Книга Близнецы - Тесса де Лоо

На одно из писем пришел ответ в конверте из мраморной бумаги; имя отправителя было написано строгим деловым почерком: Шарлотта фон Гарлиц-Дублов, графиня Фалкенау. Вместо приглашения на собеседование она объявляла о своем личном приезде, причем в тот же день. Тетя Вики нервно бегала туда-сюда в поисках подходящего платья для Анны — графиня как-никак приезжает! Анна растерянно смотрела на строгие ровные буквы в предчувствии несчастья — слово «графиня» ассоциировалось с крепостничеством, так что с едва обретенной свободой можно было распрощаться. Через тюлевые занавески они подглядывали, как графиня выходит из своего «кайзер-фрейзера»; под расстегнутым меховым пальто виднелась кремовая шелковая блузка. Тетя Вики ущипнула Анну за руку.

Гостиная, которая еще совсем недавно казалась Анне вершиной роскоши и комфорта, в присутствии графини выглядела мещанской и обывательской. Она взяла Анну за руку и, не стесняясь, смерила ее оценивающим взглядом.

— Я хотела бы вас кое о чем спросить, — сказала она. — Вы приходитесь родственницей Йоганнесу Бамбергу?

Анна невольно выдернула руку. Она не могла ответить на этот самый обычный, невинный вопрос. После смерти отца никто никогда не произносил его имени; вместе с его останками похоронили и память о нем. Она смотрела сквозь женщину. Только сейчас Анна услышала тиканье часов с маятником, всегда стоявших в этой комнате, — словно стук палки по булыжной мостовой. Тетя Вики, не зная, куда девать руки, переводила взгляд с одной на другую и, когда пауза затянулась до неприличия, сказала:

— Йоганнес Бамберг — это ее отец, двоюродный брат моего мужа… Я его не знала, он умер молодым…

— Так, значит, ее отец, — удовлетворенно прервала ее женщина, поворачивая голову в сторону Анны.

— Да, ее отец, — услужливо подтвердила тетя Вики.

— Тогда все в порядке.

На плечо Анны опустилась ее правая рука в перчатке.

— Пойдемте со мной. На улице ждет машина.

— Но ее вещи, — крикнула тетя Вики, у которой дыхание перехватило от столь молниеносно разворачивающихся событий.

— Я пришлю за ними шофера.

Графиня с непроизносимым именем вывела Анну из комнаты, из мещанской гостиной, в коридор; тетя Вики даже не успела открыть для нее входную дверь, она все решительно делала сама. Одной рукой графиня грациозно поправила короткие русые волосы, а другой — распахнула для Анны дверцу машины. Тетя Вики выбежала, чтобы отдать ей пальто, которое та забыла. Точно загипнотизированная, Анна с отсутствующим видом села в машину.

Кельн скользил мимо, как подвижная декорация. Благодаря имени ее отца, произнесенному всуе, время и пространство утратили свои привычные свойства — происходящее напоминало быстро прокручиваемый фильм. Это было настоящее похищение. Неужели спустя столько лет он снова взял на себя ответственность за ее судьбу, а элегантная женщина за рулем была его посланником? Одной рукой она вела машину, в другой держала сигарету. Курящий ангел. Район застроек остался позади, обитаемый мир здесь кончался. Автомобиль свернул с дороги, наманикюренный палец графини нажал на клаксон, за коваными воротами появилась широкая аллея, обрамленная старыми деревьями с переплетающимися кронами. Парк напоминал Анне Элизиум, обитель душ героев из греческой мифологии герра Штольца. Ухоженные газоны, уходящие за горизонт, вечнозеленые живые изгороди, аккуратно подстриженные (как ногти водителя) деревья и кустарники. Под темным сводом ветвей они все дальше углублялись в туннель, который разрешался кругом света. На крыльце величественного, ослепительно белого дома их встречала неподвижная фигура в темном костюме; лишь глаза следили за полукружьем, который описывал автомобиль, перед тем как затормозить у подножья лестницы. Графиня вышла из машины. Совершенно сбитая с толку, Анна осталась сидеть на месте.

— Вылезай, мы приехали.

Дверца открылась, и, щурясь от яркого света, Анна вышла. Поднимаясь по широкой лестнице, она почувствовала головокружение. У темной фигуры обнаружились длинные руки, одна из которых придержала для них дверь, а вторая помогла им снять пальто — посреди огромного зала, куда выходили коридоры, лестницы и двери.

Ей отвели комнату на втором этаже, с видом на бирюзовый бассейн — ядовитое пятно на фоне естественно зеленого газона. Гувернантка, повариха, прислуга, шофер, прачка, горничные, садовники — казалось, все они хорошо уживались в мирном симбиозе на своей собственной территории. Столетиями отлаженное сотрудничество, форма служения древней прусской знати, доказавшая свою действенность на протяжении многовекового управления замками и поместьями. В качестве преемницы уволенной камеристки Анне поручили наблюдать за гардеробом фрау фон Гарлиц. Починить оторванную опушку, отнести грязную одежду прачке, подобрать с паркета брошенное вечернее платье и повесить его в шкаф. Подобная роскошная жизнь настолько резко контрастировала с ежедневной войной на выживание на прежней работе, что ей было стыдно за двойной размер жалованья, не считая чаевых и подарков, которыми фрау фон Гарлиц регулярно баловала своих служащих.

Когда делать было нечего, она бродила по дому. Мимоходом она узнавала, как сервировать стол, если к ужину ждут генерала, крупного промышленника или барона; как составлять букет из сезонных цветов для вазы на полукруглом столике, красующемся под натюрмортом восемнадцатого века с изображением винограда и фазанов. Фрау фон Гарлиц спала отдельно от супруга — их спальни в изолированном крыле дома соединялись друг с другом через ванную комнату из розового мрамора. Поиски ночной рубашки, которую утром надлежало повесить на место, привели Анну (по наводке ухмыляющегося слуги) в спальню герра фон Гарлица, где, к своему смущению, она и обнаружила искомый предмет, небрежно брошенный возле кровати. Так вот где графиня провела сегодняшнюю ночь!

Анна завоевала доверие поварихи, которая, под предлогом преданности своей госпоже, щедро снабдила ее закулисными сведениями. Милостивая госпожа, урожденная фон Фалкенау, происходила из старейшего прусского дворянского рода, а ее муж, Вильгельм фон Гарлиц-Дублов, напротив, был выходцем из «угольной дыры». Анна подняла брови. Из Рурской области, уточнила повариха. Его отец, капитан корабля, на борту которого плыл император, влюбился в придворную даму императрицы, графиню Дублов. Чтобы просить ее руки, он поспешил добиться дворянского титула. Так, фамилия Гарлиц обрела приставку «фон» и вторую часть «Дублов». В знак признательности императору Вильгельму первенца назвали его именем.

Если о милостивой фрау повариха говорила с уважением и симпатией, то биографию герра фон Гарлица она рассказывала с явным презрением.

— Он бездельник, Казанова, — сказала она, — но графиня от него без ума, бедная женщина. Управление фабрикой по производству витаминных и травяных лечебных препаратов для укрепления здоровья солдат вермахта он передал своим подчиненным. Лошади — он вечно возится с этими лошадьми, — обреченно вздохнула женщина, как если бы от этих животных проистекали все горести мира.

Невидимая за средневековой крепостной стеной территория фабрики располагалась на границе парка. Время от времени владелец пришпоривал свою лошадь и объезжал постройку девятнадцатого века, дабы напомнить рабочим, что трубы дымят за его счет.