Книга Территория отсутствия - Татьяна Лунина

— Вчера я давала вам на хранение футляр, помните? Ну, темно-синий, бархатный. Вот его она и украла! — возмущенно заявила Виктория Акакиевна, метнув в сторону мужа испепеляющий взгляд. Бедняга скукожился и вжался в буфет, завидуя жучкам, которые там поселились.

— Еще слово, и вы окажетесь рядом со своей Карасевой, — холодно пообещал тот, кто слонялся по залу.

— За что?

— Был бы человек, а статья найдется, — ухмыльнулся он и задумчиво огляделся вокруг: — Интересно, откуда столько старинных вещей? Может, скупаете краденое?

— Да как вы смеете?!

— Вика, умоляю тебя, успокойся, — подал голос усохший от страха супруг.

— А ваш муж — человек разумный, гражданка Подкрышкина. Вы бы прислушивались к его советам.

— Я сама себе советчица, — фыркнула Виктория Акакиевна, но притихла.

В торговом зале показалась бледная, зареванная Леночка в сопровождении немолодого усталого мужчины в сером мешковатом костюме. Стриженные бобриком седые волосы делали его похожим на серьезного ежика. С первого взгляда становилось понятно, что он тут — главный.

— Увести, — коротко бросил «еж».

— Я ничего не брала, клянусь! — всхлипывала Елена.

— Пошли, — подтолкнул ее в спину шатен, — и не реви. Если не виновата, отпустят.

— А вы, наверное, эксперт? — обратился «ежик» к Марии.

— Да.

— Ну что ж, — вздохнул он, — пойдемте, поговорим, — и шагнул к подкрышкинскому кабинету, откуда еще вчера беспечно выпархивала довольная Лена.

Это был не допрос, не выяснение обстоятельств, при которых алмазное колье неизвестно каким Макаром перекочевало из закрытого ящика экспертова стола в сумочку продавца-консультанта. Их разговор скорее смахивал на попытку одного собрать сплетни и явное нежелание другой в этом помочь.

— А давно они женаты?

— Кто?

— Подкрышкины.

— Не знаю.

— Виктория Акакиевна — дама с характером, вам так не кажется? И коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, и любого сотрет в порошок, если станет ей поперек дороги, хи-хи. Вы согласны со мной?

— Я не настолько хорошо ее знаю, чтобы делать подобные выводы.

— А главный бухгалтер обращалась к вам раньше с просьбой?

— Какой?

— Спрятать что-нибудь у вас в кабинете.

— Нет.

— Как вы думаете почему?

— Понятия не имею.

— Я-ясно. А между ними были до этого ссоры?

— Между Подкрышкиными?

— При чем здесь он? У вашего главбуха были раньше претензии к продавцу?

— Откуда мне знать? Я не вникаю в чужие проблемы.

— Я-ясно. Значит, проблемы все-таки были.

— Не ловите меня на слове.

— А вы не злитесь, зачем портить себе нервы по пустякам? Я ведь вас ни в чем не обвиняю, только спрашиваю. А вы не хотите помочь следствию, скрытничаете. Вот, например, ваш водитель, — «еж» нацепил очки и уткнулся носом в бумаги, — Петр Сорокин, утверждает, что у Карасевой с начальником был роман, об этом все знали. Это так?

— Послушайте, — разозлилась она, — я не собираюсь копаться в чужом белье ни с вами, ни с кем-то другим. И не прислушиваюсь к сплетням, поэтому мне нечего вам сказать. Я — эксперт, а не горшок для сплетен.

— Я-ясно. А это правда, что вы жили в Италии?

— Правда.

— А почему вернулись? Ностальгия замучила или что-то личное?

В сумке зазвонил сотовый. Она вытащила телефон, положила рядом и демонстративно нажала на красную кнопку.

— Это имеет отношение к пропаже колье?

— Почему «к пропаже»? Колье нашлось в сумочке Карасевой, как и деньги из сейфа. Ваша главбух и нашла. А мы только фиксируем факт похищения.

— В таком случае, может быть, вы меня отпустите?

— А вам безразлично, что станет с вашей молодой коллегой? Совсем же девчонка, вся жизнь впереди. А за решеткой, знаете ли, несладко.

— Я не верю, что Елена — воровка.

— Почему?

— Она ищет стабильности, а не риска. К тому же, Карасева — трусиха.

— А воруют, значит, по-вашему только смелые?

— Вопрос не ко мне, я психологию преступлений не изучала.

— Я-ясно. Ну что ж, сейчас мы все дружными рядами выдвинемся в отделение и снимем пальчики. А потом, Мария Николаевна, вы можете быть свободны.

— Думаете, мы воровали друг у друга, выстроившись линейкой? Или, может, в затылок?

— Ой, ну вы, как кипяток, честное слово! Положено так, понимаете? Я что, должен делиться с вами процедурой ведения дела?

— Не милиция, а долговая яма, — буркнула Мария, — каждый рвется в должники.

«Ежик» вздохнул и указал рукой на дверь:

— Подождите там.

«Дружные ряды» составили трое: главный бухгалтер, эксперт и продавец-консультант, карьере последней, похоже, грозил крах. Дружными они являлись только по определению, по факту же в их рядах царили торжествующая злость, непонимание и страх. После унизительной процедуры с двумя распрощались, третьей пришлось остаться. Осторожно скользя к машине по обледенелой дорожке, Виктория Акакиевна позволила себе великодушный жест.

— Езжайте домой, Машенька. Сегодня все равно не до работы, а завтра приходите как обычно. Надеюсь, этот кошмар скоро закончится. Господи, какое счастье, что я догадалась проверить сумку этой мерзавки! А то уплыли бы и денежки, и колье. Ну ничего, пусть посидит, подумает, как воровать у тех, из чьей руки кормится.

— Она же совсем молодая, — не выдержала Мария.

— А я — старая?! — зимний солнечный день беспощадно высветил пористую дряблую кожу под слоем косметики, двойной подбородок, морщины. — Я больше двадцати лет с мужем прожила. Была ему нянькой, мамкой, другом, даже любовницей, хотя этот рохля и любить-то как следует не умеет. А теперь все это отдать какой-то соплячке? Молодость, что я на него угрохала, годы, достаток, который, наконец, появился, мужика, вот этими руками вылепленного, — все отдать? Во, — она смачно скрутила кукиш, — на хер нищих, Бог подаст! Вы, дорогая, еще слишком мало живете на свете, чтобы оценивать, кто молод, кто нет. Молодость от количества лет не зависит. Она в сердце, в мозгах и еще в том месте, откуда ноги растут. Вот доживете до моих лет, тогда мы эту тему обсудим. А сейчас, извините, о молодости говорить мне с вами неинтересно. В вас недоразвит вкус к жизни, но это вина не ваша, а вашего возраста, — главбух остановилась в двух шагах от машины, откровенно давая понять, что дальше эксперту придется шагать пешком. — Не берите себе в голову, дорогая, сегодняшний день. До завтра.