Книга Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века - Павел Уваров

Королевское письмо о наделении его должностью советника парламента Бретани в Ренне от 23 февраля 1571 года содержало любопытную формулировку:

Господин Жиль Бекдельевр, лейтенант по уголовным делам сенешальства и президиального суда города Ренна, ранее лишенный этой должности исключительно по причине религии, просил нас о предоставлении ему должности советника из числа местных уроженцев (de conseiller original) в парламенте Бретани взамен его должности лейтенанта по уголовным делам[203].

В этом письме содержится сразу два указания на факты биографии Бекдельевра, которые он не без выгоды для себя сумел использовать. Дело в том, что половина мест в парламенте Бретани отводилась местным уроженцам, чтобы гарантировать соблюдение законов и обычаев края. Парламент Бретани, кстати, в выполнении этой задачи не всегда был на высоте. Так, знакомый нам сенешаль Бертран д’Аржантре, комментатор бретонской кутюмы[204], критиковал парламент за нежелание отстаивать бретонские свободы[205]. Что касается Бекдельевра, то он, родившийся в Ренне, вполне проходил «по квоте», отведенной для местных уроженцев, а будучи протестантом, он проходил и по «гугенотской квоте», оговоренной статьями Сен-Жерменского мирного договора. Парадоксальным образом оказалось, что быть гугенотом в краю ревностных католиков — довольно выгодное дело. И Жиль, до того времени достаточно скрытный в проявлении религиозных предпочтений, начинает активно использовать аргументы своей конфессиональной принадлежности в судебных процессах.

Так, 30 апреля 1573 года во время тяжбы в парламенте по поводу своей городской недвижимости Жиль Бекдельевр заявил об отводе Жаку Бедье, генеральному прокурору короля,

по причине великой вражды указанного генерального прокурора по отношению к советнику Бекдельевру, поскольку указанный господин советник придерживается реформированной религии, а указанный Бедье — римско-католической[206].

Для парламента Бретани, имевшего репутацию достаточно толерантного по отношению к гугенотам судебного учреждения, это был весомый аргумент. Во всяком случае, парламент отказался зарегистрировать письмо губернатора провинции Филиппа-Эмманюэля Лотарингского, герцога Меркёра от 24 августа 1572 года с призывом учинить расправу над протестантами.

После Варфоломеевской ночи, когда королевская политика по отношению к гугенотам в очередной раз резко изменилась, Жилю Бекдельевру пришлось все-таки принести клятву верности католической вере, чтобы сохранить должность советника парламента. Тем не менее в завещании, составленном в 1573 году[207], он проявляет себя как протестант: в преамбуле нет обращений к святым и к заступничеству Девы Марии, нет упоминаний о деньгах, пожалованных на помин души, — всего того, что было характерно для завещаний католиков. В 1576 году была сыграна свадьба его дочери Жюльенны, получившей полноценное протестантское образование, с представителем дворянского протестантского клана Фрелонов.

Но был ли Жиль Бекдельевр непреклонным кальвинистом? Его сестра Роза, монахиня обители Св. Клары в Динане, сомневалась в этом. В 1578 году она пишет уже очень больному брату, предварительно поблагодарив его за 20 франков, переданных за год до этого обнищавшему монастырю:

Господин мой брат, я весьма озабочена, поскольку мне рассказали о вашей болезни, что вселило в меня великую грусть, ведь я боюсь, что наш Господь Бог повелит вам оставить сей мир. Я умоляю вас пребывать в страхе Божием и в святой вере в Него, по примеру наших добрых родителей. В их примере вы увидите нечто лучшее, чем пребывание в новом законе, что является величайшим несчастьем. И вы знаете, что когда мы умрем, времени на раскаяние у нас уже не будет… Я прошу Господа дать вам в этом мире возможность заслужить рай в конце жизни.

Но Бекдельевру не суждено было осуществить просьбу сестры. Даже если бы он и захотел вернуться к вере отцов, ему, уже тяжело больному и прикованному к постели, заботливая жена и новые родственники — ярые кальвинисты — не дали бы такой возможности. К тому же жизнь давно уже развела Жиля с его родными из клана Бекдельевров, конфликт с ними приобрел всеобъемлющий характер, став конфликтом социокультурным, политико-конфессиональным, нравственным и главное — имущественным.

5. Семейные коллизии

Жиль Бекдельевр, как и подавляющее большинство адвокатов и судей того времени, вел сразу несколько судебных процессов. Помимо главной тяжбы своей жизни — против сенешаля Бертрана д’Аржантре и его «партикулярного» лейтенанта де Кайдёка — и вполне обычных конфликтов с арендаторами и соседями[208], он судился с родственниками, прежде всего по поводу родительского наследства. Оставшись старшим в семье, Жиль Бекдельевр выступал опекуном сестер и брата. Он же считался хранителем их доли родительского имущества. В 1555 и 1556 годах между братьями и сестрами был произведен раздел наследства. Однако позже его результаты были опротестованы младшим братом Жиля Этьеном Бекдельевром, ставшим со временем советником президиала Ренна, и сестрой Жюльенной, женой судебного секретаря Анн Жарара[209]. Процесс растянулся на многие годы, породив великое множество документов: исковых заявлений, договоров о назначении оценщиков (prizeurs), оценке имущества, встречных исков, поручительств прокурорам, соглашений о компенсации, отводов судей[210], протоколов мировых соглашений.