Книга Загадка исчезнувшего друга - Анна Устинова

— Не из нашей школы! И не парень! — выпалил на одном дыхании Женька. — Это приятель его отца, — ткнул он пальцем в Олега.

— И что с ним случилось? — продолжал расспрашивать классный руководитель.

— Пропал, — отозвался Олег. — Вот и думали, что в этом автосервисе стоит под брезентом его машина, а Алика где-нибудь держат взаперти.

— Теперь понятно, о какой машине твердил Вовка Василенко, — усмехнулся в пшеничные усы Андрей Станиславович.

— Машина-то его или не его? — спросила Моя Длина.

— Не его, — внес ясность учитель. — Она принадлежит какому-то знакомому хозяина автосервиса.

— Так Алик ведь тоже его знакомый! — заволновался Олег.

— У этого хозяина, видно, много знакомых, — ответил Андрей Станиславович. — Владимир Иванович просил тебе передать, что «БМВ» оформлена на совершенно другого человека.

Он вроде бы лег в больницу на обследование, а машину оставил у друга на сервисе.

— Ясно, — вздохнули ребята.

— Выходит, мы зря туда лазили, — разочарованно произнес Пашков.

— Не сказал бы, — возразил учитель. — Владимир Иванович просил поблагодарить вас. Хотя вообще-то зря вы туда сами совались.

— Если бы не сунулись, то ничего не узнали бы, — откликнулся Олег.

— Пошли в школу, — не нашел возражений учитель.

Андрей Станиславович первым скрылся в здании две тысячи первой. Ребята остались во дворе. До первого звонка было еще минут десять.

— Сразу после уроков едем на склад мебельного магазина, — сказал Олег. — Это последняя надежда.

— Хоть бы там что-нибудь знали, — вздохнула Таня. — Кстати, вдруг спохватилась она. — У нас с Катькой есть новости.

— Какие? — уставились на нее Олег, Темыч, Женька, Лешка и Моя Длина.

— Путем опроса остатков бывшего «В», удалось установить любопытные подробности, — с многозначительным видом произнесла Катя.

— Ах, это насчет Богданова, — махнул рукой Пашков. — Зря только время тратили.

— Погоди ныть, Ребенок! — шикнула на него Школьникова. — Может, девчонки и впрямь что—то важное выяснили.

— Лешенькина благодарность не знает границ, — нараспев произнесла Катя. — Мы с Танькой, можно сказать, на него весь вчерашний вечер угрохали, а он руками машет.

— Да говорите же скорей! — воскликнул Женька.

— Трое наших вроде вспомнили, что Богданов и Бочкарев почему-то никого не подпускали к учительскому столу, — очень тихо проговорила Таня.

— Это еще не доказательство, — покачал головой Пашков. — Мне лично и так ясно, что это Богданов сделал, а стучать я не пойду. И вы не пойдете, — обратился он к остальным.

— Не пойдем, — согласился Женька.

— Что-то нам со всех сторон не везет, — угрюмо произнес Темыч. — Чует мое сердце…

Однако, что чуяло сердце Темыча, никому из друзей на сей раз узнать не довелось. Ибо Катя влепила ему затрещину.

— Не умно, а просто глупо, — самым что ни на есть занудным голосом проворчал Темыч.

— Идемте в класс, — первой услышала звонок Таня.

И друзья отправились атаковать раздевалку.

Вплоть до большой перемены ребята ломали головы, каким образом заставить Богданова признаться. Но ничего путного никто из семерых придумать не смог. В конце концов Олег заявил:

— Пойду поговорю с ним как мужчина с мужчиной.

— Ну и чего ты добьешься? — спросил Пашков.

— Попытка — не пытка, — отозвался Олег. — Для начала попробуем по-хорошему.

— Кстати, вон они стоят, — указала Катя туда, где чуть поодаль устроились возле подоконника Богданов, Бочкарев и рыжая Дуся Смирнова. Олег двинулся к ним.

— Может, не надо? — попыталась остановить его Таня.

— Успокойся. Все будет нормально, — заверил Олег.

— Вадик, — приблизился он к Богданову. — Отойдем. Разговор есть.

— У меня от друзей секретов нет, — не двинулся с места тот.

— Я хочу поговорить один на один, — уточнил Олег.

— Ребята, посмотрел на своих Богданов. — У нас тут вроде интимный разговор намечается.

Дуська и Бочкарев подобострастно усмехнулись и отошли.

— Ну, я тебя слушаю, — с важным видом проговорил Богданов.

— Ты знаешь, что Лешку вызывают к директору вместе с родителями? — спросил Олег.

— Ну и что? — безучастно произнес Богданов.

— Но он же перед Романом не виноват, — продолжал Олег.

— Я-то тут при чем? — усмехнулся Богданов.

— Совсем ни при чем? — уже едва сдерживался Олег.

— Ты на что намекаешь? — с фальшивым изумлением спросил Вадик.

— Я не намекаю, — изо всех сил сохранял спокойствие Олег, хотя ему на самом деле

больше всего сейчас хотелось врезать по этой наглой физиономии. — Я не намекаю, — повторил он. — А утверждаю, что ты приклеил Романа.

— И доказательства у тебя есть? — по-прежнему нагло усмехался Вадик.

— У меня есть доказательство, что ты струсил и подставляешь вместо себя другого, — внес ясность Олег.

— Ах, какой у нас благородный гнев, — хранил завидную выдержку Богданов. — Ну, если ты так уверен, пойди и настучи на меня своему любимому Андрею.

У Олега помутнело в глазах от ярости.

— Мы не можем! — прекрасно понимал его состояние Вадик. — Мы же такие порядочные. Может, ты сам Пашкова спасешь? Сбегай к директору. Возьми вину на себя. А уж Андрей ваш найдет способ отмазать любимчика.

— Ну и сволочь же ты!

И Олег в сердцах врезал ногой по сумке Богданова, которая валялась возле стены.

— Я-то, может, и сволочь, — не оставило самообладание Вадика. — Но при чем тут сумка? Ты ведь, кажется, хочешь мне врезать? Вот и давай.

— Давно мечтаю! — уже полностью потерял самоконтроль Олег.

Сжав кулаки, он бросился на Вадика. За спиной у Олега раздалось одновременно два вопля. Один, горестный, Танин:

— Олег, умоляю, не надо! Мы же договорились!

А другой, радостный, Ахметова:

— Ребята, наших бьют!

Таня хотела было разнять дерущихся, однако пробиться уже не смогла. Коридор во мгновение ока стал полем битвы, на котором открыли нешуточные боевые действия две враждующие группировки десятого класса «Б». Правда, впоследствии оказалось, что в грандиозном сражении приняли также участие ребята из других классов. По всей видимости, это были сочувствующие как той, так и другой стороне.

Большая перемена закончилась, однако бой продолжился. Даже фронтовых навыков Андрея Станиславовича оказалось недостаточно, чтобы остановить разбушевавшуюся стихию. Тогда классный руководитель обратился к Арсению Владимировичу: