Книга Семь божков несчастья - Фаина Раевская

Симпатичный официант принес заказ. Пришлось на время оставить размышления и сосредоточиться на трапезе.

Солянка пришлась мне по душе: наваристая, ароматная, вкусная. Я наслаждалась едой, поэтому не сразу обратила внимание на долговязого парня хипповатого вида, который стоял на другой стороне улицы и, как показалось, внимательно меня разглядывал. Мне это совсем не понравилось. Вообще-то здоровенные стекла в кафе были тонированы, парень вполне мог попросту любоваться своим отражением, но все равно такой пристальный взгляд здорово нервировал.

Аппетит враз улетучился, но я продолжала возить ложкой в тарелке и делать вид, будто ничего особенного не происходит. Однако заставить себя не коситься в сторону подозрительного субъекта не могла — глаза как-то помимо воли обращались к окну.

«Ну, чего он не уходит? — с тоской и легкой нервной дрожью думала я. — Дел, что ли, больше никаких нет? Пошел бы хоть пивка попил! Ой, а вдруг это какой-нибудь тайный поклонник?! Кажется, я его уже где-то видела… Уж больно рожа знакомая…»

Я поковырялась в памяти, но спустя полминуты вынуждена была признать, что в моем ближайшем окружении ни тайных, ни явных поклонников не наблюдается. Стало до слез обидно, но тут же я разозлилась: «Все! Мне надоело! Вот сейчас пойду и накостыляю этому хиппарю по его тощей шее. Только досчитаю до десяти и пойду!»

На счете «четыре» парень вдруг гаденько ухмыльнулся, вытащил руки из карманов безразмерных штанов и замахнулся…

Следующие несколько секунд растянулись, как в замедленной киносъемке: вот в руке парня волшебным образом появился какой-то предмет. Потом этот предмет очень медленно полетел в мою сторону… «Бомба!» — первое, что пришло в голову. Могучий инстинкт самосохранения загнал меня под стол. Там я, как учили в школе, прикрыла голову руками. Раздался звон бьющегося стекла, колючим дождем посыпались осколки. Я мысленно отсчитала четыре секунды, после чего попросила прощения у господа за все совершенные и несовершенные грехи, и приготовилась отбыть в мир иной. Однако ничего не произошло. Взрывное устройство, что ли, не сработало?

— Хулиганье!

— Ужас какой!

— Господи, да я теперь вовек не расплачусь с хозяином!

В мозг ворвался нестройный хор голосов. Я сперва приоткрыла один глаз, потом оба и с удивлением поняла, что никакой бомбы не было, а был обычный камень, который сейчас валялся на полу в десятке сантиметров от меня. Обычный-то обычный, да не совсем: камень был завернут в бумагу. Пользуясь тем, что внимание малочисленной публики и персонала кафе сосредоточилось на разбитом окне, я быстро схватила камень и, бог знает почему, непринужденным движением руки спрятала его в сумочку.

— Девушка, с вами все в порядке? — обеспокоенно склонился надо мной официант.

— Да, если не считать, что я чуть в обморок не грохнулась, — поднимаясь, проворчала я. — Все настроение испортил, паразит! И обед, кстати, тоже…

— Мы готовы заменить вам заказ. За счет заведения, разумеется, — поспешно заверил меня официант.

— Нет уж, спасибо, что-то аппетит пропал, — сказала я чистую правду. — Сколько я должна вашему заведению?

— Что вы, что вы, нисколько! Брать с вас деньги за испорченный обед и тем паче настроение — это по меньшей мере бесчеловечно. Вы уж извините за… хм… это маленькое недоразумение. Обычно у нас все спокойно, — официант, подобострастно извиваясь, проводил меня до двери и с облегчением распрощался.

Постояв немного на крылечке, я перешла на другую сторону улицы и остановилась на том месте, где недавно стоял хиппи. Еще какое-то время ушло на разглядывание разбитой витрины кафе, а потом в голове сам собой сложился вывод:

— Он не просто так… Он… это из-за меня… — уверенно произнесла я. Придя к такому умозаключению, я извлекла из сумки «орудие преступления».

Как уже говорилось, это был обычный булыжник, обернутый в бумагу. Дрожа от непонятного волнения, я освободила его от «элегантной» упаковки…

«Вирнити нецки, сучки! Это только начало, дальше будет хужи. Вечиром ждити звонка. Получети энструкции строго следуйте им, иначи оттяпоем бошки». Для убедительности автор, пожелавший остаться неизвестным, весьма художественно изобразил череп и скрещенные кости, совсем как на табличке «не влезай — убьет» или на пиратском флаге.

— Тоже мне, капитан Флинт! — фыркнула я и погрузилась в размышления. С одной стороны, грамотность анонима заставляла сомневаться в серьезности его намерений. Но с другой… Этот невежда знает о Хотэе. Раскинув умом в одну, в другую сторону, я отшвырнула булыжник, а записку спрятала обратно в сумочку — покажу Лизавете, как-никак ее это тоже касается.

Неожиданно выяснилось, что идти я не могу. Вернее, могу, но очень неуверенно, потому как везде мерещился хиппарь, возможно даже, с дружками — ведь в записке ясно написано «оттяпаем»! Во множественном числе, стало быть, он не один.

Страсть как захотелось сию минуту оказаться дома, но кстати вспомнилось, что дом — уже не крепость, и стало совсем фигово. Куда податься несчастной жертве?! К Джону! Там, наверное, уже ждет меня Лизавета, Вовка с Сенькой и милая, добрая, гостеприимная Клара Карловна. А главное, там есть лохматый Вулкан.

Мелкими перебежками, припадая к каждому кустику, деревцу и столбу, я направилась в сторону метро.

Должно быть, со стороны мои маневры выглядели если не забавно, то подозрительно уж точно. Во всяком случае, милиционеру, невесть откуда взявшемуся в такую жару, именно это и пришло в голову. Характерно сощурившись, он, поигрывая резиновым «демократизатором», направился в мою сторону, а я принялась лихорадочно соображать, при мне документы или нет.

— Добрый день. Лейтенант Волосюк, — лениво растягивая слова, представился милиционер и тут же строго потребовал: — Ваши документы, гражданочка!

Паспорт, к счастью, оказался на месте. Я, дрожа и вздрагивая, протянула его Волосюку со словами:

— Да свои мы, товарищ генерал!

«Генерал» зачем-то заглянул мне за спину, потом с интересом посмотрел по сторонам и осторожно поинтересовался:

— А сколько вас?

Я, в свою очередь, тоже зыркнула вправо — влево: ничего подозрительного в радиусе пятидесяти метров не наблюдалось. Собачки, занимающиеся ликвидацией демографического кризиса в стране, равно как и здоровенный рыжий кот, индифферентно наблюдавший за процессом с березы, естественно, не считаются. Малость приободрившись, я посмотрела на милиционера более осмысленно и шепотом уточнила:

— В каком смысле?

В глазах Волосюка наметилось незначительное движение мысли, разбавленное легкой паникой. Оно продолжалось минут пять. Все это время мне пришлось маетно топтаться на месте, потому как мой горячо любимый паспорт гражданина Российской Федерации Волосюк все еще тискал в руках.

— В смысле, вас «своих» тут много? — вообще-то Волосюк производил приятное впечатление. По крайней мере, мне он очень даже глянулся: форма такая… красивая, дубинка резиновая приятной округлости, кобура на поясе… тоже ничего, фуражка на голове классно смотрится. Словом, юноша, приятный во всех отношениях и, что немаловажно, внушающий доверие, поэтому я принялась задумчиво загибать пальцы: