Книга Мятежное сердце - Эми Фетцер

— Поверь, ты это заработал.

— Хорошо, тогда я сразу все потрачу, — улыбнулся Расти, опуская кошелек в карман. — Я задумал купить дом.

— Полагаю, ты будешь жить там не один?

— Мэйбл. Из таверны.

Рейн скрестил руки на груди, припоминая.

— Гуляешь с ней?

Расти беспокойно поерзал.

— Черт возьми, парень, я стараюсь уговорить ее выйти замуж за такого старого пня.

«Выйти замуж», — подумал Рейн, сразу вспомнив Мика-элу. Он не видел ее, не слышал ее голоса с того самого вечера в театре, и хотя осторожно пытался что-нибудь разузнать о ней, отзывы были крайне нелестными, дескать, неловкая, застенчивая молодая женщина. Совсем непохожая на ту, кого он знал. Интересно, она все так же слоняется по улицам?

— Продолжай свои поиски, сержант.

— Конечно, за такие-то деньги, — нахально улыбнулся тот. В гражданской одежде он совсем не походил на бравого сержанта, которого Рейн когда-то встретил в таверне. Для человека, столько повидавшего, он был слишком жизнерадостным. Капитан спросил почему.

— Рассчитываю остаток дней прожить в мире и покое.

— И это даст тебе собственный дом?

— Нет — женщина.

— Подругу на одну-две ночи ты можешь найти за несколько пенни.

В последние десять лет Рейн получал от женщин лишь пару часов оплаченных услуг и успел забыть ощущение поцелуя, исполненного настоящей, чистой страсти.

— Нет, нет. Господи, для такого благородного человека вы иногда слишком равнодушны. Вам кто-нибудь говорил об этом? Мэйбл хочет меня, со всеми моими недостатками, и не задумывается о том, кто из нас выше, она или я. Мы равны.

Наблюдая за сержантом, Рейн испытывал удовольствие, что тот в своем возрасте нашел человека, с которым в покое и согласии проведет отпущенные ему дни. Много лет назад он тоже нашел себе пару, дочь простого островитянина, но счастье оказалось недолгим, и теперь он жалел, что не предупредил свою невинную молодую жену, насколько жесток мир за пределами Убежища. Вина за ее смерть лежит не только на нем, но и на обществе с его строгими требованиями и зависимости от мнения света. Хотя всем известно, что разврат царит за дверями самых респектабельных домов, где любой мог удовлетворить свои примитивные фантазии, естественные и неестественные, и губить бессмертную душу ради плотских удовольствий. Только никто не решался говорить об этом вслух. Лицемерие приводило Рейна в ярость, заставляло тосковать по свободе Убежища или Мадагаскара. Но даже там он чувствует себя одиноким. Чего он хочет на самом деле? Общения? Нет, подругу и детей, которых он будет любить.

— Я рад за тебя, — наконец произнес он, заметив, что Расти удивленно смотрит на него.

Сержант взял несколько сигар из резной шкатулки, рассовал их по карманам и спросил:

— Хочешь поговорить об этом?

— В другой раз.

— Ты хорошо слушаешь, но мало рассказываешь, да? Рейн отвел взгляд.

— Наверное. — Он написал что-то на листке и протянул его сержанту. — Если не сможешь найти меня здесь, поищи там.

Не взглянув на адрес, Расти сунул листок в карман.

— У тебя неприятности, Рейн? Если тебе не дают покоя эти полицейские…

— Нет, их уняли. Хотя мне не верится, что я считаюсь у них главным подозреваемым.

Расти задумчиво пососал сигару, а затем бросил на Рейна загадочный взгляд.

— Я не очень подходящий человек, чтобы обсуждать со мной женщин. К тому же леди Бакленд особа благородная и все такое. Но она зналась… с определенными людьми.

— Из-за этого у меня и все неприятности.

— Смешно. Ведь если присмотреться, то подозреваемых будет столько, что хватит на весь двор короля Георга. Ты понимаешь, о чем я.

Кэтрин любила общество людей, имеющих власть, тех, кому доверены государственные секреты. Вроде его отца.

— Некоторые вещи я тоже предпочел бы не знать. Джермен, Норт, Рэтгуд, Киплер, — сказал Расти, направляясь к выходу. — Выбирай. Список длинный.

«Что эти люди могли рассказать, лежа в ее объятиях?» — подумал Рейн. Вполне достаточно, чтобы перерезать ей горло, а обвинить его.

Микаэла неуверенно посмотрела на лорда Уитфилда, а затем перевела взгляд на дядю, который был явно недоволен приглашением.

— Вы можете обойтись без нее, — сказал Адам. — Она вам не служанка. К тому же этот дом принадлежит ей.

— Я ее опекун.

— Извините, она уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе. — Адам взглянул на Микаэлу: — Я не хотел вас обидеть.

— Я не обиделась, ваша светлость.

— А если какие-то дела требуют ее присутствия, то вы можете заняться ими сейчас. — Лорд начал снимать перчатку.

— Нет, пока не требуют, но…

«Конечно, — подумала Микаэла, — счета еще не пришли».

Кассандра, благоразумно молчавшая уже несколько минут, улучила момент и подошла к генералу.

— Честно говоря, сэр Дентон, мои братья считают, что мне требуется нянька. — Она недовольно взглянула на Адама. — Я бы предпочла обойтись без нее, и поскольку Микаэла у вас что-то вроде строгой матроны… — (та давилась смехом, пытаясь скрыть его притворным кашлем), — ее общество будет для меня достаточно приятным.

Кассандра взяла генерала под руку с видом, который означал: «Я такая милая, беззащитная, вы не можете отказать мне».

— Я рассчитываю, что в мое отсутствие Микаэла сумеет повлиять… на безрассудную натуру Кассандры, — сказал Адам.

— Пожалуйста, сэр Дентон, — взмолилась Кассандра.

— Всего на два дня.

— Микаэла нужна не меньше, чем на четыре. — Адам ласково посмотрел на девушку. — Но мы будем рады, если она погостит у нас подольше.

— Значит, четыре. — Дентон уперся взглядом в племянницу. — Вряд ли стоит напоминать тебе, чтобы ты вела себя прилично.

— Вы уже напомнили.

— Премного благодарна, сэр. — Кассандра ткнулась губами ему в щеку, а он ласково улыбнулся ей и похлопал по руке.

Молодые люди поспешно удалились, ибо лорд Уитфилд хотел лично убедиться, что дамы соответствующим образом устроились в Крэвенвуде.

— Напыщенное жирное ничтожество.

— Кассандра! — сердито оборвал ее Адам, натягивая перчатки.

Карета тронулась.

— Так оно и есть. Просто ты слишком добр, чтобы произнести это вслух.

— Это называется воспитанием. Ты могла бы соблюдать приличия.

— Зато он разрешил Микаэле пожить у нас, разве не так? Адам пробормотал что-то про женские хитрости и про то, как их опасно недооценивать.