Книга Уроки любви - Жаклин Уилсон

И все же мне это не нравилось. В школе было теперь так одиноко. Рита и ее подружки по-прежнему шипели мне вслед «шлюха» каждый раз, как я проходила мимо. Мальчишки делали непристойные замечания. Тоби изо всех сил старался их заткнуть. Потом он попытался поговорить со мной:

– Прости меня, Пру. Не думал, что все так обернется. Мне в голову не приходило, что Рита может быть такой подлой. Я пытался с ней поговорить, сказал, чтобы она прекращала все это, но она ответила: «Отцепись» – и все.

– А что она еще могла ответить? Если Рита увидит, что ты опять со мной разговариваешь, то еще больше взбесится. Не надо было тебе рвать с ней, Тоби.

– Но она мне больше не нравится. Мне нужна только одна девочка – ты.

– Тоби, прекрати, я сказала! Я к тебе очень хорошо отношусь, но совсем не хочу быть твоей девочкой.

– Может быть, ты еще передумаешь? – сказал Тоби, не падая духом.

– Вряд ли, – ответила я. Но, конечно, не могла объяснить почему.

Рэкс ничего не сказал о пятнице во время очередного урока рисования, но в самом конце, когда все стали расходиться, спросил, не могу ли я остаться на пару слов.

– Ты только посмотри на нее, – сказала Рита своей подруге Эми. – Ты только посмотри на самодовольную улыбочку на лице этой шлюхи, оттого что она понадобилась старику Рэксу.

Сердце у меня заколотилось. Рэкс тоже слышал. Он застыл.

– Да уж, любимица учителя. По-моему, она даже не особенно хорошо рисует, просто срисовывает, – ответила Эми.

Я облегченно вздохнула, радуясь, что они переключились на мои рисунки. Но тут, как назло, решил вмешаться Тоби:

– Заткнитесь вы все! Вам просто завидно, что Пру такая талантливая.

Это, конечно, раззадорило их на куда более ядовитые замечания.

– Ребята, можно вас попросить продолжить соревнование по ругани во дворе, а не в моем кабинете? – сказал Рэкс.

– Пру очень талантливая, правда, Рэкс? – настаивал Тоби. – Эта ее картинка с младенцем Иисусом – просто блеск, вы согласны?

– Да, я согласен, – отозвался Рэкс. – Но, может быть, необязательно твердить это Пру каждый день, а то она задерет нос.

– Нос у нее и так уже высоко, как у жирафа, – фыркнула Рита и удалилась в сопровождении Эми, Меган и Джесс.

Тоби стоял в дверях, поджидая меня.

– Ты иди, Тоби, – сказала я.

Он побрел прочь с несчастным видом. Я вздохнула и посмотрела на Рэкса.

– Вы правда думаете, что у меня талант? – спросила я.

– Да, ты великолепно рисуешь, – ответил он, но как-то равнодушно, как будто тема его не особенно интересовала.

– Я сегодня приду в обычное время? – спросила я.

– Вот об этом я и хотел поговорить. Кажется, сегодня вечером нам не нужно, чтобы ты сидела с детьми.

Он стоял у раковины, включив воду мощной струей, и мыл банки и палитры. Я подумала, что, может быть, ослышалась.

– Вам не нужно? – переспросила я хрипло. – Вы что, договорились с кем-то другим?

– Нет, конечно. Просто мы решили никуда не ходить.

Он по-прежнему стоял у раковины и продолжал оттирать палитры, хотя на них уже не было ни капли краски.

– Почему?

– Мы решили спокойно посидеть дома, заказать пиццу и посмотреть вестерн на видео.

– Ах так… – Я ждала. Он не оборачивался. – Ну что ж. Значит, в следующую пятницу?

Секунду Рэкс стоял неподвижно. Потом расправил плечи.

– Наверное, нет, Пру, – проговорил он тихо.

Теперь Рэкс обернулся ко мне. Лицо у него было такое напряженное, что вокруг рта проступили морщины. Он облизнул губы и вытер руки о джинсы.

– Мне кажется, твои дежурства с детьми пора заканчивать.

– Но дети меня любят. Гарри обожает, когда я читаю ему сказки, а Лили у меня всегда смеется. И Марианна меня любит. Мы так мило болтаем, пока вы собираетесь.

– Да, я знаю, вся моя семья в тебе души не чает. И все же я думаю, что с этим пора заканчивать.

– Почему?

– Ты знаешь почему, Пру, – сказал он с раздражением.

– Потому что я вас люблю?

– Перестань! – Рэкс испуганно оглянулся, как будто в шкафу прятались ученики, а у дверей стояла мисс Уилмотт с диктофоном.

Он набрал побольше воздуху в грудь:

– Да, поэтому мы должны все это прекратить. Это опасно для нас обоих.

– Опасно для вас, – сказала я. – Вы боитесь потерять работу, если кто-нибудь узнает.

– Конечно, боюсь. Я должен содержать семью. Но дело не только в работе. Я не хочу доставлять тебе огорчение. Тебе всего четырнадцать, и ты принимаешь нашу дружбу слишком близко к сердцу.

– Вы все еще пытаетесь притворяться, что это дружба?

– Да, это близкая дружба – и ничего больше, – сказал Рэкс,

Я расплакалась.

– Пру, умоляю тебя, перестань. Но это же правда. Мы ничего не делали.

– Это потому, что я такая уродина?

– Прекрати!

– Вы прекратите! – рыдала я. – Мне нужно сидеть с детьми. Мне нужно вас видеть. В школе все по-другому. Вы здесь другой. Вы только и говорите о моем возрасте.

– Но ты и правда еще ребенок.

– Если вы еще раз скажете про четырнадцать лет, я завою в голос.

– Перестань! – Он смотрел на меня с тревогой, словно боялся, что я и вправду начну орать во всю глотку.

– По-настоящему вместе мы бываем только в машине, – сказала я. – Десять минут раз в неделю. Неужели это слишком много?

– Двадцать минут. А иногда и полчаса.

– А, так вы при этом не спускаете глаз с секундной стрелки? Ай-яй-яй, я говорю с этой девочкой уже десять с половиной минут! Тревога! Она может неправильно истолковать мое невинное учительское внимание и принять его за что-то куда более серьезное и страшное. Скорее, выпихиваем ее из машины!

– Ну что ты говоришь глупости? – рассердился Рэкс, но губы у него подрагивали. Он не выдержал и рассмеялся. – Ты страшный человек, Пру, – всегда делаешь не то, чего от тебя ожидают. Говоришь, что приходит на ум, и действуешь очертя голову. Твой папа, видимо, решил пошутить, когда назвал тебя Благоразумием. Ты – прямая противоположность этому.

– Ну, я, пожалуй, рада, что он не назвал меня Ветреность. Представляете? Особенно в детстве, когда все болеют ветрянкой. – Я утерла лицо рукавом свитера.

– Не делай так! Ты иногда хуже Гарри! – Он протянул мне бумажный платок.