Книга Воспоминания командира батареи. Дивизионная артиллерия в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 - Иван Новохацкий

В период артиллерийской подготовки пехота и танки под прикрытием огня своей артиллерии выдвигаются на рубеж атаки, как можно ближе к переднему краю обороны противника. После того они переходят в атаку, а артиллерия начинает второй этап артиллерийского наступления — артиллерийскую поддержку атаки, обычно она ведется методом огневого вала. Рубежи огневого вала назначаются на удалении 200–250 метров друг от друга, в зависимости от характера обороны противника.

С подходом пехоты и танков к очередному рубежу огневого вала артиллерия сосредоточивает усилия на очередном рубеже и ведет по нему огонь столько, сколько времени необходимо своим войскам для преодоления расстояния от одного рубежа до другого. Сплошная стена разрывов снарядов двигается впереди своих войск от рубежа к рубежу, как правило, на глубину первой позиции главной полосы обороны противника. В период Второй мировой войны это составляло примерно 1–1,5 километра. Далее начинается третий этап артиллерийского наступления — артиллерийское сопровождение наступления пехоты и танков в глубине обороны противника, которое осуществлялось на всю глубину наступательной операции.

В период артиллерийской подготовки обычно и авиация наносила удары по обороне противника. Для проведения артиллерийского наступления требовалось большое количество артиллерии и боеприпасов. Их привлекали с других участков фронта, где в этот период наступление не проводилось. Кроме того, в Красной армии имелась артиллерия Верховного главнокомандования, были артиллерийские дивизии и даже артиллерийские корпуса. Если наступательная операция была крупной по привлекаемым силам, размаху и целям, то тогда проводилось обычно артиллерийское наступление. К его проведению заранее готовились. Надо было привезти огромное количество боеприпасов — десятки, а то и сотни эшелонов, стянуть артиллерию со многих участков различных фронтов.

В период Ясско-Кишиневской операции артиллерийское наступление осуществлялось в классическом варианте, то есть так, как сказано выше. Плотность огня нашей артиллерии и продолжительность артподготовки была такой, что, когда немного рассеялись дым и пыль и наша пехота и танки пошли вперед, местность впереди была черной, выжженной. Все, что могло гореть, сгорело или продолжало гореть.

Когда мы двинулись вперед, то на глубину примерно десять километров местность была черной. Оборона противника практически была уничтожена. Вражеские траншеи, вырытые в полный рост, превратились в мелкие канавы, глубиной не более чем по колено. Блиндажи были разрушены. Иногда попадались чудом уцелевшие блиндажи, но находившиеся в них солдаты противника были мертвы, хотя не видно было следов ранений. Смерть наступала от высокого давления воздуха после разрывов снарядов и удушья.

Наша пехота, не встречая сопротивления, быстро продвигалась вперед. Тут же, в боевых порядках передовых батальонов находились и мы: командиры взводов управления батарей и я с разведчиками.

Атака — всегда самый напряженный момент в наступлении. Не заляжет пехота, прорвет передний край обороны противника, не застрянет на первой позиции — считай, что наступление удалось.

Здесь очень важную роль играют командиры взводов управления батарей. Они наступают вместе с первой цепью пехоты, которая должна как можно ближе подойти к разрывам снарядов своих батарей, во всяком случае, до 100 метров от них. Командиры взводов через своих командиров батарей, которые пока находятся на НП, подают сигнал о переносе огня на следующий рубеж, а пехота без промедления атакует траншею противника, пока он не успел вылезти из блиндажей и начать стрелять по наступающим. Если перенести огонь раньше, противник успеет занять огневые точки и дать отпор, если же задержаться с переносом огня, пехота может залечь перед разрывами и тогда ее трудно будет поднять, к тому же нарушится темп наступления. В общем, организация наступления — дело сложное, важно взаимопонимание, взаимодействие, умение пехоты грамотно действовать на поле боя.

Очень большое значение имеет хорошая подготовка артиллеристов. Здесь нужна буквально ювелирная работа. От пехоты требуют, чтобы она как можно ближе подходила к разрывам снарядов своих батарей и не отрывалась от них в период огневого вала. Если ошибется наводчик или командир батареи опоздает на несколько секунд с переносом огня, пехота может попасть под разрывы своих снарядов и потом будет очень трудно ее убедить держаться ближе к своим разрывам, а это дает возможность противнику организовать огонь по наступающим. Атака может быть сорвана, или пехота понесет большие потери.

В описываемом эпизоде атака удалась, пехота дружно поднялась и уверенно атаковала противника, оборона которого была надежно подавлена. Редко где слышалась автоматная или пулеметная очередь немцев. Быстро продвигаемся вперед, противник почти не оказывает сопротивления, деморализован и поспешно отходит. Во второй половине дня, когда главная полоса обороны была прорвана, враг практически не оказывал сопротивления.

Вскоре нашу дивизию ввели в бой, и она догнала нас. Началось организованное преследование противника. Надо не дать ему возможности закрепиться на каком-либо рубеже.

Глава 9.
Румыния

Вскоре проходим первую румынскую деревню. С любопытством всматриваемся в постройки и людей: какая она, заграница? Деревня как деревня, мало чем отличается от деревень на Украине, по которой мы прошли многие сотни километров.

Население с любопытством смотрит на нас, не выказывая особой радости, но и враждебности не видно, хотя Румыния воевала против нас на стороне фашистской Германии. Все-таки, по сравнению с украинскими селами, румынские выглядели благополучнее, тут, наверное, немцы меньше грабили, все-таки союзники.

Наши войска свернулись в колонны и продвигались с максимально возможной скоростью вперед. Я, как начальник разведки дивизиона, собрал командиров взводов управления батарей с их разведчиками и организовал что-то вроде передового разъезда, вернее, разведывательную группу. Мы все были верхом на лошадях, поэтому двигались быстрее наших пеших колонн и своих батарей, которые шли на конной тяге в общих колоннах в готовности к немедленному развертыванию и поддержке огнем, если потребует обстановка. Командир нашего дивизиона поставил нам задачу вести разведку противника и своевременно докладывать о нем.

Почти без остановок идем вперед. Ночное время тоже максимально использовалось для движения. Только на четыре — пять часов делался привал, чтобы дать отдохнуть и людям и лошадям, и снова вперед. Иногда по пути нашего движения виднелись где-либо в стороне от дороги отдельно стоящие усадьбы. Местное население говорило, что это дом «бояра», очевидно румынского помещика. Мы, конечно, не проезжали мимо, заглядывали в эти усадьбы — там мог быть и противник, да и подкрепиться и покормить лошадей не мешало. В лучшем случае там находили нескольких работников, очевидно батраков. Сами помещики бежали в города.

Во всех «боярских» усадьбах были большие каменные подвалы, где в больших бочках хранилось виноградное вино. Мы с удовольствием «дегустировали» его, закусывали чем-нибудь и продолжали движение вперед. Наш путь был на юг Румынии, мимо городов Бырлад, Бакэу, которые виднелись в стороне от нашего маршрута, в обход с юга горного массива. Впереди — Бухарест.