Книга Записки автоледи - Анна Сызранова

5. Киреев, папин друг. Он сказал, что дело простое, есть друзья моего брата и папы, не бандиты, но и не священники, которые могут приехать на СТО и доходчиво объяснить Славе, кто, кому и сколько должен, кто был сломан, а кто пострадает прямо сейчас.

Мой праведный гнев достиг предела, мозг заработал на полную катушку и я, наконец-то, поняла, кому надо было позвонить с самого начала: ПАПА. Можно было бы и позвонить моему младшему брату Женьке, но он с женой и маленькой дочкой накануне улетел в Таиланд, я не хотела его беспокоить, да и чем он мог бы помочь мне с Пхукета?

Папа сказал: да это знакомая постановка, на лоха, что ты как маленькая. Бандиты – что ты думаешь, к ним обращаться будет дешевле, чем машину чинить? Давай пока не конфликтуем, отдаем машину в ремонт, только вместе. Худой мир лучше доброй ссоры, доченька, вот починит, тогда и обсудим, кто и сколько должен.

Ко вторнику я была в состоянии: «кипит наш разум возмущенный и в честный бой идти готов».

Кстати, неправильное состояние. Надо все делать спокойно. Никогда нельзя ни беседу, ни встречу проводить «на эмоциях». Ничего хорошего.

– Надо было корвалолу выпить – сказала я себе, паркуясь у папиного подъезда.

Папа оказался на высоте: вышел вовремя, одетый дорого и щегольски, худой и собранный. В свои шестьдесят лет он выглядит едва ли на сорок пять. С самого утра папа спокоен и лениво – расслаблен, потому, что принимает афлубин, нет, афабазол. В прошлом он занимался восточными единоборствами, сейчас ежедневно что-то придумывает – колотит грушу, качается в тренажерном зале, занимается скандинавской ходьбой. Еще папа скуластый и длинноносый, по утрам у него лицо убийцы, потому что похмелье. У меня тоже. Вот такие мы красавцы поехали на разборку. По дороге мы с папой обсудили, что принятие успокоительных препаратов не всегда полезно: вот я, например, тоже пью валерьянку, поэтому мне понадобилась неделя, чтобы осознать несправедливость требований ремонтника и возмутиться. А если бы я была в тонусе, я бы устроила скандал и истерику этому СТОшнику сразу, как только села за руль и поняла, что он не работает.

– Мы не ссоримся, – наставлял меня папа по дороге, – мы сейчас просто сдаем машину. О деньгах потом поговорим, когда сделает и будем забирать твою Тойоту.

На СТО никого не оказалось, двери заперты. Впрочем, мы приехали на 7 минут раньше. Я позвонила Славе, обозначив:

– МЫ вас уже ждем.

Слава вскоре прикатил. Увидев папу, тут же погрустнел лицом.

Я, конечно, не ожидала, что он тут же упадет на одно колено и начнет просить моей руки у родителя, но элементарную вежливость он тоже мог бы проявить. Однако…нет.

– Че тут думать, гидроусилитель не работает, – сказал папа, – у меня был Гранд Чероки, там точно так же гидрач сломался, знакомые ощущения.

– Так-то оно так, но почему? – пробормотал Слава.

– И вот еще что, – прибавил папа, – давай, не затягивай, у нее двое детей, их возить надо. Оперативненько делай.

Слава выглядел совершенно расстроенным. Вероятно, он понял, что раскатать ремонт на три дня и семь тысяч рублей уже не получится.

Мы отдали ему ключи от Тойоты, и пошли с папой под моросящим дождиком, разговаривая о жидкостях под капотом, о людях, работе и о всяких тому подобных вещах. У папы поминутно звонил телефон, так что разговор особо не складывался. Его давно ждали на производстве.

Впервые после смерти мужа мне пришло в голову, что я не осталась одна, как березка на ветру, которая стоит – качается и к дубу перебраться не может. Я как была, так и стою – дерево в лесу, в окружении своей семьи, друзей, подруг, родственников мужа. С чего это я принялась везде изображать из себя жертву и сиротку? Папина сестра, талантливая журналистка, тетя Таня, которая живет в Москве, вырастила одна близнецов и собаку съела на проблемах одиноких женщин, так мне и сказала:

– Оленька, в любых сообществах, людей или животных, слабого всегда преследуют и добивают. Будь сильной.

Папа сел на маршрутку и поехал на работу, а я пошла гулять с этим новым ощущением силы и защищенности. Зашла в солярий, купила дочке книжку с наклейками и курицу – гриль на завтрак. Позвонила маме, и сказала, что только сейчас поняла ее. Мама давно с папой в разводе, живет одна. Она регулярно сталкивается с непорядочным к себе отношением мужчин во время аварий, и рассказывает мне об этом, но я раньше склонна была винить во всем маму. Только теперь я осознала, насколько обидно испытывать несправедливость. «В этой стране полбеды – родиться женщиной. Самое страшное – когда ты являешься «женщиной без мужчины» (См. рассказ «Как у моей мамы украли колеса»).

Слава позвонил уже в обед:

– Ну, надо же, трех дней не понадобилась, – изумилась я, увидев, что на телефоне высветился его номер. Видимо, появление моего папы значительно сократило время предполагаемого ремонта.

– Оля, у меня для Вас две новости, плохая и хорошая, – заговорил Слава, – хорошая – машину готова, можете забирать. Плохая – с вас две тысячи.

Сумма взноса тоже сократилась, первоначально Слава говорил про 5–7 тысяч.

– За машину больше спасибо, отличная новость. А вот по поводу денег – надо подумать. Ведь когда я заезжала на ваше СТО – ГУР работал. Почему я должна платить за ремонт того, что не было сломано до замены карданчика?

Не устаю поражаться фантастическим переменам, которые происходят с людьми, стоит немного задеть их интересы. И мама, и покойный муж, стоило им услышать в свой адрес хоть малейшую критику, немедленно приходили в состояние неконтролируемой ярости, и принимались кричать самым неприличным образом. Видимо, Вселенная считает, что я не до конца усвоила урок, потому что СТОшник Слава оказался из этой же породы. Он принялся вопить, как потерпевший:

– Да что вы говорите! Я сейчас пойду и обратно все сломаю, как было. К вам проявляешь хорошее отношение, а вы еще и платить не хотите за ремонт. Рейка была у вас чиненая, зря я вообще за ремонт взялся.

… и бросил трубку. Мне стало смешно. Выросши с мамой и похоронив мужа, психику имею крепкую, нервы – стальные, агрессию выдерживаю в любых объемах. Поэтому похихикала и перезвонила нервному слесарю:

– Слава, а почему вы трубку бросаете, мы же еще не договорили? И не надо мне ничего ломать («а то я все-таки позвоню друзьям братика, и они сломают тебя» чуть не добавила я, но смолчала). Давайте в пополаме.

– Да это и так стоит четыре – пять тысяч, а я с вас две прошу!

Слава возмущался так искренне и неистово, что я еще больше поверила в его виновность. Новая рейка стоит 5000, и ремонт ее, стало быть, тоже 5000? Это, наверное, магическая сумма, которую Слава запланировал с меня содрать, но появление папы спутало все карты, и ремонтер решил удовлетвориться 2000 рублей.

– Слава, кто хозяин СТО? Я хочу поговорить с ним. Есть кто-то, кто принимает решения, кто-то главный?

– В этом конкретном случае начальник – я.