Книга Идеальный слуга - Елена Ахметова

— Заходи, — устало вздохнула она и откинулась на спинку кресла.

Обещаний больше ничего не кидать не последовало, но я все-таки рискнула. Переступив через осколки вазы и начавшую попахивать лужицу, я направилась на свое место за длинной частью стола — не упустив, впрочем, возможности мстительно вонзить шпильку в рассыпавшиеся веером белые розы: Самат, в отличие от Итана, оригинальностью не отличался, зато ослиное упрямство в сочетании с некоторой упоротостью оказалось их общей чертой. Строго говоря, охотник нас здорово выручил: поначалу уголовное дело на Сашу и Инну отказывались заводить за отсутствием «пострадавших» — получить легальный паспорт было не так-то просто, и большинство пропавших навок в официальной системе не числилось, а потому их исчезновения никого не волновали. Самат подошел к проблеме радикально, попросту выдав место их захоронения. Карине пришлось вывернуться наизнанку, чтобы он по делу проходил свидетелем, а не соучастником, но оно того стоило: новых гомункулов уже можно было не опасаться.

В отличие от Самата. Если его внезапный приезд в Уфу огорошил всех, включая, кажется, его самого, то сейчас живые цветы в кабинете Карины отчего-то воспринимались вполне органично. Я не помнила, когда в последний раз ее стол пустовал, а в планах на вечер зиял пробел. Карина изо всех сил делала вид, что ничего особенного не происходит, но ей уже никто не верил. Охотник привычно загонял добычу, и за него втайне болела половина штаба.

Я тоже, но розы — это было выше моих сил.

— Бутон на шпильку наколешь, — предупредила Карина, но опоздала.

Чертыхаясь, я подрыгала ногой и, сдаваясь, нагнулась, чтобы снять со шпильки маслянисто пахнущую розу. Укололась, разумеется, и раздраженно швырнула измочаленный цветок в лужу.

— А теперь — по порядку, — старательно делая вид, что розы ей не жаль, сказала Карина. — Какого вы собираетесь в Москву?

— Какого числа или какого черта? — невинно уточнила я, присаживаясь.

— И то, и другое, — благосклонно сказала Карина, так выразительно хрустнув пальцами, словно мысленно уже смыкала их на моей шее.

Я сложила руки на коленях, как примерная девочка, и хлопнула ресницами. Карину предсказуемо не проняло, но меня на нужный лад настроило.

— Прежде всего, я не собираюсь увольняться. Не потому, что официально между нами никаких контактов нет, — я не удержалась от широкой улыбки, — а потому что в Москве от меня будет больше толка. Больше организаций, больше фонов, больше людей — а значит, и контрактов. У меня только за те несколько недель добавилось почти десять тысяч подписчиков! И половина отвалилась за те полгода, что я провела здесь, пока шло следствие. Ты сама ругалась по этому поводу так, словно это не мои подписчики, а твои избиратели! В Москве я смогу добрать аудиторию до прежнего уровня. Я уже наладила контакты с одним неописуемо пафосным ателье, но они хотят меня на примерку вживую, — я помолчала: перед глазами вдруг встала кривоватая ухмылка Итана. — Как бы странно это ни звучало. Кроме того…

Карина тяжело вздохнула, прерывая прочувствованную и тщательно отрепетированную речь.

— Скажи уж честно: это Итан тебя подбил.

— Это Итан меня подбил, — без зазрения совести подтвердила я. — Здесь он кофейню уже раскрутил и даже подбил кого-то из младших девочек из Дёмы обеспечивать ее регулярными поставками. А в Москве дело начало затухать, несмотря на то, что эти две кофейни теперь гордо именуются федеральной сетью. Там-то у него навки нет.

Карина помассировала виски. Над Итаном в очередной раз сгущались тучи.

— Он на тебя дурно влияет, — в бессчетный раз повторила Карина. — Пометь его уже, и дело с концом.

— Знаешь, что самое забавное? — вздохнула я, подложив ладони под бедра и ссутулившись. — Он мне это тоже предлагал.

— Ты отказалась, и теперь он вертит тобой, как хочет, — не скрывая досады, заметила Карина, — а кое-кто на него смотрит и вдохновляется!

Я не сдержала дурацкого хихиканья, и почетная представительница навок в Курултае одарила меня возмущенным взглядом. Но вместо того, чтобы высказать все, обо мне думает (что вряд ли потянуло бы на новость дня), зловеще щелкнула кнопкой интеркома.

— А ну иди сюда, упырь, — потребовала Карина, не сводя с меня глаз. — Давай-давай, а то я не знаю, что ты ее в приемной караулишь!

«Упырь» невозмутимо ввалился в кабинет, на ходу объясняя кому-то, что он, конечно, охренел, но точно в меньшей степени, чем глубокоуважаемый собеседник, а потому предлагает закончить разговор попозже, когда несчастный кофеман на грани разорения дойдет до кондиции.

— Это ж до какой степени охренел твой оппонент? — вкрадчиво поинтересовалась Карина, скрестив руки на груди.

Итан невозмутимо запихнул очередную «лопату» в карман джинсов и сунул руки в карманы. От нежно обожаемой косухи его не заставил избавиться даже снежный уфимский ноябрь — только вместо привычной футболки под курткой теперь красовался толстый шерстяной свитер грубой вязки, добавлявший ему еще больше объема в плечах, отчего поставщики при разговоре вживую становились шелковыми и послушными, рискуя спорить исключительно по телефону.

— Ну, упырем он меня не называл, — заметил Итан, выразительно изогнув бровь.

Но в случае с Кариной его коронный жест прошел мимо. Смутить столетнюю утопленницу было куда сложнее, чем какого-то зеленого поставщика.

— Кажется, твой оппонент плохо с тобой знаком, — глубокомысленно отозвалась Карина и указала подбородком на стул напротив меня. — Сядь.

Итан покосился него с заметным сомнением, но все же осторожно присел. Первую пару секунд все настороженно прислушивались, но стул, на удивление, держался молодцом, и Итан рискнул откинуться на спинку.

— Алиса поставила меня в известность о твоих планах, — с отвращением сообщила Карина. — Итак. Во-первых, как я уже сказала, ты упырь. А ты — коза, — резко вставила она, когда я невовремя подавилась смешком. — И вы друг друга стоите. Но конкретно сейчас мне нужны люди у Керченского моста. Кто-то успел отправить туда бригаду гомункулов, и она почему-то до сих пор не рассыпалась. Кто-то ее подпитывает, и я очень хотела бы знать, кто и какого дьявола. Закроешь гештальт, Алиса?

Я подавилась восторгом с ругательствами пополам.

— А ты там тем временем еще одну кофейню откроешь, — невозмутимо сказала Итану Карина, которой не требовались лишние подтверждения моего согласия.

Но он юмором не проникся.

— Почему Алиса? — хмуро поинтересовался Итан, подобравшись. — Самат наверняка тебе не откажет.

— Не откажет, — слишком быстро кивнула Карина и выбила нервную чечетку ногтями по столу. — Он уже там.

Я невольно покосилась на разбитую вазу и растерзанные розы. Карина — тоже, но тут же отвела глаза.

— Понятно, — Итан вздохнул так укоризненно, словно взял у Карины мастер-класс по давлению на совесть ближнему своему. — И что прикажешь делать с московской кофейней?