Книга Седьмой дневник - Игорь Губерман

и всюду безнадёжно ошибались.

* * *

Когда я слышу горестные жалобы —

на близких, на судьбу или на Бога,

я думаю всегда, что не мешало бы

несчастному в тюрьме побыть немного.

* * *

Копать былое нет резонов,

оно совсем не безобидно:

у жизни несколько сезонов,

и всюду есть места, где стыдно.

* * *

Увлекательно это страдание —

заниматься сухим наблюдением,

как телесное в нас увядание

совпадает с ума оскудением.

* * *

Дух еврейский, повадка и мимика

всю реальность меняют окрест:

два еврея – уже поликлиника,

три еврея – строительный трест.

* * *

Нет нужды тосковать или злиться,

что мошенник юлит, как букашка,

что у власти – похабные лица,

и что сам ты уже старикашка.

* * *

Каждый год, каждый день, каждый час

и минуту (всего ничего)

то ли время уходит от нас,

то ли мы покидаем его.

* * *

Способность наша к выживанию

давно тревожит всех на свете,

толкая к тайному желанию

проверить лично слухи эти.

* * *

Испытываю лень и неохоту,

нисколько меня праведность не манит,

а то, что не работаю в субботу, —

так я и всю неделю тем же занят.

* * *

Я печально живу, но не пресно,

уважаем по праву старейшего,

и дожить мне весьма интересно

до падения нравов дальнейшего.

* * *

Для меня желанье властвовать – загадка,

уберёг меня Творец от этой страсти,

сластолюбие – понятная повадка,

но темна и плохо пахнет жажда власти.

* * *

Предчувствия, знаки, предвестия

в единый сливаются ветер,

свистящий, что новая бестия

появится скоро на свете.

* * *

Наша мудрость изрядно скептична —

опыт жизни оставил печать,

и для старости очень типично

усмехнуться, кивнуть, промолчать.

* * *

Ушла игра, ушла, паскуда,

ушла тайком и воровато

как из ума, так и оттуда,

откуда выросла когда-то.

* * *

Я счастлив, ибо всё во мне занижено —

претензии, апломб и притязания,

а если кто весь век живёт обиженно,

то это – знак за что-то наказания.

* * *

Мне кажется, Творец уже учёл

ту просьбу, о которой я молчу.

Я многих ещё книжек не прочёл,

и много ещё выпить я хочу.

* * *

Артистам кочевым жилось непросто,

хотя их и поили, и кормили —

однако хоронили вне погоста,

чтобы они погост не осквернили.

* * *

Уже старею, очевидно,

уже порой неполон зал,

на что плевать, хотя обидно,

как Пушкин некогда сказал.

* * *

Я там бы умер, я сердечник,

хотя мне там бы орден дали,

но шестикрылый семисвечник

позвал меня в иные дали.

* * *

Обильна российских поэтов палитра,

у многих истёрлись уже имена,

но тысячи новых, откушав пол-литра,

кропают, ликуя, херню дотемна.

* * *

Уже мы торопиться не должны,

все наши дни субботни и воскресны,

а детям как бы мы ещё нужны,

хотя уже совсем не интересны.

* * *

Весомо цедит каждый звук

любой властитель дум вальяжный,

чей даже слабый ик и пук

имеют смысл очень важный.

* * *

Жалко мне, что душевный мой опыт

не впитал, обходя стороной,

шорох, шелест, шуршание, шепот

полнозвучной природы земной.

* * *

Душа моя – как ангелица,

в ней боль и жалость,

хотела утром похмелиться,

но удержалась.

* * *

Забавно это злоключение,

хотя и грустно созерцание

того, как зыбкое свечение

сошло на тусклое мерцание.

* * *

Многое, что сделано искусно,

видеть омерзительно и гнусно.

* * *

Читаю. Днём поспать охота.

Курю. Экран – убийца вечера.

Живу, как будто жду чего-то.

А ждать уже по сути нечего.

* * *

Когда случаются сражения,

где рвутся внутренние вожжи,

то неизбежность поражения

осознаётся нами позже.

* * *

Старость обирает нас не дочиста,

время это вовсе не плохое,

очень только давит одиночество —

ровное, спокойное, глухое.

* * *

От нашего шального поколения

для будущих возвышенных метаний

останутся большие накопления

иллюзий, заблуждений и мечтаний.

* * *

Влекусь душой к идее некой,

где всей судьбы видна картина:

не вышло если стать Сенекой,

то оставайся Буратино.

* * *

Уже кипящих шумных споров

мы не участники давно,

но от гитарных переборов

искрится скисшее вино.

* * *

Блаженны добрые и кроткие

с их неустанным состраданием,

жаль только жизни их короткие —

они умнеют с опозданием.

* * *

Тонка душевная материя —

мне «да» трудней сказать, чем «нет».

В великой школе недоверия

мы все учились много лет.

* * *

Наследственного знания вериги

стесняют жизнечувствие моё.

Печальные глаза народа Книги —

от вечного читания её.

* * *

Мне разница эта обидна

в эпохах любых и мгновениях:

энергия зла – очевидна,

добро – изнывает в сомнениях.

* * *