Книга В горах моё сердце - Фатя Скоморох

— Вы меня колоть будете? — робко спросила Лена.

— Да. Таблетки не так эффективны. Придется потерпеть.

Все произносилось сюсюкающим тоном, как для несмышленыша. Лена себя такой и чувствовала несмышленой и беззащитной. Аслан заслонил собой половину комнаты, давил на нее своим присутствием. Она опять посмотрела на Софью.

— Софья, может, ты сделаешь мне укол?

Стук спиц остановился.

— Я не умею, — сочувствующе отозвалась она и продолжила вязать.

Лена поймала самодовольную ухмылку Аслана. Его бровь игриво дернулась, и она поняла, что эта ситуация доставляет ему удовольствие.

— Я буду нежен, тебе понравится, — сказал он тоном героя-любовника.

Спицы вновь остановились. На этот раз Софья взглянула на них пристально.

— Аслан, — сказала она строго, — ты совсем ее засмущать хочешь? Я тебе сейчас сама укол сделаю! Спицей! Лена, не обращай на него внимания.

— Да ладно тебе, Софья. Я хотел разрядить обстановку. Поворачивайся на живот, — обратился он к Лене.

Ей пришлось смириться со своей участью. Она вздохнула, легла на живот и приспустила пижамные штаны. Аслан сел на кровать.

— Расслабься, — похлопал он ее по попе.

Лена сжала подушку руками, но ту часть тела расслабила. Укол получился болючим, но терпимым. Раздражало лишь то, что уважаемый «дохтур» слишком активно растирал место укола.

— Готово! — наконец произнес он.

— Эм…спасибо.

— Ночью нужно будет сделать еще один. Я рассчитал курс на три дня.

В эту ночь Софья опять осталась ночевать у Лены. Постелила себе на диване, который располагался на кухне. Аслан прокрался мимо, стараясь не разбудить ее. Дом, как сообщник скрыл все его шаги.

Лена явно ждала его, но измученный организм не позволил ей долго бодрствовать. Свет горел. Книга лежала на подушке, придавленная рукой. Она крепко уснула и не услышала, как он пришел, стоял над ее кроватью, нахмурившись. Не почувствовала, как он провел рукой по ее волосам.

Днем Аслан видел, как Софья убирает аптечку в бельевой шкаф, и решил пока не будить Лену и сделать раствор для инъекции. Он достал коробочку с лекарствами, но в глубине полки увидел знакомую вещь. Он протянул руку и достал аккуратно свернутую белую мужскую рубашку. Пятен крови на ней уже не было. Выстиранную и выглаженную ее почему-то не вернули хозяину. В голове Аслана стали мелькать догадки одна невероятнее другой, но он решительно все отмел и придумал самый рациональный ответ: Лена, после того как он на нее набросился, как голодный, вероятно, она стеснялась к нему подходить.

Аслан взглянул на спящую девушку. Никогда прежде ему не хотелось обнимать женщину так… так просто, чтобы ощутить то уютное тепло и ту нежность, которые от нее исходили.

Еще летом у водопада в их первую встречу, когда он увидел, как плещется паника в ее огромных зеленых глазах, как она пыталась взять себя в руки и не пуститься наутек, думая, что он этого не замечает, — еще тогда ему захотелось ее поцеловать. Он не посчитал свои желания удивительными. Она красивая девушка, а он, мужик, который в течение нескольких месяцев пробыл вдали от цивилизации. Даже посмеялся над собой.

Помимо воли вылетали из его уст шуточки про женитьбу, и каждый раз он убеждался, что хочет воплотить их в реальность. Но эта история с женихом расстроила его планы. Сначала он решил, что Лена его выдумала, но родственники подтвердили. Ботаник идиот. Аслан бы не отпустил Лену одну так далеко и так надолго. Не смог бы спать спокойно, не зная, как живет его любимая. И кто обитает рядом с ней. Странный у нее жених.

Джамал советовал отбить ее у ботаника или, на крайний случай, украсть невесту по древнему обычаю, но это все не то. Семью с насилия не начинают.

Лена застонала во сне и раскашлялась. Пришлось будить. Аслан легко потряс ее за плечо.

— Проснись. Я все приготовил.

Демонстративно выдавил из шприца несколько капель. Лена сонно и несчастно на него посмотрела.

— Хорошо, спасибо.

Покорно повернулась на живот, лишь слегка приспустив пижамные штаны. Он сделал укол молча, чтобы не нервировать ее.

— Готово. Можешь расслабиться. Еще мы померим температуру и прощупаем лимфоузлы и все — будешь спать дальше.

Очень старался быть беспристрастным врачом. Получалось плохо. Ловил себя на том, что наслаждается моментом, касаясь ее кожи, волос.

Температура оказалась высокой. Оставлять ее в таком состоянии не хотелось, но и ночевать рядом — убийство репутации. Если бы не жених… у них бы давно стоял штамп в паспорте.

— Я тебе жаропонижающее дам. Проконтролирую спад температуры и уйду к себе, хорошо?

Лена кивнула.

— Да, хорошо.

Через некоторое время он сел на ее кровать, убрал растрепавшиеся волосы, потрогал лоб, удостоверился, что лекарство подействовало. Только хотел подняться, как она тронула его за рукав. Вид у нее был такой несчастный, что создавалось ощущение, словно она вот-вот заплачет.

— Аслан, — ее слова прервал кашель. — Спасибо большое вам. И… я… помните, летом, когда вы сказали, что я взвою здесь зимой? Вы были правы. И Лейла тоже была права! Я…

Она все-таки разрыдалась. Аслан привлек ее к себе, ожидая, что Лена как всегда оттолкнёт его. Но нет. Она лишь теснее прижалась к его груди и захлюпала носом. Аслан положил на свои колени упаковку салфеток и откинулся на спинку кровати. Лена подползла повыше, удобнее устраиваясь на его груди.

— Это просто хандра. Авитаминоз. Простуда. Скоро все пройдет.

Лена замотала головой.

— Нет. Мне ужасно одиноко. Я это сейчас хорошо поняла, когда заболела. Это так страшно… так холодно быть одной!

Аслан гладил ее по плечу, пытаясь придумать, чем ее успокоить.

— Ты не одна. Скоро выйдешь замуж за своего ботаника. Родишь детей, а после этого будешь скучать по тишине и вспоминать холостяцкое время.

Она заплакала еще сильнее. Аслан растерялся.

— Я… не хочу за него замуж, — прошептала она еле слышно.

Она горько плакала, а Аслан сжимал ее в объятиях максимально похожих на дружеские и улыбался. Радовался, что, кажется, безответственный ботаник останется за бортом семейной жизни. Она уткнулась носом в его свитер и потихоньку стала успокаиваться.

— Простите, я совсем раскисла. Обычно держу себя в руках.

— Это я заметил, — Аслан позволил себе усмехнуться.

Лена отстранилась. Аслану тоже в один миг стало холодно.

— Я продам вам этот дом за ту же цену, за которую купила. Но не сейчас.

— Забудь. Я еще летом смирился, — он задумчиво потер заросший щетиной подбородок. — Раз уж у нас такие откровенные разговоры, воспользуюсь моментом. Хочу, чтобы ты знала. Ты мне нравишься. Очень.