Книга Песни Шираза - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слабости мои увидит враг при свете дня.
За тебя отдам я в жертву всю мою родню,
Аромат твой на ладонях до сих пор храню.
Я ведь был тебе желанным, верным был тебе,
А теперь я всем неверным равен по судьбе.
Я ведь был тебе желанный, ты добра была,
А теперь ты равнодушна, словно умерла.
Эти груди — два граната, спелых два плода,
Не носи ты их на рынок — слышишь? — никогда.
И покуда не сошьют мне саван мертвеца,
Знай, тебя любить и помнить буду до конца.
До конца не позабуду, буду век с тобой,
До конца с твоею буду связан я судьбой.
Ни к чему мне все богатства, клады ни к чему,
Изо всех сокровищ мира лишь тебя приму.
Разве ты мне не сказала: «Вечером приду»?
Ждал тебя я до восхода, на свою беду.
Вот уже и осень красит зелень в желтый цвет,
Сам желтею, оттого что милой рядом нет.
На горе, всех прочих выше, мы построим дом,
Там без горя и печали вместе заживем.
Хорошо, когда в дороге от луны светлей,
Хорошо припасть губами к родинке твоей.
Дом твой рядом, лишь циновка разделяет нас,
Но всегда с тобою кто-то в полуночный час.
Пусть же мне пробьют гвоздями эту пятерню,
Пусть грозят меня повесить и предать огню,
Лишь бы мне тебя увидеть, стойкость сохраню.
Помнишь день, когда тебя я встретил у ручья?
Я вздыхал, ты улыбалась, милая моя.
Мне сказать тебе хотелось: «Здравствуй. Как живешь?»
Но твоя смущала бойкость, вызывая дрожь.
Я хотел бы от подруги ласки и тепла,
Чтоб она меня у речки загодя ждала.
Я хотел бы, чтоб подруге не знаком был страх,
Чтобы спрашивала смело о моих делах.
Встречу тысячу подружек и, однако, вновь
По тебе я затоскую, первая любовь.
Ты доить корову села как-то вечерком,
Я вошел, а ты прикрыла личико платком.
Для тебя рубашкой тонкой стать бы я не прочь,
Днем служить тебе чадрою и подушкой в ночь.
У ручья близ узкой тропки посажу цветы,
Щедро их полью водою, пусть растут густы,
Может быть, придешь на берег, здесь присядешь ты.
Неужели ни в овчарне, ни в твоем дому
Я тебя, мою подружку, да не обниму!
Голос твой отсюда слышу, ты — рукой подать,
За меня б ты замуж вышла, да перечит мать.
Словно стих заупокойный, твой напев «бай-бай»,
На твоей руке уснуть бы и увидеть рай.
Я тебе своею кровью написать хочу,
Может, северному ветру письмецо вручу.
Но ведь ветер ненадежен, ходит не спеша,
Сам к тебе с письмом отправлюсь, так горит душа.
Сколько муки мне досталось от твоих очей,
Можешь ты утихомирить этих палачей?
Дай мне губы, дорогая, их лобзать позволь,
Ты в моем несчастном сердце успокоишь боль.
Боль моя, как боль Фархада,[80] я и сам такой,
Как Фархад, тружусь напрасно, камень бью киркой.
Для тебя срывал я розы, лез из кожи вон,
Ждал ночами, и, однако, мне один урон.
Поклянусь на каждой суре,[81] развернув Коран,
Я не пащенок безродный, не введу в обман.
Снег в горах уже чернеет, пятнами пошел,
Не простил меня мой ангел, на меня он зол.
Платье черное не вешай посреди двора,
От меня ты прячешь сердце, а к другим добра.
Дай обнять мне стан твой тонкий, ну, не будь строга,
Я ведь знатный, отпрыск бека, а тебе слуга.
Прежде ты меня любила, помыкала мной,
А теперь, когда не любишь, где найду покой.
Ты, чей рот коралл и жемчуг, жить иди в мой дом,
Всем врагам твоим всевышний пусть отплатит злом.
Буду я молить Аллаха, чтобы ты цвела,
Чтоб четырнадцатилетней ты всю жизнь была.
Я и сыч — мы оба в горе, рок у нас один,
Оба мы живем в пустыне и среди руин.
Жизнь отдам за эти очи, жилки на руках,
Пусть твои проступки свалит на меня Аллах.
Мы с тобой в одной скорлупке, как двойной орех,
По любви тебя я выбрал, так скажу при всех.
ДРУГ И ПОДРУГА
(Бахтиарская песня)[82]
— Мой друг, я видела сама, ты палкой был побит,
Подобно иве над рекой, душа моя скорбит.
— Подруга, душу за тебя отдам я, не грусти,
Из-за моей любви к тебе готов я все снести.
— Ни днем, ни ночью не найду покоя, сущий ад,
Любая сладость для меня, — увы, — змеиный яд.
— Зову: любимая моя! — любимой нет моей.
Акула, что ли, увлекла подругу в глубь морей?
Я глубь морскую рассеку, любимую найду,
В Мальмир[83] родимый привезу, дворец ей возведу.
Я днем в оковах нищеты, печалью ночь гнетет,
В тоске по родинке твоей я стал как нищеброд.
Мы друг от друга далеки, меж нами кручи скал,
В тоске по