Книга Моя сестра - Мишель Адамс

– Ты думаешь, она в первый раз делает что-то такое? – говорю я, прикрывая рот сжатой в кулак рукой, вспоминая Марго Вульф. – Элли просто долбаная психопатка. Всегда такой была и всегда меня втягивала во что-то. Боже, я такая идиотка.

– Даже, если это правда, – говорит он, не веря моим обвинениям. – Ты ее сестра. Мне кажется, должен быть какой-то иммунитет для членов семьи, разве нет?

Тряхнув головой, я понимаю, что тоже так думала. Я ей верила. Доверяла.

– Мы друг другу никто, – говорю я со злостью, понимая, что это и есть печальная правда. – Мы никогда не были сестрами, в обычном понимании этого слова. Вчера я сказала ей, что не хочу больше иметь с ней ничего общего. Она сказала то же самое. И мы обе имели в виду именно это. Я собиралась уехать и… – О, Боже! Самолет. Я пропустила рейс домой. – Мне не остается ничего, кроме как трясти головой и со стыдом прикрывать глаза рукой. – Сука она. Сделала это нарочно, чтобы я осталась. Где мы?

– В Хоике, – отвечает он, с ужасом еще большим. – Я отвезу тебя в аэропорт, если хочешь. Туда ехать меньше часа. – Он бросается за моей одеждой, но я останавливаю его. – Тогда домой? – Я поднимаю на него тяжелый взгляд, напоминающий о том, как нелепо это слово, а потом втягиваю голову в плечи под грузом совершенной ошибки. – Мне правда очень жаль. Я и подумать не мог… Я просто… даже не подозревал.

– Это не твоя вина, – говорю я, поправляя простыню, чтобы быть полностью прикрытой. Он осматривает комнату, поднимает мой лифчик и джемпер, протягивает мне. Я беру их, чувствуя вину за то, что ему так неловко. – Но я убью ее, как только найду.

– Ну, – у него вырывается смешок, но он резко замолкает, когда я надеваю лифчик. – Возможно, мне не следует тебе это говорить, но она в соседней комнате.

Я резко вскакиваю, как выпрыгивает чертик из табакерки, стискиваю простыню. Указываю на остальную свою одежду, жестом прося передать мне. Он присаживается, собирая разбросанные остатки моего достоинства.

– Что она здесь делает? – спрашиваю я, покрутив пальцем, чтобы он понял, что нужно повернуться спиной. Он беспрекословно повинуется, и я одеваюсь.

– Ее привел сюда Грег. Не думаю, что он хотел идти домой.

– Видимо, из-за своей невесты, ты так не думаешь? – Это шанс бросить факт ему в лицо, проверив, таким образом, правда ли это. По его молчанию я понимаю, что права. Выходит, не все, что говорит мне Элли, – ложь.

Я завязываю свои «рибоки» и тяжелой походкой иду к двери. Показываю пальцем налево и направо, молча глядя на Мэтта в ожидании ответа. Он указывает на нужную дверь, и я громко стучу в дверь кулаком, но не получаю ответа.

– Где они? – спрашиваю я.

– Наверное, завтракают, – говорит он.

Я злюсь и пыхчу, мое недовольство по силе сопоставимо с вчерашним удовольствием. Рискну предположить, что она накачала меня не флунитразепамом, а экстази. Обостренные ощущения. Открытость и разговорчивость. Все это не про меня. Я ловлю свое отражение в зеркале коридора и вижу, что мои зрачки до сих пор размером с блюдца.

– Погоди минуту, – Мэтт тянется ко мне, берет мои руки в свои, на нем все еще ничего, кроме полотенца. Я не чувствую никаких электрических зарядов, проходивших по коже прошлой ночью. Но что-то есть. Может, воспоминание о чем-то хорошем пересилило чувство вины, пришедшее утром. Поэтому я не отталкиваю его. – Я знаю, ты была сама не своя этой ночью, но вместе с тобой было чудесно. Ты свободна, и я, в отличие от Грега, тоже свободен. И я порядочный парень. Не держи на меня зла за то, что я воспользовался тобой.

