Книга Артистка - Юлия Монакова

Вика подтвердила.

– Он хороший парень, – заявила Ксения. – Вы с ним часто видитесь?

– Стараемся, по мере сил… У него сейчас съёмки, – объяснила Вика. – Он почти не бывает в Москве.

– Скучаете по нему? – Ксения понимающе улыбнулась. Вика прислушалась к своими ощущениям и абсолютно честно ответила:

– Да, скучаю.

– Берегите его, – сказала Ксения серьёзно. – Даня – очень надёжный и очень достойный человек. Очень…

– Я знаю. – Вика послала ей в ответ лёгкую улыбку. – Он действительно такой.

Сначала все тосты произносились за Мастера, за его здоровье, успехи в профессии и так далее. Но затем сам Михальченко предложил выпить за них, за студентов.

– Ребята, – сказал Мастер, обводя пытливым взглядом лицо каждого из своих учеников по очереди. – Милые мои, вы – артисты. Вы сделали важнейший жизненный выбор. А больше всего великий наш Господь спрашивает с тех, кому удосужилось поймать свою птицу удачи. И неважно, что она несёт на своём хвосте, – вы всегда будете знать, что именно вам надо. Вам дано будет счастье понимать, что вы – не такие, как все… – Он на секунду закрыл глаза, а затем снова открыл их и продолжил: – Актёрская профессия – это волшебная возможность не прозябать в унылом болоте, а идти через тернии к звёздам. И пожинать плоды не в деньгах, а в чём-то другом…

– Как это не в деньгах? – испугался шебутной Берестов. – Что, артист обязательно должен быть босым и голодным? Это непременное условие?

Все расхохотались, и Михальченко тоже.

– Ну, если уж повезёт своим талантом ещё и прилично зарабатывать… То это действительно – сошлись земля и небо, – заявил он. – Чего тебе, Никита, я от души и желаю. Выпьем же за это!

Все сдвинули бокалы. «Через тернии – к звёздам… – прошептала Вика неслышно, повторяя запавшие ей в душу слова Мастера, словно мысленно их конспектируя. – Ловите свою птицу счастья. Пожинайте плоды не в деньгах…»

Зима в этом году пришла рано. Уже в начале ноября повалил густой, удивительно обильный для мегаполиса снег, так что на тротуарах и дорогах за ночь наметало огромные сугробы. «Ничего, это ненадолго! – пророчили скептики. – Вот посмотрите, Новый год будет бесснежным и слякотным, с плюсовой температурой!» Однако, не дожидаясь обещанной оттепели, Вика с Зойкой на выходных всё-таки заклеили окна в своей комнате, чтобы в щели не задувал ледяной ветер.

Вырваться в Самару на ноябрьские праздники Вике не удалось – Фунтик подкинул ей работёнку, непыльную, но денежную: нужно было спеть на открытии-презентации одного заштатного ресторана, который пока не в силах был позволить себе настоящих, «крутых» звёзд. Вика позвонила бабушке и долго извинялась, чувствуя себя распоследней скотиной. Слышно было по тону, что бабушка расстроилась, хоть и не подала виду. Да и голос у неё был какой-то слабый, совсем не бодрый, несмотря на все заверения, что здоровье у неё отменное и на ней «пахать можно». Переговорив с ней, Вика тут же набрала номер их соседки по лестничной клетке – Клавдии Михайловны, которая частенько наведывалась к ним домой, чтобы проведать старуху.

– Ну, что я тебе могу сказать, Викуля… – вздохнула соседка. – Тоскует, тоскует тётя Варя. Совсем одна же осталась… Постоянно про тебя говорит. Фотографии рассматривает, какие ты ей присылаешь. Письма перечитывает…

– А как она себя чувствует, вообще? – обеспокоенно спросила Вика. – На сердце не жалуется? На давление?

– Ну, ты же знаешь, что Варвара Романовна никогда не жалуется. Только я вижу, что слабенькая она совсем стала. Ты бы, детка, приезжала всё-таки поскорее, – попросила соседка.

– Я приеду, тёть Клав, совсем скоро приеду! В этот раз просто не получилось, но в следующем месяце обязательно! Новый год буду встречать в Самаре с бабулей, честное слово! Обещаю…

Вика закончила разговор с тяжёлым сердцем. Но, как бы она себя ни казнила, тут всё равно ничего нельзя было поделать – она уже дала согласие администратору на пение в ресторане. Лишняя копейка ей точно не помешала бы…

Данила успел ненадолго вырваться в Ялту в перерыве между съёмками и, вернувшись в столицу, прямо из аэропорта явился в общагу.

– Это тебе, – заявил он, вручая Вике восхитительный плюшевый плед, тёплый и мягонький, совершенно прекрасный. – Зима на носу, укрываться по ночам надо тщательнее.

Вика пришла в восторг от подарка. Одеяло, выданное ей в общежитии, конечно, кое-как согревало и даже было практически новым, но от него так и несло казёнщиной. А плед был пушистым на ощупь, ласковым и таким ярким, что от одного только взгляда на него становилось тепло.

– Это тоже тебе, дед гостинцы передал. – Данила принялся выгружать на стол банки с абрикосовым вареньем и яблочным повидлом. Вика взяла одну из банок в руки, закрыла глаза… и вернулась в то августовское утро. Как наяву, она почувствовала острый кисловатый запах свежевыжатого яблочного сока, услышала стрекотание сверчков в саду, плеск моря… и снова ощутила на губах вкус того незабываемого поцелуя у костра. Щёки обожгло огнём, и Вика торопливо вернула банку на место, словно та была опасной уликой.

– Малыш, в декабре, наконец, я начинаю сниматься у Тодоровича! – сообщил Данила, раздуваясь от гордости. – Целый месяц проведу в Питере… Нет, я, конечно, постараюсь иногда вырываться в Москву, хоть на денёк, но график съёмок очень плотный. Ты не поверишь – будут сцены аж в самом Зимнем дворце!

– Здорово! – порадовалась Вика, стараясь усмирить сердце, взбрыкнувшее при упоминании имени, которое вызвало закономерный ассоциативный ряд: Тодорович – день рождения – яхта – Александр.

– А у тебя с кем-нибудь из наших… старых знакомых… будут совместные съёмки?

– С кем из старых знакомых? – не понял Данила.

Вика придала голосу нарочитую небрежность:

– Ну, Золотова, там… Белецкий… Вся компашка, что была в Ялте.

– А, этих не будет. – Данила развёл руками. – Точнее, может, в Питере они тоже снимаются, но их совместных со мною сцен в сценарии нет. А почему ты спрашиваешь?

– Да просто… интересно, – Вика беззаботно передёрнула плечами. – Я же больше никого не знаю из актёрского состава этого фильма.

– О, разве я тебе до сих пор не сказал? Мне предстоит играть с самим Машкиным! Он будет в роли Николая Первого, моего отца.

– Это очень круто, Даня, правда. Я рада за тебя.

– А скучать-то ты по мне хоть будешь? – Он взял её лицо в ладони и заставил заглянуть ему в глаза.

– Буду, – ответила Вика и даже была вполне искренна. Он потянулся к ней и поцеловал – сначала нежным, а потом нетерпеливым и требовательным поцелуем. Вика инстинктивно прижалась к нему… но тут же резко отпрянула.

– Не надо, Дань. Зойка может вернуться с минуты на минуту.

– Поехали ко мне? – жарко прошептал он ей в шею. – Ну, в самом деле, малыш, я тебя сто лет не видел… Ужасно соскучился. Хочу, чтобы ты переночевала сегодня у меня, хочу обнимать и целовать тебя до самого утра!