Книга #В поисках янтарного счастья - Джейн Бартош

мы оказались в травмпункте, где высокий врач с сильными руками одним рывком вернул мой мизинец на место и тут же замотал руку в гипс. Я надеялась, что мне выпишут освобождение и тогда можно будет прогуливать школу, шатаясь по нашей военной заставе в то время, пока одноклассники скучают за партами. Но доктор сказал, что с моей травмой можно смело идти в школу.

Хорошо, что в гипсе оказалась правая рука: я хотя бы не делала записей в тетради и не выходила к доске. Вот повезло-то! Учительница разрешила писать в тетрадях карандашом левой рукой. Эти записи были корявыми и малопонятными даже мне, но я усердно выводила закорючки, стараясь не отставать. Это было так необычно и захватывающе – вроде ты учишься, а вроде и нет. И все тебя жалеют, обращают внимание, интересуются твоим гипсом.

Этой же весной, уже когда мне сняли гипс, у нас случилось нашествие майских жуков. Вообще-то, они всегда появляются весной, но в том году их было особенно много. Они вылетали из своих укрытий под вечер, а днем крепко спали на листьях огромных деревьев, толстые стволы которых было невозможно потрясти. Нам очень повезло найти логово жуков, и мы с ребятами провели весь день на деревьях, отколупывая жуков от листьев и собирая в пластмассовые ведерки. К вечеру мы решили узнать, едят ли куры майских жуков, и высыпали огромную кучу насекомых обалдевшим от счастья курам. Наверное, они никогда не видели столько копошащихся и сонно перебирающих лапками букашек и принялись лихорадочно клевать добычу, пока та не разлетелась…

На военной заставе мы не выбирали жилье – папе выдавали квартиру на время службы из того, что было свободно. Прожив некоторое время вчетвером в однокомнатной квартире (других свободных вариантов не было), мы были рады узнать, что одна семья переезжает на другую заставу и освобождает двухкомнатную квартиру – точнее, половину одноэтажного дома с отдельным выходом на улицу. Невероятно! У нас с братом снова появится своя комната, в доме будет большая веранда и даже крыльцо. Я смогу делать уроки в тишине, а наш кот Тигрик сможет сам выходить гулять, когда ему захочется, – осталось только научить его выпрыгивать на улицу через форточку.

Прежние хозяева нашего нового дома оставили нам неухоженный двор и покосившийся сарай, сбитый из выцветших от времени досок, с крышей из шифера, и напротив сарая вольер – открытый сарай с сеткой-рабицей, где папа поселил наших собак – Ральфа и резвую собачонку по кличке Фокс, которую он взял для охоты. Папа всегда любил собак. И эта любовь была такой сильной и искренней, что порой казалось, будто собаки были папе ближе, чем мы. Как только с собакой что-то случалось (один пес убежал и заблудился, другой умер от старости), папа тотчас приобретал маленького щенка – уже другой породы, с другим характером и привычками, но неизменным оставалось одно: изо дня в день папа продолжал гулять с собакой, вычесывал ее, дрессировал, бросая ей палку и обучая основным командам. Собаки любили папу крепко, следовали по пятам, караулили с работы, жалобно скулили, когда он задерживался, и неистово радовались, когда видели подходившего к их жилищу отца.

Оглянувшись назад

Весь оставшийся день Аня предавалась воспоминаниям. Роза вернулась только ближе к вечеру, она ездила погулять в Светлогорск с подругой.

– Анечка, привет! Как вы отдохнули?

Вилла Карла Кюна в г. Светлогорске

– Просто прекрасно! – расплылась в улыбке Аня. Она была искренне счастлива сегодня. – А как вы провели время?

– Как всегда чудесно, милочка! – ответила Роза, доставая из льняной авоськи продукты. – Светлогорск всегда оставляет приятное послевкусие – то ли сосновый воздух так действует, то ли красота бывших немецких вилл настолько радует глаз, что я всегда возвращаюсь в истинном воодушевлении. Ты поужинаешь со мной? Я купила копченого балтийского угря на рынке, ты непременно должна его попробовать! Это наш местный деликатес, я бы даже сказала, кулинарная достопримечательность Калининградской области.

Аня рассмеялась и согласно кивнула:

– Ну раз достопримечательность, то я с радостью! Угря мне не доводилось пробовать. А какая еще рыба водится в Балтийском море?

– Ой, может, всех я и не упомню, но точно есть угорь, форель, лосось, треска, палтус, судак, камбала, плотва, калкан, корюшка, сарган, – перечислила Роза, нарезая угря. – Садись к столу.

Угорь оказался очень нежным, слегка сладковатым на вкус и очень жирным, не похожим ни на одну рыбу, которую Аня пробовала.

– Ну как тебе? – спросила Роза, подкладывая Ане еще кусочек.

– Очень вкусно, но, наверное, очень калорийно!

– Зато как полезно! Угорь – кладезь витаминов, белка и микроэлементов, – ответила Роза.

После ужина Аня отправилась прогуляться по деревушке. Телефон молчал, а ей так хотелось, чтобы Роберт написал ей. Она разрывалась между желанием отправить ему сообщение и необходимостью ограничить всякое общение с ним. Но разум заметно проигрывал чувствам. Выйдя на пригорок, откуда открывался вид на море, Аня напечатала:

Привет. Вы обо мне забыли?

Отправила – и тут же пожалела. Она присела на песчаный холм и, вглядываясь в экран, стала ждать уведомления о прочтении и его реакции.

Спустя двадцать минут, показавшихся бесконечными, ответа все еще не было. Она снова ощутила себя марионеткой, которой управляют страсти. Это ж надо было так промахнуться с человеком!

Вернувшись домой, Аня приняла душ, положив телефон на край ванной и периодически на него поглядывая, и легла спать совсем без настроения, расстроенная его молчанием.

В полночь телефон пропищал:

Это невозможно;)

Аня проснулась и тут же схватила телефон, но, прочитав сообщение, даже не нашлась что ответить. И это все, на что он способен?

Утром позвонил Лука и предложил продолжить знакомство с немецкой довоенной архитектурой. Аня согласилась, с предвкушением ожидая поездки.

На этот раз Лука повез ее в сторону Багратионовска, в поселок Корнево, бывший немецкий городок Цинтен. Оказалось, что друг Луки выкупил старый немецкий дом, восстановил его и проживает там со своей семьей, занимаясь разведением кур и кроликов. До войны в Цинтене находился курорт «Лесной замок», была кирха, водяная мельница, водонапорная башня. Лука показал Ане и бывшую мельницу, и руины кирхи, которая сильно пострадала в военные годы, и заброшенную водонапорную башню. Все выглядело печально – никому не нужным. Больше смотреть в поселке было нечего, хотя Аню поразила брусчатка, выложенная еще до войны ровными рядами и до сих пор сохранившая свой первоначальный вид.

– А теперь заедем