Книга Две тетради - Бондаренко

1. Они должны быть молоды и красивы. 2. Они не должны лезть в мои дела. 3. Они должны довольствоваться содержанием, которое я им выделял, а оно было не малым, и не просить большего. Но как только очередная девица начинала представлять себя не в постели, а на супружеском ложе, я с нею расставался. Точнее она меня бросала. Я умею это устраивать. Иногда как Изольду я выдавал их замуж. Кстати, она весьма довольна своим нынешним положением.

Правда, в последние два года я сильно потратился. Строить дома и дворцы — дорогое занятие. А ещё у меня появилось одно увлечение, которое приносило мне большое удовольствие. Я стал ездить по ювелирным лавкам и мастерским ювелиров и покупать украшения. Я и раньше покупал украшения для своих любовниц, но тогда всё было иначе: зашёл по пути, купил первое попавшееся на глаза, завернули, ушёл, подарил. Теперь совсем не так. Я долго выбирал, говорил с торговцами и мастерами. Стал настоящим экспертом. Придирчиво рассматривал каждый камушек, каждую деталь. Велел укладывать в красивые коробки. Платил не задумываясь. Приходил к себе в кабинет, раскладывал колье (серьги, браслеты, перстни, броши, пряжки, застежки, диадемы) перед собой и представлял его на прелестной шейке (ушках, ручках, пальчиках, головке) Эвелины. Это стало моим наваждением. Я потратил кучу денег и ничуть не жалею об этом. Я всегда был уверен, что когда-нибудь она их наденет.

Да, я богат. Я ОЧЕНЬ богат. И когда сейчас в поездке она говорит, что нужно здесь школу нужно отремонтировать, а здесь построить новую, что нужно купить какие-то учебники и парты, что нужно открыть курсы для подготовки учителей, и смотрит на меня выжидательно-вопросительно: «Не много ли я прошу, не слишком ли это дорого?» — я умиляюсь. «Дорогая, делай, что хочешь: строй, открывай, покупай. Закрома моего графства распахнуты для тебя»

Когда началась наше поездка, мне было слегка не по себе. На школы и больнички деньги выделались, но у меня никогда не было времени проверить их, и я ожидал нагоняя. «Что, Командор, хорошо ли тебе в шкуре наказуемого?» — спрашивал внутренний голос. — «Плохо, но урок усвоил» — отвечал я ему. Я поражался тому, насколько вынослива Эвелин. Мы работали с утра до вечера, а она не выглядела уставшей. После ужина мы обсуждали прошедшее за день. Замечаний у Эвелин было много, но она делала их так, что было совсем необидно, а хотелось сразу идти и исправлять. «Учись, Премьер-Министр!» — говорил внутренний голос. — «Учусь»- отвечал я. После мы расходились по своим комнатам. Принимавшие нас были предупреждены, что мы жених и невеста, поэтому неловкостей не возникало.

Всё графство мы объехать, конечно, не успели и вернулись домой. Лучше бы я ещё 2–3 дня прокачался в коляске. Здесь творилось такое!!! «Что происходит?» — спросил я у жены Управляющего. — «Ваше Сиятельство, Вас ожидает портной» — ответила она и посмотрела на меня. В её глазах я прочел: «Не путайся под ногами, граф, и пошёл бы ты… к портному!» Я пошёл. Портной и правда ждал меня, а вместе с ним Эвелина, Нинель и Тая. Меня стали обмерять, вертеть во все стороны, обсуждать фасоны. Я терпел. Потом Тая усадила меня перед зеркалом, побрила (!), шмякнула на лицо горячущее мокрое полотенце, затем втирала мне в лицо какие- то мази (надеюсь, что не с какашками). Я терпел. Она стала подстригать мне волосы. Терпеть не могу, когда кто-нибудь трогает мои волосы. Но я терпел. На следующий день всё повторилось. Меня опять вертели, тыкали иголками, когда примеряли костюм. Тая стала обрабатывать мне ногти: подрезать, подпиливать, полировать. Зачем мужчине полированные ногти, скажите мне на милость!? Но я терпел: «Страна, посмотри, полюбуйся, какой у тебя терпеливый Премьер-Министр! А ты и не знала»

На третий день я не выдержал и заперся у себя в кабинете. Конечно, дел накопилось немало, и важных дел — из столицы я уехал почти месяц назад. Но я-то знал — я сбежал! Сбежал впервые в жизни!!! Принимал только Управляющего и Эвелину. Подписывал счета, выслушивал, что ТАМ твориться, и снова брался за свои бумаги. Сначала в коридоре у дверей кабинета было шумно, потом все тише-тише. Я понял, Эвелина главный удар приняла на себя. Спасибо тебе, родная!!!

Накануне свадьбы позвал Эвелину и разложил перед нею все украшения — и те, которые купил, и те, которые остались от мамы и бабушек, фамильные драгоценности, одним словом. Предложил ей выбрать, что надеть на свадьбу. Она с увлечением рассматривала побрякушки, потом сказала: «На свадьбу я надену то, что Вы подарили к Королевскому балу». Конечно, мне было приятно, но я приложил все усилия, чтобы она выбрала что-нибудь ещё. Она согласилась на диадему и браслет. Видя, что я расстроен, она добавила: «Не огорчайтесь, Георг. Все эти украшения мне очень нравятся, и я буду носить их дома. Например, надевать к ужину». Я представил, что после ужина поведу её в спальню, сниму это колье и… «Кое-кто» зашевелился. Нужно унять воображение, а то мы «кое-кем» до свадьбы не доживем, не то, что до… Что-то жарко стало. Надо пойти в душ.

Наступил день свадьбы. Утром я помылся в ванне, старый слуга Том без привычного ворчания побрил меня. Том был слугой ещё у моего отца, а после его смерти стал моим слугой. Чего мы только с ним не прошли! Он был единственным человеком, от которого я чувствовал теплоту и отеческую заботу. Поэтому только двум существам позволялось ворчать на меня — ему и Брюсу. Похоже, что к ним добавится Эвелина. Нет, Эвелине будет позволено ВСЁ. Я стал одеваться. Надел сапоги, камзол, а Том всё ходил вокруг меня, оглаживал рукава и приговаривал: «Вот и славно. Вот и хорошо. Наконец-то» Добрый славный мой старик.

Спустился вниз. Вот появилась Эвелина. Боги мои, как она хороша в своем белом платье с длиной фатой. Моя диадема, казалось, была куплена специально к этому наряду. Красавица моя! Всех богинь и королев краше моя Эвелина! Она спустилась, посмотрела на меня, как тогда: «Ну как? Всё хорошо?» Мой восхищенный ответ она увидела в моих глазах. Мы пошли к коляске и поехали в святилище. Там было много людей. К ни го ед. нет

Подошли к чаше. Священник спросил, готов ли я кормить и защищать свою жену. Я ответил, что готов. В древних словах ритуала много мудрости.