, что Железный Человек не врет. Впрочем, вряд ли он умел врать. В этом было его единственное преимущество перед Толиком.

— Почему нельзя приближаться к Черте?

Железный Человек ответил быстро и как будто с облегчением:

— На закате можно УВИДЕТЬ. На восходе можно…

Железный Человек замолчал.

— Что можно увидеть на закате?

— Не знаю.

— Ты сказал: «На восходе можно…» Что можно на восходе?

— Н-не знаю.

Железный Человек как-то странно напрягся, и внутри у него заскрипело, теперь уже совершенно отчетливо. Он не мог ответить на вопрос и как будто бы мучился этим. Если, конечно, предположить, что Железные Люди могут мучиться.

— Тебе что, нездоровится? — спросил Толик.

— Я — робот. Я всегда здоров, — ответил Железный Человек, мгновенно успокаиваясь. — Я не могу ответить на вопрос. Я не знаю. Мне нельзя задавать вопросы, которых я не знаю.

Странно, но Толику в эту минуту было вроде бы даже немного жалко Железного Человека. Быть может, оттого, что Толику раньше тоже приходилось мучиться, если в классе нужно было отвечать на вопрос, который он не знал. Все-таки было что-то человеческое в этом роботе. Толику показалось даже, что сейчас Железный Человек перестал быть таким железным. И Толик решил воспользоваться этим.

— Где человек и собака?

— Здесь, — спокойно ответил Железный Человек.

— В каком месте?

— Нельзя делать того, что не разрешается.

Нет, видно, то, что Железный Человек запомнил, то запомнил он это навсегда. Толик прекратил бесполезные вопросы. Он снова внимательно оглядел море, но никакой Черты не увидел, а увидел воду и за ней — ничего. Там скрывалась какая-то тайна. Может быть, так скрывалось что-то страшное.

Но что может быть страшнее, чем жить в этом мире, где тебя ожидает «друг», который в любую минуту может превратить тебя в червяка, где ты можешь забыть своих папу и маму, где дурацкие дорожки не дают тебе ступить ни шагу, где ты богат вещами и удовольствиями и лишен главных богатств — свободы и дружбы.