– Ты мной не воспользовался. Это было более, чем добровольно. – Я думаю о том, что должна сказать ему про Антонио, но такая перспектива не вызывает вдохновения. Понимаю, что для него я – отличный улов. Свободная, средней симпатичности, работа хорошая, и повеселились неплохо. Вполне раскованна в постели при некоторой помощи медикаментов. Я вспоминаю эту ночь, обрывки воспоминаний обо всех тех позах, в которых мы занимались сексом. Мы были совсем как парочка подростков, которым первый раз в руки попала Камасутра. Я не могла им насытиться, если я правильно, конечно, помню. Я и сейчас чувствую последствия: пульсацию между ног и боль в ноге. Чувствую, как щеки заливает стыдливый румянец, и отстраняюсь от него.

– Давай сделаем это снова. В следующий раз без наркотиков и сумасшедшей сестры.

Я улыбаюсь, скользнув взглядом по нему и по полотенцу, которое с него вот-вот упадет. Я не хочу портить ему настроение, но сочувствие, отразившееся на моем лице, говорит обо всем, что ему нужно знать.

– Или нет, – сдается он, признавая свое поражение.

– Это не очень хорошая идея.

Я жду в коридоре, пока он оденется. Мы обнаруживаем Элли в обеденном зале. Грег сидит напротив нее. Я иду к их столу, Мэтт следует за мной. Он лихорадочно нашептывает мне предостережения, пока мы идем мимо тур-гидов, мимо попивающих чай и нарезающих бекон иностранцев, которые приехали сюда на каникулы. В воздухе витает теплый аромат хлеба. Пахнет приятно. По-домашнему. За время, пока мы шли, и я садилась на стул, она меня так и не заметила.

– Элли, – со злостью говорю я, но она не отвечает. Вместо этого она продолжает намазывать треугольник сухого хлеба маслом. Я наблюдаю за тем, как она размазывает его таким тонким слоем, что он выглядит идеально, как из рекламы по телевизору. – Элли, – повторяю я, на этот раз громче. – Какого черта ты сделала вчера со мной? – Она продолжает молчать. Я выхожу из себя, ударяю ее по руке. Сила – это единственное, что она понимает. Когда тост вылетает из ее руки, приземляясь в кофе Грега, меня мгновенно переполняет чувство вины и нехорошее предчувствие. Он отклоняется назад, но кофе успевает расплескаться по его тарелке и рубашке.

– Какого… – начинает он, но я обрываю его фразу.

– Я сказала, что ты сделала со мной вчера? – Я слышу, что в ресторане стихло, и люди, сидящие за столами по соседству, бросили свои дела и обратили свое внимание на нас. Обхватываю себя руками, я должна быть сильной. Это довольно трудно, когда она все еще делает вид, что меня нет. Мэтт занимает место рядом с Грегом, предупреждая его, чтобы не вмешивался. Элли берет салфетку и вытирает пальцы. Предлагает также салфетку и Грегу, он выхватывает ее и, вытирая пролитое, сверлит меня глазами. – Ты меня накачала наркотиками, Элли. Из-за тебя я пропустила рейс.

Она поднимает на меня взгляд, задрав нос и подбородок кверху, спрашивает:

– Простите, а вы, вообще, кто?

От ее высокомерия у меня внутри все переворачивается, и я стремительно, как лисица, тянусь к ней и хватаю ее за запястье. Усиливаю хватку, крепко сжимая ее тонкую и маленькую руку. Она не сопротивляется, хотя я уверена, что она может меня пересилить. Но так уж всегда с психопатами. Социопатами. Зовите ее, как хотите. Такие не боятся ответить на внешний раздражитель, потому что не видят угрозы. Напротив, она использует свою вторую руку, чтобы опрокинуть стакан с соком, который стоял в ожидании гостей на пустом столе. Сок стекает мне на колени, и я вижу, как гаденькая улыбочка появляется на лице Грега. Мэтт спокоен, берет салфетку и пытается вытереть сок. Я держу ее еще крепче, пока сок течет вниз по ногам, впитываясь в джинсы, которые она мне купила.