Книга После грозы - Сюзан Руа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты прав, Супермен – это круто…
Карл вздыхает и тянется, чтобы перевернуть страницу. Судя по всему, ему не терпится с этим покончить. Чтобы меня отвлечь, он начинает рассказывать об их с Алексом детстве, но я не могу думать ни о чем другом.
– Скажи, а колготки тебя не смущали?
– Шарлотта, мне тогда было лет десять!
– Прости! Пытаюсь представить тебя Суперменом, и не получается!
Я никак не могу сдержать смех. Как не могу и сопоставить нынешнего Карла с этим маленьким фанатом Супермена, которого вижу на фото. Можно было бы еще понять, если бы речь шла об Алексе. Он был настоящим сумасбродом и обожал меня удивлять. Но Карл! Он такой серьезный…
– Представь, что было бы, если бы твои подчиненные это увидели!
Я кладу руку на свой подрагивающий от смеха живот. Наверное, еще немного – и я запла́чу, до того мне смешно смотреть на маленького Карла в маскарадном костюме. Возвращается Бренда и с удивлением глядит на меня, заходящуюся от хохота. Свой вопрос она адресует сыну:
– Что такого смешного ты сказал?
– Ничего! Шарлотта до сих пор потешается над моим суперменским трико!
В его голосе звучит отчаяние, но Бренда смотрит на меня и улыбается. Не помню, когда последний раз я так хохотала, но это приятно, и мне совершенно не хочется успокаиваться. Поэтому, когда я ощущаю легкий толчок в животе, я вздрагиваю от удивления и моментально затихаю. Кладу руку на то место, где только что это почувствовала, и сосредоточиваю на нем все свое внимание.
– Шарлотта? – вопросительно смотрит на меня Бренда, которая заметила мое движение.
Я не отвечаю: у меня в животе что-то снова толкнуло. Охваченная волнением, природа которого не поддается определению, я шепчу:
– Малышка… Кажется, она шевельнулась!
Все замирают. А я тем временем ощупываю живот, подстерегаю новое движение. Это случилось так быстро, и я уже не уверена, что мне это не показалось. Когда же следует новый толчок, я поднимаю изумленный взгляд на Карла.
– Боже, в это невозможно поверить!
Зна́ком я прошу его дать мне руку. Бренда тоже спешит к нам присоединиться. Пальцы обоих поглаживают мой живот в ожидании малейшего шевеления. Проходит несколько долгих минут, прежде чем что-то происходит. Я уже перестаю надеяться на то, что моя малышка опять даст знать о своем присутствии, когда происходит еще один быстрый толчок. Теперь уже вздрагивает Бренда.
– Я чувствую!
Я смотрю на Карла, и тот молча кивает. В комнате тихо, потому что мы молчим и только улыбаемся друг другу. Бренда осторожно поглаживает мой живот и шепчет:
– Мы с нетерпением ждем тебя, малышка!
Карл первым убирает руку, и Бренда следует его примеру. Он радостно улыбается. Мы возвращаемся к просмотру фотографий, но мысли мои далеко. Руки я держу на животе, чтобы не пропустить ни малейшего шевеления.
– Ты выглядишь счастливой, – шепчет Карл.
– Так и есть, – отвечаю я.
– Потому что почувствовала, как шевельнулся малыш?
– Не знаю. Мне просто очень хорошо, и все!
Мой ответ туманен, но Карл, кажется, все понял: он берет мою руку и быстро целует.
– С тобой в этот дом пришла радость, Шарлотта. Спасибо!
Бренда смотрит на сына, утирает слезу, а потом прижимает руки к груди и кивает в мою сторону. Их волнение меня смущает, и я произношу ворчливо:
– Перестаньте! А то я тоже запла́чу!
Напрасный труд: слезы повисают у меня на ресницах. Я смахиваю их рукой. Мы чуть смущенно улыбаемся друг другу и спешим уткнуться каждый в свою чашку теплого шоколада. Я взволнована до глубины души. Я знаю, что мое присутствие радует Эвансов, но понимают ли они, какое это огромное удовольствие для меня?
Праздник
Незадолго до Рождества муниципалитет Саутенда традиционно устаивает праздник в большом зале, напротив здания мэрии. Атмосфера здесь дружеская, каждый приносит с собой что-нибудь вкусненькое, чем можно со всеми поделиться. Целых два дня мы с Брендой пекли торты на радость местной детворе. Вокруг люди устраиваются за столиками, чтобы перекусить и пообщаться в радостной какофонии голосов и смеха. По центру, под богато украшенной елкой, стоит большое деревянное кресло для английского Пер Ноэля, которого здесь зовут Father Christmas[8]. На свободном от столиков пространстве резвятся дети, но Карл обещает, что потом там можно будет потанцевать.
На каждом шагу нас останавливают знакомые Карла и Бренды. Здороваются, желают счастливого Рождества. У меня сжимается сердце, когда какая-то женщина приносит свои соболезнования по поводу смерти Алекса. Я отворачиваюсь, но все равно слышу то, что она говорит: что в рождественские праздники вспоминать о своей утрате особенно грустно, и как родителям больно хоронить детей, и еще много печального, о чем я сейчас предпочла бы не думать. Инстинктивно я делаю шаг назад, но Карл меня удерживает, берет за руку и ласково ее сжимает, желая меня приободрить. Я заглядываю ему в глаза, заставляю себя улыбнуться, а Бренда тем временем представляет меня своей собеседнице:
– Это Шарлотта, она приехала к нам из Монреаля!
Вид у нее немного сконфуженный. Я понимаю, о чем она думает: как меня представить, чтобы объяснить мое присутствие. Карл перехватывает инициативу:
– Шарлотта – моя жена.
И он смотрит на меня, чтобы убедиться, что я не расстроилась и не собираюсь возражать. Я не успеваю кивнуть, как вокруг нас уже звучат радостные возгласы. Совершенно незнакомые мне люди поздравляют, тормошат и обнимают меня как родную.
Просто удивительно, как могли такие простые слова вызвать столько энтузиазма в людях, которые абсолютно меня не знают. Но какая, в сущности, разница? Их улыбки заставляют меня забыть свои опасения. Мы с Карлом становимся центром всеобщего внимания, и он все время держит меня за руку. Меня рассматривают, мне говорят, что я красивая и что мне очень повезло. Я улыбаюсь намного увереннее и временами лукаво поглядываю на «мужа». Если я в чем-то и уверена, так это в том, какое это счастье – что Карл с Брендой есть в моей жизни.
Наконец Карлу удается выбраться со мной из толпы и мы идем к столику. По его словам, вид у меня чуть-чуть усталый, поэтому лучше присесть. Он прав: вокруг так шумно, столько новых впечатлений, что у меня голова идет кругом.
– Ты не сердишься? – спрашивает Карл.
Я смотрю на него с искренним изумлением:
– На что?
– Ну, я говорю всем, что ты – моя жена…
– Ах это… Нет, все нормально. Теперь я понимаю, что это была хорошая идея.
Я заставляю себя улыбнуться, напоминаю ему, как все обрадовались этой новости, и говорю, что мне это тоже очень приятно. К столику подходит Бренда, мимоходом успевая взъерошить сыну волосы.
